Я слышал, через месяц вы даете концерт в Уигмор-Холл?
- Откуда вы узнали?
- Видел афишу. Почему вы не сказали мне?
- Я собиралась, я даже хотела принести вам и, конечно, Дженни пригласительные билеты.
- Я приму билет только в том случае, если вы потом согласитесь пообедать со мной - без Дженни.
- Как вы жестоки! Ну, хорошо, я согласна.
Оба радостно рассмеялись, понимая, что перешли некий критический барьер во взаимопонимании и что теперь их дружба окрепла.
- Давайте уйдем, - вдруг предложил Финнан. - Как только кончится ужин и наступит подходящий момент, мы удерем отсюда.
- А как же бедняжка Дженни? Она так старалась, - С ней и с ее друзьями все будет в порядке. Они до утра проболтают о книгах, которые когда-нибудь опубликуют, и о картинах, которые когда-нибудь напишут.
- Да, доктор, - покорно сказала Сидония, входя за ним на кухню.
Покинув вечеринку, они улизнули через калитку на аллею Холленд. Финнан взял ее руку и сунул в карман своего пальто, чтобы согреть. Слева от них гасли огни театра в Холленд-Парке, который закрывался на ночь.
- Недавно мне снился странный сон об этом месте, - произнесла Сидония, внезапно пожелав исповедаться.
- О чем был этот сон?
- Я видела парк таким, каким он был - большим и ухоженным. Холленд-Хаус стоял здесь во всем величии, а старинная карета катилась по ныне несуществующей аллее вязов.
- Вероятно, вы вернулись в прошлое, - беспечно заметил Финнан.
- Наверное, да - я испытывала странное чувство. - Она подозрительно взглянула на Финнана. - Вы не смеетесь надо мной?
- Нет, не смеюсь. Я ирландец и верю, что существуют земли, сокрытые в тумане.
- Земли, сокрытые в тумане? Как поэтично!
Финнан усмехнулся:
- Я был там однажды и, вероятно, побываю вновь.
- Вы еще тоскуете по ней?
- По Рози? Моей Рози, маленькой дикой розе?
Нет, уже нет. Она тихо ускользнула в прошлое и заняла почетное место среди моих воспоминаний. Но шрам еще остался.
Сидония вздрогнула от пронизывающего ветра, который внезапно пронесся по аллее.
- Мне снилось прошлое…
- Нам всем приходится оглядываться назад, - нетерпеливо ответил Финнан, явно желая переменить разговор. - Давайте вернемся и выпьем бренди.
- Слишком поздно. У меня много работы перед концертом.
- Вы нервничаете?
Сидония резко повернулась к нему:
- Финнан, я спокойна, как камень!
- На концерте я буду вдохновлять вас, - пообещал он.
И хотя она собиралась ответить тривиальной репликой о том, что без него у нее опускаются руки, Сидония неожиданно обнаружила, что серьезно произносит:
- Я рассчитываю на вас, Финнан.
Ангажемент в Уигмор-Холл был получен восемнадцать месяцев назад агентом Сидонии Родом Ризом - случайным отпрыском итальянца-военнопленного и молоденькой уэльской девушки, которая «попала в беду», как любил называть это сам Род, многозначительно вращая своими выпуклыми итальянскими глазами и проводя рукой по светлым рыжеватым волосам, унаследованным от матери. «Выше нос! - говаривал он и Сидонии, и другим своим клиентам в моменты напряженного ожидания. - Кому какое дело? Да, крошка Сид, я сказал то, что сказал».
Род не только бегло говорил по-валлийски, но и отлично владел итальянским, немецким и французским. Более того, он был единственным человеком в мире, которому Сидония позволяла называть себя Сид. Род был известным ловеласом, но, хотя его амурные похождения бурно обсуждались в кругу музыкантов, он взял себе за правило никогда не заводить интрижки с клиентами и не жениться ни на одной из множества увивающихся вокруг него женщин. «Полюбил - позабыл» - вот мой девиз», - добродушно говорил он.
- В старости вы останетесь одиноким, - предупреждали его.
- Я не собираюсь стареть. Мне нравится быть гранд-сеньором.
- Вы неисправимы, - не раз замечала Сидония.
- Если это значит, что я не нуждаюсь в поощрениях, тогда вы совершенно правы.
Но, несмотря на все любовные дела - музыканты, с которыми он имел дело, прозвали его Гуляка Родди, - Род был отличным агентом, настырным и способным, становясь близким другом всех своих клиентов.
Теперь он стоял рядом с Сидонией в Зеленом зале Уигмор-Холл. Сидония, которой казалось, что ее лицо от испуга приобрело оттенок ее длинного изумрудного платья, с несчастным видом уставилась на фотографии знаменитостей, побывавших здесь в прошлом.
- Ну, ну, крошка Сид, выше нос! Тебе нечего бояться, ты ведь была в таком ударе прошлый раз, когда играла здесь, помнишь?
