Закончив колледж, она отправилась в Париж продолжать учебу у мадам Моник Амбуаз. Сидония жила в дешевых меблированных комнатах, подрабатывала частными уроками, упражняться в игре на клавикордах ей приходилось по очереди вместе с другими учениками. Все это ничем не напоминало жизнь черноволосой аристократки из восемнадцатого столетия.
Затем Сидония познакомилась с Найджелом, простым парнем, который учился в колледже Мальборо и был весьма привлекательным, но, пожалуй, чересчур коренастым. Он звонил ей по телефону из ближайшей прачечной, но обычно звонить приходилось самой Сидонии, и они часами обменивались сентиментальной чепухой. Теперь она полагала, что особую притягательность ему придавало расстояние, он казался красивее, пока был по другую сторону Ла-Манша. Как бы там ни было, Сидония вышла за него замуж в возрасте двадцати трех лет, когда вернулась в Англию. Это случилось в 1982 году, а на ближайших выборах в парламент Найджел был избран от партии тори. Выяснилось, что они слишком мало знали друг друга. Сейчас Сидония пришла к твердому убеждению, что в брак следует вступать лишь достаточно разумным и взрослым людям.
- Вот в этом мой маленький призрак преуспел бы, - заметила Сидония Карлу. - Ведь ей было нечего делать целыми днями, кроме как ухаживать за мужем, а мне приходилось подолгу упражняться и выступать на концертах, при этом не забывая о домашнем хозяйстве.
Их брак продолжался более двух лет, в течение которых Сидонии приходилось играть роль хозяйки на многочисленных вечеринках. Обаяние Найджела внезапно заметил премьер-министр. Сидония изо всех сил старалась помочь мужу, но тот обычно не удостаивал ее благодарности. Член парламента от Мидхерста желал, чтобы жена оставила карьеру и превратилась в музыкантшу-любительницу. Она уже собиралась так и сделать, когда ее очередной концерт в Бате услышал Родрик Риз.
Между Найджелом и Родом с первого мгновения возникла естественная антипатия. Род зашел так далеко, что назвал Найджела Белтрама, члена парламента, эгоистичным ублюдком - причем не стесняясь, во всю мощь своей уэльской глотки.
- Музыка или я! - наконец объявил Найджел, когда приблизилась развязка. - Если ты собираешься взять в агенты этого уэльского мошенника, можешь убираться ко всем чертям!
- И уберусь! - крикнула в ответ Сидония. - Я не для того потратила столько лет, занимаясь музыкой, чтобы потом вести бесконечную болтовню на вечеринках с коктейлями! Я ухожу!
Он ударил ее так резко, что она отлетела к двери, шатаясь и едва не лишившись зрения.
- Мне отвратителен мужчина, который бьет женщин, - бросила она через плечо. - Надеюсь, мы с тобой больше не увидимся!
«А вот такое вполне могло случиться в восемнадцатом веке, - размышляла она. - Интересно, насколько прочен в то время был брак? Могли ли женщины получить развод или это оставалось невозможным?»
Каким бы ни был ответ, в собственном веке Сидония приняла решение без колебаний.
- Расстанься с этим скотом, - решительно посоветовала ее мать. - Насилие нельзя поощрять ни в коем случае!
Род выразился иначе:
- Пусть катится на свой горшок, иначе я из него отбивную сделаю. Ладно, не стоит больше думать об этом козле. Послушай, в 1990 году ты будешь выступать в Уигмор-Холл…
У Сидонии перехватило дыхание:
- Ты не шутишь?
- Нет, крошка Сид, нет. Твой концерт будет во вторник вечером - не слишком хорошо, конечно, но я соберу там всех, чье мнение чего-нибудь да стоит. Верь мне.
- Ладно.
- А в будущем советую тебе развестись с этим ублюдком и полностью заняться музыкой. Ты обещаешь стать настоящей звездой..
- Неужели?
- Да, если не будешь опять связываться с разными… Ты можешь спать с кем угодно, но не забывай правило: «Полюбил - позабыл». Я не хочу, чтобы тебе опять помешал какой-нибудь недоделанный идиот.
- А что, если я влюблюсь?
- Бойся этого как чумы, - кратко, но решительно ответил Род. - Шовинизм живет и процветает в сознании большинства европейцев. Никому из них нельзя доверять.
Она смеялась, глядя, как он предостерегающе таращит свои огромные итальянские глаза, но все же накрепко запомнила его слова. С тех пор как она развелась, у нее была всего одна связь - с флейтистом из оркестра Королевской оперы, но эта связь угасла, едва успев начаться. Она походила на состязание двух в равной степени тщеславных людей и - продлилась всего несколько месяцев.
