ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Казалось, она могла бы и не говорить, так мало внимания обратил архиепископ на ее слова. Однако, осушив до дна свою чашу, он вдруг спокойно сказал:
– Да-да. Я знаю, о ком вы говорите.
– Знаете? – встрепенулась Ориэль, в один миг очнувшись от оцепенения.
Последовала долга пауза, во время которой архи епископ не сводил с Ориэль испытующего взгляда. Холодные глаза сверлили ее, как будто могли проникнуть сквозь телесную оболочку и заглянуть в сокровенные тайники души девушки. В такие моменты служитель Божий обретал пугающий обликразгне ванного архангела. Наконец он заговорил:
– Да, я знаю этого человека.
Роберт, которому надоело молчать, решил вмешаться в разговор:
– Наверное, моя дочь утомила вас, милорд? Она выросла в деревне и еще не очень хорошо умеет вести себя в обществе. Помолчи, Ориэль.
Лицо архиепископа вновь изменилось и, к удивлению Ориэль, приобрело почти добродушное выражение.
– Вовсе нет, совсем не утомила, – необычайно любезно ответил он. – Ваша дочь всего лишь упомянула о том, что видела игравшего на гитаре человека, и спрашивала меня, не знаю ли я, кто это.
– На гитаре? – вздернула тонкие брови Маргарет.
– Да, мадам. В общем, этот человек – мой брат. Он нелюдим и страшно застенчив, но при этом – блестящий музыкант, причем, должен заметить, его никто не учил. Это дар Божий.
Супруги Шарден недоумевающе посмотрели друг на друга.
– Ваш брат? – помолчав, переспросил Роберт. – Я не знал, что у вас есть брат, милорд.
– У меня их два. Один, Роберт, живет в Лондоне, а младший, Колин, здесь, в Мэгфелде.
Пока родители обменивались очередной серией удивленных взглядов, Ориэль, умоляюще сложив руки, обратилась к архиепископу:
– Значит, может быть, я еще услышу его игру?
Стратфорд рассмеялся. Шардены впервые слыша ли его смех.
– Все возможно, дитя мое. Но Колин избегает людей. Он очень стеснителен и не любит общества.
Лицо архиепископа стало безразличным, но внутри у него все напряглось.
– Конечно, я попрошу его еще раз сыграть для вас, моя дорогая. Он будет счастлив доставить вам удовольствие.
Его гостья заалела, как роза.
– Благодарю вас, милорд, – еле слышно прошептала она, опустив голову и внимательно разглядывая содержимое своей тарелки.
Архиепископ направил стрелы своего обаяния на главного гостя – бейлифа округа.
– Как провели время в Баттле, господин Шарден?
Под пристальным взглядом хозяина Роберт почувствовал себя весьма неуютно. Неужели архиепископу что-то известно? Неужели кто-то шепнул ему, что Роберт де Шарден посещает дом некой молодой вдовы?
– Я председательствовал в суде, милорд, посетил тюрьму и проверил питание заключенных.
– Да-да. И что же?..
Роберт внутренне содрогнулся. Если бы Стратфорд не был так необычайно любезен, он бы уже решил, что тут какая-то ловушка. Или, возможно, эта вежливость – всего лишь прелюдия катастрофы? Может быть, прелат всегда так развлекается, прежде чем нанести удар?
– И… О чем вы, милорд?..
– И что же насчет Уильяма Нортропа? Присутствовал ли он тоже в суде?
Облегченно вздохнув, Роберт поспешил ответить:
– О, да, милорд. Были и он, и Джон Итфилд, и Томас Фэверхэм.
– Прекрасно, прекрасно.
Архиепископ улыбался, и Роберт немного успокоился.
– Вот что, господин де Шарден, – вдруг заговорил Стратфорд, понизив голос.
Роберт вновь напрягся: как необычна для Стратфорда такая официальная форма обращения! Нет, явно что-то назревает… Не в силах вымолвить ни слова, Роберт лишь покорно наклонил голову.
– Я хочу переговорить с вами, Шарден. По личному делу.
Услыхав конфиденциальный тон архиепископа, Роберт окончательно пришел в ужас. Не смея поднять глаз, он промямлил:
– Конечно, милорд. Когда я должен посетить вас?
Стратфорд помедлил с ответом.
– Не торопитесь. Особой срочности нет. Ну, скажем, когда вы в следующий раз вернетесь из Баттля?
– Хорошо, милорд.
Увидев, как Джон де Стратфорд, таинственно усмехаясь, поднимает в честь гостя чашу с вином, Роберт понял, что предпочел бы находиться в тысяче миль от этого места.
На следующий день после кончины Джеймса де Молешаля три всадника еще до рассвета поспешно покинули Лондон. Опасаясь последствий убийства, к которому все они так или иначе были причастны, они стремились поскорее оставить между собой и местом трагического события как можно большее число миль.
Первым за городские стены выехал Пьер. Его черные глаза воспалились от недосыпания, сердце заледенело в груди. Быть вынужденным вернуться в Шарден, к отцу с его узким умишком, к вечно раздраженной матери, к тонкокостной скромнице сестре – что может быть ужаснее? Нет, нужно во что бы то ни стало как можно быстрее навсегда вырваться оттуда.
Джеймс и некий богатый купец, в чьей шелковой постели тайно от друга успел побывать Пьер, наполнили его кошелек, однако Пьер хорошо знал себя и свое ненасытное стремление к красивым вещам. Он думал о дорогих тканях, полных сундуках нарядов, нежном мясе и сладком изысканном вине, об услаждающих его слух красивых молодых менестрелях, и при мысли о том, что он может лишиться всего этого, его сердце сжималось от отчаяния.
Когда же он подумал о том, что ему предстоит сообщить Джулиане Молешаль о смерти ее единственного сына, то совсем пал духом. Содрогнувшись, он представил себе Джулиану: тусклые подслеповатые глаза, неуклюжее бесформенное тело. Ничего удивительного, что за столько лет вдовства она так и не смогла заполучить к себе в постель ни одного мужчину.
И вдруг, как вспышка молнии, Пьера осенила идея. Еще мгновение назад он прощался со своими мечтами, как вдруг ему явилось простое и легкое решение. Издав радостное восклицание, Пьер благодарно перекрестился и, пришпорив коня, устремился по направлению к Мэгфелду.
Ненамного отстав от него, по этой же дороге скакали Поль д'Эстре и Маркус Флавье. Они ехали в Кентербери, надеясь найти убежище у настоятеля аббатства святого Августина. Уезжая, рыцарь оставил аббату огромный кувшин настоя, собственноручно приготовленного им из разного рода трав и кореньев, и теперь собирался узнать, подействовало ли его снадобье – не самый худший предлог для того, чтобы на некоторое время покинуть Лондон.
– Вы думаете, у нас могли быть неприятности? – спросил Маркус, когда они выехали за городские ворота.
– Нет. Это был всего лишь несчастный случай. Тебя не могли привлечь к ответственности за то, что ты затеял ссору – все свидетели подтвердили бы твою невиновность. Однако я счел за лучшее исчезнуть на некоторое время.
– А как же наше дело к королю?
– Это может подождать. – Поль взглянул на своего спутника, и ему бросились в глаза бледность Маркуса и огромный фиолетовый синяк – след вчерашней драки. – Ты выглядишь уставшим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136