Ее подняли с пола, куда она упала, скатившись по клавиатуре клавикордов Бланше, и унесли ее, как сломанную куклу.
- Поосторожнее с ней, - услышала она знакомый голос, пока ее несли.
Когда Сидония, наконец, открыла глаза, она обнаружила, что находится в роскошной спальне, лежит в постели с малиновым балдахином и резным изображением орла, свидетельствующим, что кровать некогда принадлежала Наполеону.
Мужчина, одетый в костюм дворянина восемнадцатого века, измерял ей кровяное давление, а Мария-Антуанетта обтирала окровавленный лоб Сидонии.
- О Боже! - вздохнула она и настороженно добавила: - Где я?
В поле ее зрения появился Пьер Севинье.
- Дорогая моя мадам Брукс, вы по-прежнему в моем доме, - сказал он. - Вам стало дурно во время репетиции, и мы перенесли вас сюда. Сидония попыталась сесть:
- А как же концерт?
- Боюсь, вы не сможете играть, - сказал дворянин и официально пожал руку Сидонии. - Я - доктор Лоран, один из гостей месье Севинье. Эта дама - моя жена, она тоже врач. Боюсь, ваша рана на лбу слишком опасна, ее требуется зашить. Я уже позвонил в больницу. Мой помощник сейчас на дежурстве и ждет вашего приезда. Я наложил бы шов сам, но…, - он развел руками и по-галльски очаровательно улыбнулся, - …освобождение от этого костюма займет несколько часов, и еще час потребуется, чтобы подготовиться к операции. Но можете мне поверить, доктор Валлье - опытный молодой человек. Его шов никоим образом не повредит вашей красоте.
- Вы так любезны, - ответила Сидония, - но ни в коем случае мне бы не хотелось доставлять вам столько хлопот. - Она повернулась к Пьеру: - Тем более в вашем доме.
Он остановил ее движением руки:
- На помощь пришел, ваш друг Алексей. По счастливой случайности, у него с собой оказалась скрипка.
Сидония слабо улыбнулась:
- Он не расстается с ней. Вряд ли он способен оставить ее без присмотра.
Пьер кивнул:
- Так что все в порядке. Кстати, здесь Моник Амбуаз. Она надеется перед отъездом увидеться с вами.
В первый раз за все время заговорила мадам Лоран:
- Если позволите дать вам совет, мисс Брукс, вы должны вернуться в отель сразу же после того, как будет наложен шов, и как следует отдохнуть. Рана сильно повредила вам, к тому же головокружение могло быть вызвано переутомлением. Вы, профессиональные музыканты, слишком требовательны к себе.
Сидония кивнула:
- Я последую вашему совету, но прежде мне бы хотелось переговорить с Алексеем. Я должна рассказать ему о том, что случилось.
- Конечно. Мы оставим вас с ним.
Все ушли, и Сидония смогла свободно обнять русского скрипача, который ворвался в спальню с обеспокоенным видом, нервно теребя сбившийся кошмарный черный галстук.
- Мне придется поехать в больницу, - сказала она, когда Алексей бережно опустил ее на подушки.
- Знаю. Я в отчаянии от того, что не могу сопровождать вас. Но я пообещал им поиграть. Не возражаете?
- Как я могу возражать? Вы спасли меня, вызволили из ужасного положения.
- Я имел в виду, не возражаете ли вы, если я не смогу поддержать вас в больнице?
- Это совершенно не обязательно - предстоит сделать всего лишь короткий шов. Но дама, жена врача, посоветовала мне потом сразу же отправиться в отель. Значит, нам с вами так и не удастся встретить Новый год вместе.
- Вот тут вы ошибаетесь. Как только я закончу игру, я присоединюсь к вам - это будет около одиннадцати. Мы выпьем шампанского.
- Вероятно, мне придется полежать…
- Если это приглашение, я с удовольствием его принимаю.
- Нехорошо насмехаться над больной женщиной. Лицо Алексея внезапно стало серьезным.
- Но почему у вас закружилась голова, товарищ? Что стряслось?
- Я видела призрак, - ответила она, пристально следя за его реакцией.
Он серьезно кивнул:
- Я тоже испытал нечто подобное, когда был ребенком.
- Что же вы видели?
- Кажется, одну из зверски убитых великих княжен. Тогда мы вместе с родителями были в Зимнем дворце, и на лестнице я заметил девочку. Она была одета в странное платье и бежала вниз очень-очень быстро, с радостным выражением на лице.
- Как она выглядела?
- Она была очень бледна, с широко открытыми темными глазами. Кажется, это была Татьяна.
- Значит, вы верите, что их убили?
- Да, всю семью. А теперь расскажите, что видели вы.
- Потом, в отеле. Не следует заставлять гостей ждать. Спасибо за то, что вы заменили мой концерт.
- Я рад помочь вам, - шутовски ответил Алексей, - в том числе и стать сенсацией дня.
Сидония покачала головой:
- Боже, какой вы неотесанный! Ну, уходите же.
Она вернулась к себе в номер, едва минуло десять вечера. Шов наложили при местном обезболивании, а потом врач дал ей снотворное, посоветовав выпить позднее. Экономка Пьера, великолепная стройная француженка Амелия, помогла ей лечь в постель, и Сидония подумала, как чудесно хотя бы на время вернуться в детство.
- Вы уверены, что с вами все в порядке, мадам?
- Совершенно, благодарю вас. Вы были так добры ко мне, я очень благодарна.
- Я позвоню утром, чтобы узнать, как вы себя чувствуете. - Амелия задержалась на пороге. - Вас напугало что-то в салоне?
- Но почему вы спрашиваете? - Сидония замерла, приподнявшись на локте.
- Потому что наш дом хранит множество воспоминаний, - просто ответила пожилая женщина. - Причем вряд ли все они добрые.
- Кто такой принц Конти?
- Этот титул получил один из сыновей короля. Как вы понимаете, не самый старший.
- Значит, Сара продолжала вращаться в высших кругах…
- Сара? - удивленно повторила экономка.
- Одна из призраков.
- Так вы видели их, - заключила Амелия и, кивнув, ушла.
В четверть двенадцатого в дверь номера ввалился Алексей с выражением на лице, которое могло означать только одно: он только что удостоился бурного приема и уже заслужил прозвище «ужасного ребенка».
- Не думаю, чтобы их огорчило мое отсутствие, - с сожалением заметила Сидония, улыбаясь ему.
- Нет, огорчило, особенно мужчин. Я понравился им только потому, что я русский. Каждый считал меня бедным истощенным юношей. Здесь все считают романтичными людей из страны, в которой бывал мало кто из французов. Кстати, одна богатая американка уже предложила взять меня на содержание.
- Игрушечным мальчиком?
- Это точно, - усмехнулся Алексей. - Она пригласила меня пообедать у Шамбора.
- Вы действительно невозможны!
- Прямо-таки чудо природы. Дражайшая Сидония, я принес шампанское - его передал вам Пьер.
С этими словами скрипач открыл сумку, в которой оказалось несколько бутылок.
- Не знаю, стоит ли мне пить…
Он сокрушенно поднял глаза:
- Я даже не спросил, как вы себя чувствуете. Эгоист!
- Отлично, шов уже наложили, анестезия проходит, и рана начинает побаливать. А в остальном у меня прекрасное настроение.
Одним движением Алексей сбросил пальто и опустился на постель рядом с ней, схватив Сидонию в объятия так нежно, что ей вдруг захотелось заплакать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140