«И вот теперь я вновь влюблена, - думала Сидония, - в мужчину, который живет этажом выше. Несомненно, сейчас я способна на любые глупости».
Но до чего он был красив… и достался ей только потому, что умерла его бедняжка-жена, с которой Сидония никогда не виделась!
- Судьба совершает странные повороты, - сказала она Кэтти-Скарлатти, который открыл один глаз и тут же вновь зажмурился. - Интересно, что она выкинет дальше?
Она смотрела на свое отражение, возвращаясь в прошлое, разбираясь в воспоминаниях и пытаясь отнестись к ним беспристрастно. Ее глаза стали живыми и блестящими - очевидно, такими их сделала любовь. Однако Сидонии внезапно показалось, что ее лицо пополнело.
- О Боже, неужели я опять набираю вес? - простонала она и пощупала подбородок, разглядывая складку кожи, а затем встала и повернулась перед зеркалом. - Да, на животе опять жирок. Вот что значит сидячий образ жизни!
Мысль о том, что она толстеет, показалась Сидонии непереносимой. Она встала на весы, и стрелка показала, что вес Сидонии увеличился на пять фунтов.
- Ну вот, пора опять начинать диету и упражнения, - проворчала она, обращаясь к коту. Порывшись в шкафу, она извлекла розовый тренировочный костюм, который терпеть не могла. - В нем я похожа на пышку, - с отвращением произнесла она, но все же надела костюм - под рукой не оказалось больше ничего подходящего.
Как и большинство музыкантов, Сидония не питала особой любви к физическим упражнениям и тем не менее чувствовала, что пора привести вес в норму. Бесконечные часы, проведенные за клавиатурой, превращали в рыхлых толстяков даже самых стройных Музыкантов, да и последние гастроли, на которых Сидония ела довольно много гостиничной пищи, чтобы сохранить энергию, совсем не способствовали похудению. Кроме того, в обществе Финнана она уже начинала чувствовать себя скованно - они часто готовили друг другу что-нибудь вкусненькое и поглощали это огромными порциями.
- Я должна пробежаться по парку, - уныло сказала себе Сидония и поплелась к двери.
Стоял теплый мартовский день, среда, день с острым запахом весны, с уже проклюнувшимися листьями, день, предвещающий весенний ливень. Но, как обычно, это было незаметно в ревущей пропасти Кенсингтон-Хай-стрит - до тех пор пока Сидония не свернула в Холленд-Парк, чувствуя себя немного неловко в непривычной одежде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Затем Сидония познакомилась с Найджелом, простым парнем, который учился в колледже Мальборо и был весьма привлекательным, но, пожалуй, чересчур коренастым. Он звонил ей по телефону из ближайшей прачечной, но обычно звонить приходилось самой Сидонии, и они часами обменивались сентиментальной чепухой. Теперь она полагала, что особую притягательность ему придавало расстояние, он казался красивее, пока был по другую сторону Ла-Манша. Как бы там ни было, Сидония вышла за него замуж в возрасте двадцати трех лет, когда вернулась в Англию. Это случилось в 1982 году, а на ближайших выборах в парламент Найджел был избран от партии тори. Выяснилось, что они слишком мало знали друг друга. Сейчас Сидония пришла к твердому убеждению, что в брак следует вступать лишь достаточно разумным и взрослым людям.
- Вот в этом мой маленький призрак преуспел бы, - заметила Сидония Карлу. - Ведь ей было нечего делать целыми днями, кроме как ухаживать за мужем, а мне приходилось подолгу упражняться и выступать на концертах, при этом не забывая о домашнем хозяйстве.
Их брак продолжался более двух лет, в течение которых Сидонии приходилось играть роль хозяйки на многочисленных вечеринках. Обаяние Найджела внезапно заметил премьер-министр. Сидония изо всех сил старалась помочь мужу, но тот обычно не удостаивал ее благодарности. Член парламента от Мидхерста желал, чтобы жена оставила карьеру и превратилась в музыкантшу-любительницу. Она уже собиралась так и сделать, когда ее очередной концерт в Бате услышал Родрик Риз.
Между Найджелом и Родом с первого мгновения возникла естественная антипатия. Род зашел так далеко, что назвал Найджела Белтрама, члена парламента, эгоистичным ублюдком - причем не стесняясь, во всю мощь своей уэльской глотки.
- Музыка или я! - наконец объявил Найджел, когда приблизилась развязка. - Если ты собираешься взять в агенты этого уэльского мошенника, можешь убираться ко всем чертям!
- И уберусь! - крикнула в ответ Сидония. - Я не для того потратила столько лет, занимаясь музыкой, чтобы потом вести бесконечную болтовню на вечеринках с коктейлями! Я ухожу!
