Внезапно, к собственному изумлению, Сара услышала, что ту же самую мелодию, исполняемую на клавикордах, доносит до нее летний ветер. В смущении она осмотрелась и оглянулась назад, думая, что звуки доносятся из Холленд-Хауса. Но особняк непонятным образом исчез, виднелось только его полуразрушенное восточное крыло. Аллея вязов тоже исчезла, мягкая трава Зеленой аллеи превратилась в твердое вещество, ступать по которому было неприятно.
Без предупреждения свет прекрасного летнего дня стал угасать, и вскоре испуганная и смущенная Сара уже стояла в сумерках, понимая, что она, должно быть, спит, но тем не менее чувствует себя совершенно в здравом рассудке. Мелодия продолжалась, и, взглянув налево, девушка увидела, что длинный ряд тенистых деревьев исчез, а вместо них появилась высокая кирпичная стена, в которой через равные расстояния виднелись деревянные двери. Именно из-за двери, возле которой сейчас стояла Сара, слышались звуки клавикордов. В темноте - ибо вечерние сумерки за считанные секунды сменились тьмой - она толкнула дверь и ступила на порог.
Она оказалась в небольшом ухоженном саду, в дальнем конце которого виднелась узкая терраса, уставленная терракотовыми цветочными горшками. Над террасой возвышался высокий узкий особняк. Сара отлично знала, что никакого особняка здесь быть не может, ибо участок у Зеленой аллеи принадлежал мистеру Сеймуру и на нем отсутствовали всякие строения. Несмотря на это Сара ясно слышала звуки клавикордов из-за двери - двери со стеклянной панелью, которая вела из дома на террасу. Трепеща и ужасаясь, девушка почувствовала, как неудержимо влечет ее музыка. Очень медленно Сара прошла по саду, поднялась на террасу и заглянула в дом.
Она увидела музыкальную гостиную со странной меблировкой. Люди, одетые настолько вызывающе и по совершенно непонятной моде, что Сара даже фыркнула, полулежали на длинных кушетках, некоторые даже сидели на полу, слушая клавикорды. Отодвинувшись в сторону, чтобы лучше разглядеть саму исполнительницу, Сара мгновенно узнала отблеск красноватых волос, широкий смеющийся рот и поняла, что именно эта женщина преследовала ее - та самая, которую дважды видел король, женщина, которая не была ни призраком, ни явью, чье присутствие в жизни Сары казалось совершенно необъяснимым.
Затем ее внимание привлекли клавикорды. Они настолько были похожи на ее собственный инструмент, что Сара едва могла поверить своим глазам. Тем не менее эти клавикорды также были сделаны из каштана и красного дерева, и на их крышке виднелись слова: «Томас Блассер, Лондон, 1745». Не задумываясь о том, что она делает, Сара открыла дверь и вошла в гостиную, чтобы повнимательнее изучить инструмент.
Чувствуя сквозняк, Род Риз оглянулся и увидел, как распахнулась дверь из сада. Тихо, чтобы не помешать Сидонии, он поднялся на ноги, чтобы прикрыть дверь, пребывая в полном трансе, ибо присутствующие слушали последнее сочинение Сидонии - странную скользящую мелодию, которую она называла вариацией народной песни восемнадцатого века, хотя Род мог поклясться, что никогда не слышал сам оригинал.
Приблизившись к двери, агент увидел стоящую на пороге Сару и почувствовал, что кровь отхлынула от его лица. У него вырвалось невольное восклицание: «О Боже!» - хотя меньше всего ему сейчас хотелось привлекать к себе внимание.
- Что случилось? - спросила, оборачиваясь, Сидония.
Род слышал собственный голос, отвечающий ей, и понял, что он стал хриплым от страха.
- Здесь… - проговорил он, - на пороге… Здесь что-то стоит - я мог бы в этом поклясться.
- Это показалось из-за луны, - уверенно вставил Финнан. - Всего лишь дорожка лунного света.
- Мне показалось, что это женщина.
- Нет, - покачал головой ирландец, - здесь никого не было.
Финнан посмотрел прямо на Сару, как будто не видя ее. И, несмотря на то, что она была уверена, что уловила улыбку на его лице, когда их глаза встретились, Сара поспешно отступила в темноту, покидая странный концерт, которому она невольно помешала.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
- Честь погибла! - трагически воскликнул Генри Фокс. - Боже мой, Кэро, честь погибла!
- Стоит вам выпить еще каплю, и я охотно соглашусь с вами, - сухо ответила его жена. - Вы выпили слишком много бренди, Генри, и расчувствовались. Я вынуждена просить вас остановиться.
- Но ответьте, как он мог так поступить? Разве найдется во всем мире еще одна такая же девушка, как Сара? Неужели таковы теперь приличия, таковы понятия о чести? Чего же нам ждать от других, если сам король проявил себя не с лучшей стороны? - произнес се супруг, пренебрегая предупреждением Кэролайн и одним глотком осушая очередной бокал.
- Он всего-навсего слабый человек, вот и все. Он не чудовище, просто податлив как глина в чужих руках. Счастье, что Сара не вышла за него. Иначе она постоянно была бы вынуждена тревожиться.
- Кто знает, кто знает? - мрачно пробормотал. Фокс, и супруги замолчали, наблюдая, как солнце склоняется к верхушкам деревьев в парке.
Седьмого июля 1761 года по всему Лондону пронесся слух, что на следующий день собирается совет, что король намерен объявить о своей помолвке с принцессой Шарлоттой Мскленбургской и что Сара Леннокс осталась ни с чем. Однако Фокс до сих пор не мог поверить слухам, которые наводнили высший свет. Ибо в Салоне 2 июля король, несмотря на постоянную слежку за ним его сестры Августы, которая открыто рассмеялась в лицо Саре, смотрел на девушку с выражением нежнейшей любви. Поэтому новость казалась еще более ошеломляющей. Казначей почувствовал, что ему предстоит вынести публичное унижение.
Наверху, в тишине своей спальни, особа, вызвавшая множество догадок и слухов, писала Сьюзен, изливая свои чувства, сообщая если не всю правду, то по крайней мере се большую часть. Ибо Сара была слишком сильно уязвлена, чтобы признаться даже своей лучшей подруге в том, что ее сердце разбито недостойным поступком короля.
В самом деле, эти несколько дней были наполнены странными и необъяснимыми событиями. Вспоминая о них, Сара думала, что ее видение явилось дурным предзнаменованием - то самое видение, в котором она вообразила, что на ее собственных драгоценных клавикордах играла таинственная женщина в несуществующем доме. Очнувшись, Сара обнаружила, что бредет по Зеленой аллее, что уже вечереет, поблизости нет никаких домов, а вечерняя роса уже выпала, промочив ее одежду. Потрясенная Сара, чувствуя приступ тошноты, добрела до особняка и сразу же легла в постель под присмотром обеспокоенной Люси. С этого самого момента, как ей казалось, все пошло кувырком.
Четыре дня спустя в Салоне она обнаружила, что ее царственный возлюбленный обеспокоен и напряжен, а над ней самой открыто насмехаются принцесса Августа и ее фрейлины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140