- Но тогда я только начала выступать, а сейчас уже пользуюсь известностью!
- Вот и перестань плакаться! Прошлый раз ты произвела сенсацию и с тех пор стала на голову выше в мастерстве. К тому же новые клавикорды должны принести тебе удачу.
Клавикорды уже стояли на сцене - их доставили в Уигмор-Холл днем и заново настроили.
- Будь они здесь, - сетовала Сидония, - я бы разогрела руки…
Но в это время прозвучал уже второй звонок и Род произнес свои знаменитые напутственные слова - всегда одни и те же, почти талисман, - прежде чем присоединиться к аудитории:
- Ну, детка, всыпь им как следует!
- О Боже, - простонала Сидония, чувствуя, что вот-вот испустит дух - прямо на глазах у публики.
И вот она уже стояла и кланялась на освещенной сцене. При этом ее пышные волосы упали с плеч. В зале громко вздохнула Дженни, а у Финнана О'Нейла на глазах выступили слезы - он разделял все переживания Сидонии, и ее напряжение передалось ему. Но это продолжалось всего одно мгновение. Сидония села за клавикорды и сразу превратилась в медиума, пальцы которого изливали звуки блестящей пьесы Солера, испанского композитора. В зале царила полная тишина; у Финнана по щекам потекли слезы, когда он увидел, как уверенно его новая соседка и приятельница завладела вниманием слушателей и повлекла их за собой в другой мир. Он никогда еще не слышал ничего подобного, никогда не чувствовал такого прилива гордости. Когда в зале волна за волной стал нарастать шквал аплодисментов, а музыкантша склонила голову в знак признательности, Финнан очнулся и хлопал до тех пор, пока его ладоням не стало горячо.
- Какая виртуозность! - воскликнула Дженни, трогая его за рукав. - Ну, разве она не великолепна?
- Не знаю, - искренне ответил Финнан. - Честное слово, не знаю. Я ожидал, что она окажется хорошей музыкантшей, но такого мастерства я даже не предполагал.
- Она кажется одержимой!
- Полагаю, таким должен быть любой великий музыкант.
- Но она - нечто особенное! Великая музыкантша! Я обязательно должна рассказать об этом!
Но Финнан уже не слушал ее, так как Сидония приготовилась к следующей пьесе и опустила руки на клавиши. Доктор услышал, как сидящий позади него мужчина глубоко вздохнул, как только Сидония вновь заиграла, но не придал этому значения.
Программа уже подходила к концу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
- Откуда вы узнали?
- Видел афишу. Почему вы не сказали мне?
- Я собиралась, я даже хотела принести вам и, конечно, Дженни пригласительные билеты.
- Я приму билет только в том случае, если вы потом согласитесь пообедать со мной - без Дженни.
- Как вы жестоки! Ну, хорошо, я согласна.
Оба радостно рассмеялись, понимая, что перешли некий критический барьер во взаимопонимании и что теперь их дружба окрепла.
- Давайте уйдем, - вдруг предложил Финнан. - Как только кончится ужин и наступит подходящий момент, мы удерем отсюда.
- А как же бедняжка Дженни? Она так старалась, - С ней и с ее друзьями все будет в порядке. Они до утра проболтают о книгах, которые когда-нибудь опубликуют, и о картинах, которые когда-нибудь напишут.
- Да, доктор, - покорно сказала Сидония, входя за ним на кухню.
Покинув вечеринку, они улизнули через калитку на аллею Холленд. Финнан взял ее руку и сунул в карман своего пальто, чтобы согреть. Слева от них гасли огни театра в Холленд-Парке, который закрывался на ночь.
- Недавно мне снился странный сон об этом месте, - произнесла Сидония, внезапно пожелав исповедаться.
- О чем был этот сон?
- Я видела парк таким, каким он был - большим и ухоженным. Холленд-Хаус стоял здесь во всем величии, а старинная карета катилась по ныне несуществующей аллее вязов.
- Вероятно, вы вернулись в прошлое, - беспечно заметил Финнан.
- Наверное, да - я испытывала странное чувство. - Она подозрительно взглянула на Финнана. - Вы не смеетесь надо мной?
- Нет, не смеюсь. Я ирландец и верю, что существуют земли, сокрытые в тумане.
- Земли, сокрытые в тумане? Как поэтично!
Финнан усмехнулся:
- Я был там однажды и, вероятно, побываю вновь.
- Вы еще тоскуете по ней?
- По Рози? Моей Рози, маленькой дикой розе?
Нет, уже нет. Она тихо ускользнула в прошлое и заняла почетное место среди моих воспоминаний. Но шрам еще остался.
Сидония вздрогнула от пронизывающего ветра, который внезапно пронесся по аллее.
- Мне снилось прошлое…
- Нам всем приходится оглядываться назад, - нетерпеливо ответил Финнан, явно желая переменить разговор. - Давайте вернемся и выпьем бренди.
