- На прогулке, - ответил король, ужасаясь, но стараясь не выдать этого. - Я уже говорил вам, что у меня болит голова, вот и уехал, чтобы освежиться.
Принцесса пренебрежительно фыркнула:
- На целых шесть часов! Боже милостивый, и вы ждете, что я этому поверю? Вы были у этой девчонки Леннокс - не пытайтесь отрицать!
Георг не ответил, глядя на носки своих сапог. В это время мягко вмешался граф Бьют:
- Ваше величество, мадам желает вам только добра. Когда вы рассказывали мне о своих чувствах к леди Саре больше года назад, я предупреждал вас о том, что будущая королева должна быть выше политики. И, если помните, вы дали мне обещание забыть о ней ради интересов государства.
Король упрямо взглянул на него:
- Леди Сара не интересуется политикой.
- А вот ее родственник - интересуется, и даже очень, - перебила принцесса. - И, если вы породнитесь с семейкой Фоксов, одному Богу известно, какие последствия это будет иметь. В любом случае обсуждать это нет необходимости. Ваша будущая невеста вскоре приедет в Англию. Все, что нам нужно, это ваше согласие.
Бьют отметил про себя, что его любовница на этот раз зашла слишком далеко, ибо король побледнел и ошеломленно уставился на них.
- Что? - еле слышно выдохнул он.
- Я послала за принцессой Шарлоттой Мекленбургской. Вы видели ее портрет, сочли ее недурной, поэтому она и была выбрана. И кончено! - торжествующе добавила Августа.
- Ради Бога, нет! Это еще не конец! - как безумный вскричал Георг и швырнул свой хлыст для верховой езды через всю комнату так, что он ударился об стену над головой его матери.
- Как вы смеете! - бешено взвизгнула принцесса, отшатываясь в сторону.
- А как смеете вы! - взревел в ответ ее послушный, сдержанный, воспитанный сын, ногой отбросил кресло, стоящее на его пути, и выбежал из комнаты, с грохотом захлопнув за собой дверь.
Августа разразилась громкими и явно неестественными рыданиями.
- Майн Готт, да он просто спятил! Бьют, сделайте же что-нибудь! Говорю вам, этот негодяй сошел с ума!
Ее всегда заметный немецкий акцент стал совершенно неразличимым, тонкий длинный нос приобрел свекольный оттенок.
Бьют с горделивым видом приосанился - движение, которое разбило немало сердец.
- Успокойтесь, мадам, - мягко проговорил он. - Я поговорю с ним, как только он немного придет в себя. Я объясню ему, что долг превыше всего… - С этими словами Бьют, возвел свои масляные глаза к небу. - …И вскоре он поймет свои заблуждения.
- Не уверена, - отозвалась Августа, с трубным звуком облегчая нос. - Очевидно, эта плутовка прибрала его к рукам. Черт побери, если она лишила моего мальчика невинности…
- Ну - ну, дорогая, не убивайтесь. Вес будет в порядке, уверяю вас.
Принцесса подняла на него покрасневшие от рыданий глаза:
- Вы мне обещаете?
- Обещаю.
Но пока граф шествовал к спальне короля, его лицо постепенно омрачалось. Никогда еще он не видел свою марионетку, своего глупенького ученика, больше всех на свете обожающего своего мудрого наставника, в такой страшной ярости. Казалось, это безвольное существо готово выскользнуть из стального кулака.
«Чума на эту девчонку!» - думал граф, символически постучавшись в дверь спальни и тут же распахнув ее.
Король лежал на постели одетый, лицом вниз и рыдал от ярости, отчаяния или от обоих чувств вместе - в этом Бьют был не слишком уверен. Но, какой бы ни была причина этих слез, король застыдился их и вытер глаза рукавом, прежде чем взглянуть на Бьюта.
- Ваше величество, - внушительно произнес Бьют, глядя на воспитанника решительно и сурово, - скажите, что мне сделать, чтобы помочь вам?
- Позволить мне жениться на Саре Леннокс, - неожиданно ответил Георг.
Произошел классический случай податливого ребенка - всегда доброго, послушного, но в конце концов взбунтовавшегося против родителей. Но Бьют держался твердо, зная, что влияние, которое он оказывал в течение долгих лет, не могло исчезнуть так быстро и все, что ему сейчас нужно, - переждать бурю.
- Я был бы рад доставить эту радость лично вам, ваше величество, - ответил он, замечая, как воззрился на него король, не ожидая такого шага. - Но королям уготован другой жребий. - Бьют патетически повысил голос: - Как вы сами некогда писали, ваше величество, вы были рождены на счастье или горе великой нации и, следовательно, должны быть готовы поступать наперекор своим страстям. Увы, теперь вы в реальности столкнулись с этой жестокой истиной.
- Но почему? - перебил его Георг, садясь на постели. - Почему женитьба на женщине, которую я люблю, будет несчастьем для народа? Я уже говорил вам, дорогой друг, что англичанка будет любимой в народе королевой. Я сам - первый по-настоящему английский король, рожден в Лондоне и горжусь этим. Времена английских королев-немок подошли к концу…
- Достаточно высоким может быть происхождение только чужеземной принцессы, - возразил граф. - Только иностранка сможет оставаться выше британской политики. Уверяю вас, ваше величество, стоит вам жениться на женщине из семьи Фокса, и все правление в стране придет в упадок…
- Но я люблю ее! - с неожиданной страстью вскричал Георг. - Я не представляю без нее свое будущее. Она - моя судьба.
- Ваша судьба - мудрое правление страной, ваше величество. Вы никогда не сможете осуществить его, если семья Фокса пустит в ход шпоры.
- Никто не сможет пришпорить меня! - яростно перебил Георг. - Никто, слышите вы? Спокойной ночи, лорд Бьют. - И он повернулся к наставнику спиной.
Граф буквально застыл как вкопанный, пораженный тем, как легко рвет свои путы послушный ученик.
- Спокойной ночи, ваше величество. Я навещу вас утром, чтобы побеседовать о том, как нам быть с принцессой Шарлоттой, - решительно произнес он, откланялся и вышел, невероятно встревоженный таким поворотом событий.
Еще со времен детства Сидонии всегда казалось, что каменные столбы в Эйвбери обладают таинственной силой - они оставались теплыми, какой бы ни была погода, или делались теплыми, стоило коснуться их. И теперь, сидя под жарким майским солнцем, поглядывая на пасущихся вокруг овец, она прислонилась спиной к одному из столбов внутреннего южного круга и погрузилась в поразительное чувство умиротворения, которое испытывала, только очутившись в родной деревушке. Неподалеку от дочери Джейн Брукс поставила свой мольберт и теперь писала каменные столбы акварелью - не слишком умело, но изящно. За ней наблюдали две дамы в летних платьях и высоких туристских ботинках. Видя эту сцену, Сидония улыбнулась - настолько английской показалась ей она. Сидония искренне пожелала остаться здесь не только на уик-энд.
- Интересно, а для чего предназначались эти столбы? Вы не знаете? - расспрашивала Джейн одна из дам, пока другая методично откусывала шоколад от целой плитки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140