- Хотела бы я увидеть его во всем величии, - пробормотала Сидония скорее себе, чем своему собеседнику.
- Холленд-Хаус? - спросил Финнан, взглянув в том же направлении.
- Да. - Она отвернулась. - Вы случайно не бывали на представлении театра в Холленд-Парке?
- Несколько раз, и не жалею об этом.
- А вы не знаете, где находятся гримерные актеров?
Ирландец удивился:
- Что за странный вопрос! Наверное, в доме. А в чем дело?
- Я случайно оказалась сегодня там и видела одного из актеров.
- И вам не попало за нарушение правил?
- Нет, я успела ускользнуть, пока меня не поймали.
- Очень разумно с вашей стороны, - рассмеялся Финнан.
- Почему же?
- Потому что на этой неделе они ставят «Джека-Потрошителя». Вы могли подвергнуться опасности.
- О! - воскликнула Сидония и удивилась тему, с какой неприязнью она восприняла это замечание.
Потом, когда ужин был закончен, она попрощалась со своим новым знакомым и вернулась к себе. Внезапно ее осенила догадка: Джеком-Потрошителем называли жестокого убийцу из Ист-Энда в Лондоне викторианской эпохи, а девушка, которую она видела, была одета по моде более раннего времени.
- Ну и что, даже врачи могут ошибаться, - с улыбкой произнесла она, вспоминая глаза и голос Финнана и радуясь тому, что ее сосед оказался таким приятным, а совсем неподалеку находятся руины одного из самых великолепных зданий восемнадцатого века.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Длинное и жаркое лето наконец-то закончилось, и, хотя в сентябре было еще тепло, небо приобрело уже легкий красноватый оттенок - точь-в-точь как листва Холленд-Парка в дни ранней осени. Затем наступил октябрь, воздух наполнился горьковатым ароматом костров, под ногами шуршали листья, которые служителям парка постоянно приходилось сметать с дорожек.
Сидя на балконе с воскресной газетой в руках, Финнан О'Нейл в первый раз за осень накинул свитер. Глядя в сад, он размышлял, когда Сидония вернется из своего европейского турне, - он надеялся, что это произойдет скоро и в саду вновь будут мелькать ее блестящие волосы. Доктор рассмеялся в неподдельном изумлении, когда, будто в ответ на его мысли, внизу хлопнула застекленная дверь, и спустя минуту он увидел Сидонию в прелестном синем костюме, в котором она ухитрялась выглядеть одновременно и деловитой, и женственной. На ее руках устроился кот.
- С возвращением, - громко произнес Финнан.
- Привет! - обрадовалась она, вскинув голову. - Как ваши дела?
- Отлично. А ваши?
- Устала, но воспряла духом.
- Все прошло успешно?
- Очень!
- Поднимайтесь ко мне и выпейте что-нибудь, прежде чем рухнете замертво.
- Откуда вы знаете?
- Я же прибыл из страны эльфов…
- И так далее, и тому подобное! Все верно. Я только переоденусь и приду.
Неожиданно вышло солнце, и прежде угрюмый день прямо-таки засиял. Посвистывая, Финнан поставил на проигрыватель диск с записью Каллас и протер свои лучшие бокалы, ибо впервые за последние три года он почувствовал, что наконец-то начинает возвращаться к жизни.
Сидония была очень бледна, ее золотистые глаза припухли, под ними появились тени, но рыжеватые волосы блестели, как прежде, а уголки губ приподнимала лукавая улыбка.
- Мне сегодня везет, - заметил Финнан. - Я никогда еще не видел, чтобы кто-нибудь появлялся так неожиданно, стоило мне только подумать о нем.
- Мне тоже, - ответила она.
И оба рассмеялись: Сидония - утомленно, а Финнан - с уверенностью, что где-то близ его сердца начинается оттепель.
- Жаль, но я не могу задержаться подольше, - пожалела Сидония. - Я действительно падаю с ног.
- Десяти секунд вполне достаточно, - любезно отозвался Финнан. - Вы уже воодушевили меня.
Сидония удивилась:
- А вы нуждаетесь в воодушевлении?
- Да, время от времени.
Они вышли на балкон и молча сели рядом, слушая Каллас, пока Сидония, в конце концов, не нарушила молчание, спросив:
- Что случилось новенького без меня? Приходили чинить замок у калитки?
- Да, я дал рабочему ключ, а потом он вернул его мне.
- Все сделано как следует?
- Не знаю, не догадался проверить. Но рабочий сказал, что обновил щеколду со стороны сада, поставил новую ручку и замок со стороны аллеи.
- Отлично. Вы заслужили свою беспошлинную бутылку, доктор. - И Сидония извлекла литровую бутылку ирландского виски из глубин сумки, больше напоминающей набитый мешок.
- Приму с благодарностью, мадам.
- Только не выпивайте все сразу.
- Постараюсь запомнить ваш совет.
Хотя это было бессознательное подшучивание, не требующее сосредоточенности, за ним скрывалось нечто еще неопределенное, не родившееся, неразличимое. Но если Финаан знал об этом, то Сидония ничего не подозревала и с легкостью смогла расстаться с ним полчаса спустя. Он смотрел, как она спускается по лестнице, а затем вернулся в квартиру, радуясь, что может провести остаток дня в одиночестве, ожидая новой встречи с ней. Он еще слишком хорошо помнил о прошлом, чтобы загадывать на будущее.
Сидония разделась и нырнула под толстое одеяло, вспоминая о том, что уже глубокая осень и на улице похолодало, думая о Финнане и удивляясь тому, как может этот энергичный и привлекательный человек столько времени проводить в одиночестве. Решив, что когда-нибудь она разгадает эту тайну, Сидония быстро и крепко заснула.
Она проснулась уже в сумерках, когда в саду сгустились тени. Надеясь еще раз выспаться ночью, Сидония встала и вышла на террасу. В ее отсутствие сад завалило опавшими листьями, но по нему все равно было приятно пройтись, к тому же калитка манила открыть ее. Вернувшись в дом, Сидония взяла на кухне ключи - там, где их оставил рабочий.
Теперь щеколда легко поддалась, и Сидония нажала на ручку. Всего секунду она стояла у калитки, пораженная внезапной слабостью, несомненно, вызванной длительным путешествием. Наконец головокружение прошло, и Сидония шагнула за калитку.
И сразу же ей показалось, что она по-прежнему спит, что ничего не произошло, она лежит в постели и видит сон. Ибо не только аллея Холленд, но и весь ландшафт перед ней совершенно изменился. Даже небо оказалось светлее - таким, каким оно бывает по утрам зимой, исчезли все признаки осеннего вечера.
Твердо зная, что все это не может быть реальностью, Сидония с интересом огляделась. Она стояла посреди поросшей травой прямой дорожки, которая тянулась вдоль полей. В четверти мили от нее виднелось восточное крыло Холленд-Хауса, восстановленное во всем своем великолепии; позади него спускался террасами английский парк с правильными рядами деревьев. От дома параллельно дорожке, на которой стояла Сидония, шла аллея вязов, длина которой на глаз казалась не менее двух миль.
Несмотря на холодный день краски ландшафта, были яркими, там и сям к ним примешивалась темная зелень насаждений. Южнее располагалась ферма, огороженная кирпичной стеной - той же самой, которая окружала усадьбу;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140