- Слишком поздно. У меня много работы перед концертом.
- Вы нервничаете?
Сидония резко повернулась к нему:
- Финнан, я спокойна, как камень!
- На концерте я буду вдохновлять вас, - пообещал он.
И хотя она собиралась ответить тривиальной репликой о том, что без него у нее опускаются руки, Сидония неожиданно обнаружила, что серьезно произносит:
- Я рассчитываю на вас, Финнан.
Ангажемент в Уигмор-Холл был получен восемнадцать месяцев назад агентом Сидонии Родом Ризом - случайным отпрыском итальянца-военнопленного и молоденькой уэльской девушки, которая «попала в беду», как любил называть это сам Род, многозначительно вращая своими выпуклыми итальянскими глазами и проводя рукой по светлым рыжеватым волосам, унаследованным от матери. «Выше нос! - говаривал он и Сидонии, и другим своим клиентам в моменты напряженного ожидания. - Кому какое дело? Да, крошка Сид, я сказал то, что сказал».
Род не только бегло говорил по-валлийски, но и отлично владел итальянским, немецким и французским. Более того, он был единственным человеком в мире, которому Сидония позволяла называть себя Сид. Род был известным ловеласом, но, хотя его амурные похождения бурно обсуждались в кругу музыкантов, он взял себе за правило никогда не заводить интрижки с клиентами и не жениться ни на одной из множества увивающихся вокруг него женщин. «Полюбил - позабыл» - вот мой девиз», - добродушно говорил он.
- В старости вы останетесь одиноким, - предупреждали его.
- Я не собираюсь стареть. Мне нравится быть гранд-сеньором.
- Вы неисправимы, - не раз замечала Сидония.
- Если это значит, что я не нуждаюсь в поощрениях, тогда вы совершенно правы.
Но, несмотря на все любовные дела - музыканты, с которыми он имел дело, прозвали его Гуляка Родди, - Род был отличным агентом, настырным и способным, становясь близким другом всех своих клиентов.
Теперь он стоял рядом с Сидонией в Зеленом зале Уигмор-Холл. Сидония, которой казалось, что ее лицо от испуга приобрело оттенок ее длинного изумрудного платья, с несчастным видом уставилась на фотографии знаменитостей, побывавших здесь в прошлом.
- Ну, ну, крошка Сид, выше нос! Тебе нечего бояться, ты ведь была в таком ударе прошлый раз, когда играла здесь, помнишь?
- Но тогда я только начала выступать, а сейчас уже пользуюсь известностью!
- Вот и перестань плакаться! Прошлый раз ты произвела сенсацию и с тех пор стала на голову выше в мастерстве. К тому же новые клавикорды должны принести тебе удачу.
Клавикорды уже стояли на сцене - их доставили в Уигмор-Холл днем и заново настроили.
- Будь они здесь, - сетовала Сидония, - я бы разогрела руки…
Но в это время прозвучал уже второй звонок и Род произнес свои знаменитые напутственные слова - всегда одни и те же, почти талисман, - прежде чем присоединиться к аудитории:
- Ну, детка, всыпь им как следует!
- О Боже, - простонала Сидония, чувствуя, что вот-вот испустит дух - прямо на глазах у публики.
И вот она уже стояла и кланялась на освещенной сцене. При этом ее пышные волосы упали с плеч. В зале громко вздохнула Дженни, а у Финнана О'Нейла на глазах выступили слезы - он разделял все переживания Сидонии, и ее напряжение передалось ему. Но это продолжалось всего одно мгновение. Сидония села за клавикорды и сразу превратилась в медиума, пальцы которого изливали звуки блестящей пьесы Солера, испанского композитора. В зале царила полная тишина; у Финнана по щекам потекли слезы, когда он увидел, как уверенно его новая соседка и приятельница завладела вниманием слушателей и повлекла их за собой в другой мир. Он никогда еще не слышал ничего подобного, никогда не чувствовал такого прилива гордости. Когда в зале волна за волной стал нарастать шквал аплодисментов, а музыкантша склонила голову в знак признательности, Финнан очнулся и хлопал до тех пор, пока его ладоням не стало горячо.
- Какая виртуозность! - воскликнула Дженни, трогая его за рукав. - Ну, разве она не великолепна?
- Не знаю, - искренне ответил Финнан. - Честное слово, не знаю. Я ожидал, что она окажется хорошей музыкантшей, но такого мастерства я даже не предполагал.
- Она кажется одержимой!
- Полагаю, таким должен быть любой великий музыкант.
- Но она - нечто особенное! Великая музыкантша! Я обязательно должна рассказать об этом!
Но Финнан уже не слушал ее, так как Сидония приготовилась к следующей пьесе и опустила руки на клавиши. Доктор услышал, как сидящий позади него мужчина глубоко вздохнул, как только Сидония вновь заиграла, но не придал этому значения.
Программа уже подходила к концу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140