Он ударил ее так резко, что она отлетела к двери, шатаясь и едва не лишившись зрения.
- Мне отвратителен мужчина, который бьет женщин, - бросила она через плечо. - Надеюсь, мы с тобой больше не увидимся!
«А вот такое вполне могло случиться в восемнадцатом веке, - размышляла она. - Интересно, насколько прочен в то время был брак? Могли ли женщины получить развод или это оставалось невозможным?»
Каким бы ни был ответ, в собственном веке Сидония приняла решение без колебаний.
- Расстанься с этим скотом, - решительно посоветовала ее мать. - Насилие нельзя поощрять ни в коем случае!
Род выразился иначе:
- Пусть катится на свой горшок, иначе я из него отбивную сделаю. Ладно, не стоит больше думать об этом козле. Послушай, в 1990 году ты будешь выступать в Уигмор-Холл…
У Сидонии перехватило дыхание:
- Ты не шутишь?
- Нет, крошка Сид, нет. Твой концерт будет во вторник вечером - не слишком хорошо, конечно, но я соберу там всех, чье мнение чего-нибудь да стоит. Верь мне.
- Ладно.
- А в будущем советую тебе развестись с этим ублюдком и полностью заняться музыкой. Ты обещаешь стать настоящей звездой..
- Неужели?
- Да, если не будешь опять связываться с разными… Ты можешь спать с кем угодно, но не забывай правило: «Полюбил - позабыл». Я не хочу, чтобы тебе опять помешал какой-нибудь недоделанный идиот.
- А что, если я влюблюсь?
- Бойся этого как чумы, - кратко, но решительно ответил Род. - Шовинизм живет и процветает в сознании большинства европейцев. Никому из них нельзя доверять.
Она смеялась, глядя, как он предостерегающе таращит свои огромные итальянские глаза, но все же накрепко запомнила его слова. С тех пор как она развелась, у нее была всего одна связь - с флейтистом из оркестра Королевской оперы, но эта связь угасла, едва успев начаться. Она походила на состязание двух в равной степени тщеславных людей и - продлилась всего несколько месяцев.
«И вот теперь я вновь влюблена, - думала Сидония, - в мужчину, который живет этажом выше. Несомненно, сейчас я способна на любые глупости».
Но до чего он был красив… и достался ей только потому, что умерла его бедняжка-жена, с которой Сидония никогда не виделась!
- Судьба совершает странные повороты, - сказала она Кэтти-Скарлатти, который открыл один глаз и тут же вновь зажмурился. - Интересно, что она выкинет дальше?
Она смотрела на свое отражение, возвращаясь в прошлое, разбираясь в воспоминаниях и пытаясь отнестись к ним беспристрастно. Ее глаза стали живыми и блестящими - очевидно, такими их сделала любовь. Однако Сидонии внезапно показалось, что ее лицо пополнело.
- О Боже, неужели я опять набираю вес? - простонала она и пощупала подбородок, разглядывая складку кожи, а затем встала и повернулась перед зеркалом. - Да, на животе опять жирок. Вот что значит сидячий образ жизни!
Мысль о том, что она толстеет, показалась Сидонии непереносимой. Она встала на весы, и стрелка показала, что вес Сидонии увеличился на пять фунтов.
- Ну вот, пора опять начинать диету и упражнения, - проворчала она, обращаясь к коту. Порывшись в шкафу, она извлекла розовый тренировочный костюм, который терпеть не могла. - В нем я похожа на пышку, - с отвращением произнесла она, но все же надела костюм - под рукой не оказалось больше ничего подходящего.
Как и большинство музыкантов, Сидония не питала особой любви к физическим упражнениям и тем не менее чувствовала, что пора привести вес в норму. Бесконечные часы, проведенные за клавиатурой, превращали в рыхлых толстяков даже самых стройных Музыкантов, да и последние гастроли, на которых Сидония ела довольно много гостиничной пищи, чтобы сохранить энергию, совсем не способствовали похудению. Кроме того, в обществе Финнана она уже начинала чувствовать себя скованно - они часто готовили друг другу что-нибудь вкусненькое и поглощали это огромными порциями.
- Я должна пробежаться по парку, - уныло сказала себе Сидония и поплелась к двери.
Стоял теплый мартовский день, среда, день с острым запахом весны, с уже проклюнувшимися листьями, день, предвещающий весенний ливень. Но, как обычно, это было незаметно в ревущей пропасти Кенсингтон-Хай-стрит - до тех пор пока Сидония не свернула в Холленд-Парк, чувствуя себя немного неловко в непривычной одежде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140