Пусть рассорятся, да так, чтобы милый твой слышать о братце не хотел. Это легко, мужики они на рыжих падкие.
Флейтист, называя себя умным, не преувеличивал. Во всяком случае, у него хватило ума не соваться к своему гостю с утра. Он позвал Артура в башню, когда уже давно рассвело, а храмовники грузили подводы. Галеш суетился рядом, приговаривая, что вот он бы, если б увидел так бездарно упакованный груз, сразу заподозрил бы неладное. Галеша беззлобно шугали, он ненадолго умолкал, а потом вновь брался за свое.
Разумеется, легендарные богатства ордена Храма зиждились отнюдь не на редких находках. Разбогатеть на поиске кладов могли разве что хайдуки, тем много не надо – хватило бы на жизнь, да чтобы детям оставить. Ордену золота требовалось куда больше. И добывать его храмовники умели, не полагаясь на случайное везение.
Но в многочисленных сказках, от добрых до откровенно завистливых, тамплиеры представали именно кладоискателями. Поговаривали, что в орден берут лишь тех, кто умеет чуять золото издалека, а рыцарями становятся только люди, способные притягивать его к себе. Если бы те, кто придумывал сказки, заглянули этим утром во двор Цитадели Павших, они уверились бы в своих выдумках. Того золота, которое молча и деловито грузили на подводу сержанты и рыцари под руководством самого сэра Германа, хватило бы не одной команде хайдуков на безбедную жизнь и обеспеченную старость.
За сто лет действительно «накопилось».
Конечно, в подвалах у Флейтиста нашли не только драгоценности. Хватало там и оружия, в том числе подобного тому, что хранилось на маршальских складах до особых случаев; и магических артефактов; и разного рода архаики вроде двуручных мечей; стальных, как у гвардейцев, доспехов, разукрашенных гравировками и травлением; в прозрачных плоских коробочках россыпью лежали диски для мэджик-буков. Маги хранили на таких очень мощные, но одноразовые заклинания. После использования диск превращался в труху, но лучше уж диск, чем книга, или, скажем, мозги ее владельца.
Сэру Герману почему-то особое удовольствие доставили золотые слитки, уложенные пирамидками вдоль стен подвала. Командор лишь головой крутил да хмыкал, разглядывая ровненькие брусочки с выдавленными на них числами, не то три девятки, не то три шестерки. Последнее, правда, маловероятно – не стал бы сэр Герман столь зловещим знакам радоваться. А что уж ему понравилось, Артур не понял. Мало ли где и как льют золото.
Еще были в кладе разноцветные бумажки, которые командор распорядился вывезти и сжечь. И было множество металлических ящичков с самоцветами в золоте и серебре. Украшения – Артур не раз видел такие в Большом мире. Кто и зачем укладывал их в подобные непрезентабельные шкатулки, тоже осталось загадкой. И, как всегда, стало жаль красивые безделушки. Сами по себе они не представляли для ордена ценности. Важны были металл и камни, из которых маги наделают полезных артефактов.
– Так, эстет, – приказал командор, когда последний ящичек с украшениями вынесли из страшных подвалов на солнечный двор, – вернемся, я приставлю к тебе писаря, будешь делать опись. Самые красивые побрякушки oтложи, их переплавлять не будем, попробуем сверху магию привязать. У нас тут свадеб сразу шесть намечается. – Это сэр Герман проворчал уже не приказным тоном, – Аграмский наследничек жениться надумал, Брэшиди-Загорянцы подросли, и когда только успели? Лихогорье опять же… Да, кстати, я обещал добротицким воеводам усилить наши тамошние гарнизоны. Весь юг, считай, в беженцы подался, куда это годится? Отберешь людей и к осени сделай мне из них командиров.
– Если осень наступит, – бросил Артур.
– Ты это к чему? – удивился сэр Герман.
– Что «это»?
Тут Артура позвал из башни Флейтист.
Сегодня он больше походил на себя прежнего. При свете дня все и вправду видится иначе, наверное, поэтому хозяин Цитадели был весел и язвителен и держался с уверенностью опытного педагога перед умным, но нерадивым воспитанником.
– Ну что, как спалось? – поинтересовался он, едва Артур переступил порог комнатушки.
– Хреново, – отрезал рыцарь.
– Вот и прекрасно, – разулыбался Флейтист, – я ведь предупредил тебя вчера, что здесь хорошо думается. И, между прочим, именно в этой комнатке пришла мне в голову благая идея сыграть для плясунов. Ты сказал, мысль эта была от твоего Бога, и я вполне резонно предположил, что ты здесь тоже найдешь о чем поразмыслить. Ну как? Снизошло на тебя просветление?
– Да иди ты! – буркнул Артур. – Спал я.
– Сны видел?
– Дурацкие.
– И что же тебе снилось, Светлый рыцарь?
– Долина. – Артур прошел через комнату к окну, выглянул, увидел плясуна и негромко выругался.
– Долина, – выжидающе повторил Флейтист.
– Вся черно-серая. Есть у тебя карта?
– Этих мест?
– Ну а каких?
– И действительно, – пробормотал Флейтист с нескрываемой издевкой.
Он исчез. Появился. Расстелил прямо в воздухе карту пяти княжеств. Похоже, она хранилась свернутой в рулон, потому что края так и норовили завернуться. Секунду поразмыслив, Флейтист прижал уголки четырьмя золотыми слитками – точь-в-точь такими же, что грузились на подводу во дворе.
Артур лишь хмыкнул. Он привык к выходкам младшего, но вид карты, парящей в пустоте с золотыми кирпичиками на каждом уголке, – это было совсем уж никуда.
– Пижон, – согласился Флейтист. – Но что делать, такие вот мы, могущественные духи.
– Грифель дай, – буркнул Артур.
– Сей момент.
Потом он тихонько висел в воздухе, выглядывая из-за плеча высоченного рыцаря, и молча следил за тем, как грифель заштриховывает города и деревни. Серое, светлосерое, темно-серое, черное.
Слюдяные крылья разбрасывали по угрюмым стенам разноцветные лучики.
– Вот так, – подытожил Артур, – и еще огни. Вот здесь, здесь и здесь целыми горстями. Тут поменьше. Тут вообще нету. Алые такие огоньки. Мигают и ползают. А Шопрон – весь как один большой огонь. Если это – просветление, то спасибо, не надо такого.
– Что, обычно твой Бог выражается более ясно?
– Яснее некуда. – Артур припомнил читанный в доме профессора Ветхий Завет.
– Довольно странно для Бога, – пробормотал Флейтист. – Ну да ладно, значит, неравномерно распределенные по окраинам огоньки, – он чуть развернулся, радужные брызги с крыльев метнулись на карту и остались на бумаге пульсирующими точками, – так?
– Алые, – со вздохом повторил Артур, – не красные и не карминовые, тем более не бордовые. Алые.
– Ты полагаешь, это имеет значение?
– Откуда я знаю? Пока мы не нашли систему, важно все.
– Хорошо-хорошо, будь по-твоему. Расположил я их правильно?
– Да.
– Шопрон. – Флейтист прищурился – и город засветился.
Артур даже вздрогнул от неожиданности – сейчас карта выглядела в точности так же, как Долина в его сне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156