ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Он отчаянно нуждался в безопасном, темном месте, где можно было бы проспать несколько дней подряд. Он должен был незамедлительно заставить ее уйти — пока не совершил нечто непростительно глупое.
— Иди к своему отцу, Джиллиан. Оставь меня одного.
— Зачем ты делаешь это? Зачем ты уезжаешь, Гримм? — жалобно спросила она.
— Потому, что я должен уехать. Мне вообще не следовало приезжать сюда!
— Это глупо, Гримм! — закричала Джиллиан. — Ты славно воевал сегодня! Отец закрыл меня в моей комнате, но я все видела! Если бы не ты, у нас не было бы ни единого шанса победить Маккейнов… — она запнулась на полуслове, и он смог ясно увидеть в ее глазах весь ужас, который произвела на нее кровавая битва.
О Господи, она признала, что наблюдала за ним, когда он был берсерком!
— Если бы меня там не было… — начал он с горечью, но тут же поймал себя на мысли, что он был единственной причиной того, что Маккейны вообще напали на них.
— Если бы тебя не было, то что? — глаза Джиллиан сделались огромными.
— Ничего, — пробормотал Гримм, уставившись в пол.
Джиллиан попыталась еще раз.
— Я наблюдала за тобой из ок…
— Тебе бы следовало спрятаться, детка! — Гримм прервал ее прежде, чем она начала с нежностью шептать о храбрости, проявленной им во время сражения, — дьявольской храбрости. — Ты знаешь, какая ты с виду? Ты можешь себе представить, что бы сделали Маккейны, если бы нашли тебя? — при этих словах его голос задрожал. Именно мысль о том, что Маккейны могли сделать с его любимой девочкой, еще сильнее вводила его в состояние берсеркства, делая его безжалостным зверем, готовым сеять вокруг себя смерть.
Джиллиан нервно прикусила нижнюю губу. Это движение вызвало вспышку бешеного желания, он всегда презирал себя за это. Он стоял, напряженный, как натянутая тетива лука, и адреналин, оставшийся в его крови после битвы, все ещё владел его телом. Все нарастающее возбуждение, которым награждало его берсеркство, делало его стремительным, управляло им, пробуждало в нем самца, завоевателя. Гримм покачал головой и отвернулся от нее. Ему нельзя продолжать смотреть на нее — он не доверял сам себе.
— Уходи от меня. Ты даже не представляешь, чем ты рискуешь, оставаясь здесь, рядом со мной.
Под ее подошвами захрустела солома, — она сделала шаг вперед.
— Я полностью доверяю тебе, Гримм Родерик.
Сладкая невинность ее голоса обескуражила его. Он изобразил на лице гримасу.
— Это твоя первая ошибка. Вторая твоя ошибка заключается в том, что ты находишься здесь наедине со мной. Уходи!
Джиллиан подошла ближе к нему и положила руку ему на плечо.
— Но я доверяю тебе, Гримм, — сказала она.
— Ты не можешь мне доверять. Ты даже не знаешь меня, — прорычал он, и его тело замерло от напряжения.
— Да нет, я знаю, — возразила она. — Я знаю тебя уже много лет. Ты жил здесь еще со времен, когда я была маленькой девочкой. Ты мой герой, Гримм…
— Прекрати! — закричал он, резко схватив и отшвырнув ее руку, настолько грубо, что она даже сделала несколько шагов назад. Его глаза дьявольской голубизны превратились в узкие щелки. — Так ты полагаешь, что знаешь меня, да? — он с угрожающим видом приблизился к ней.
— Да, — упрямо сказала Джиллиан. Гримм ухмыльнулся.
— Да ни черта ты не знаешь. Ты даже не представляешь себе, кого я убил, кого ненавижу, кого и как я хоронил. Ты не знаешь, что происходит у меня внутри, потому что ты не знаешь, кто я на самом деле!
— Гримм, ты меня пугаешь, — прошептала она. В свете фонаря ее глаза походили на два янтарных озера.
— Так беги же к своему папочке! Пусть он утешит тебя!
— Он с Эдмундом…
— Ты тоже должна быть там!
— Ты нужен мне, Гримм! Просто обними меня! Не отпускай меня! Не оставляй меня!
Мышцы Гримма окаменели, холод пробрал его до мозга костей. «Не отпускай меня». Ее слова повисли в воздухе. О, как страстно он желал этого! Боже, как часто он мечтал об этом. Ее глубокие янтарные глаза были такими уязвимыми и полными страха, что он невольно начал приближаться к ней, несмотря на принятое им решение. На полпути он одернул руки, склонил плечи и внезапно почувствовал себя изнуренным внутренней борьбой, которая в нем происходила. Он не мог утешить ее! Именно он являлся причиной того, что ей необходимо было утешение. Если бы он не приехал в Кейтнесс, он не принес бы с собой всего этого горя и разрушений. Он никогда не простит себя за то, что принес людям, открывшим ему свои сердца, а ведь раньше никому не было дела до того, жив он или мертв.
— Ты не знаешь, что говоришь, Джиллиан, — сказал Гримм, неожиданно почувствовав себя очень уставшим.
— Не оставляй меня! — Джиллиан с криком бросилась к нему.
Она прильнула к груди Гримма, и его руки инстинктивно сомкнулись вокруг нее. Он крепко сжал ее в своих объятиях, предлагая ее дрожащему телу не очень-то надежный оплот.
Пока она всхлипывала, он ласково гладил ее по спине, испытывая пугающее его чувство родства с этой девушкой. Слишком ясно он помнил потерю своей собственной наивности, — восемь лет назад он стоял и наблюдал за тем, как его собственный клан сражается с Маккейнами. Картина всей этой жестокости сделала его почти бесчувственным, заполнив горем и яростью, и неужели теперь его маленькая Джиллиан чувствует то же самое? И он — причина этому?!
Будут ли ей сниться кошмары? Будут ли все эти ужасы возрождаться вновь в ее памяти тысячи и тысячи раз?
— Тише, моя сладкая девочка, — шептал Гримм, поглаживая ее по щеке. — Я обещаю тебе: никогда больше Маккейны не вернутся сюда. Я обещаю, что, так или иначе, но я буду всегда заботиться о тебе — независимо от того, где я буду находиться. Я никому не позволю обидеть тебя. Она глубоко вдохнула, ее лицо уткнулось во впадинку между его шеей и плечами.
— Ты не можешь защитить меня, если тебя не будет рядом!
— Я говорил с твоим отцом и сказал ему, что уезжаю. Но я также сказал ему, что он может призвать меня, как только я тебе понадоблюсь, — хотя Джибролтар и был зол на Гримма за то, что тот уезжает, но казался спокойным — он знал, где в случае необходимости искать Гримма.
Джиллиан подняла свое заплаканное лицо, ее глаза были широко раскрыты.
У него захватило дух от одного взгляда на нее. Ее щеки пылали, а глаза блестели от слез. Губы припухли от плача, прическа растрепалась, лицо обрамляла копна золотых волос.
Он совсем не собирался целовать ее. Но одно мгновение они смотрели друг другу в глаза, а мгновение спустя он склонил голову, ища ее губы, чтобы запечатлеть на них сладкое обещание защиты.
В тот же момент, когда их губы встретились, их тела столкнулись.
Он отскочил и виновато взглянул на нее.
— Т-ты это ч-чувствовал? — она заикалась, ее глаза потемнели от смущения.
«Невозможно, — уверял он себя. — Мир не может уйти у тебя из-под ног, когда ты целуешь девушку».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86