ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Точно так же, как и Коннелли-стрит, расположенная на квартал дальше. Я знаю. Я побывал там, прежде чем прийти сюда.
О Господи, он что, бродил этим утром по Темной Зоне? Ведь дневного света сегодня едва хватало на то, чтобы Тени забились туда, куда эти поганые твари обычно прячутся! Если бы гроза еще хоть немного усилилась, если бы тучи были чуть плотнее, то самые смелые из этих тварей наверняка рискнули бы выбраться наружу, чтобы заполучить обед из человечины. О'Даффи только что вальсировал со Смертью, даже не догадываясь об этом!
Ничего не подозревающий инспектор махнул рукой в сторону рассыпавшихся карт. Они выглядели довольно потрепанными. Я заметила, что одну из карт скомкали, видимо, находясь в шоке или в приступе злости и недоверия, а потом старательно разгладили. Мне были знакомы эти эмоции.
– Честно говоря, мисс Лейн, – продолжил О'Даффи, – ни одной из улиц, которые я только что упомянул, нет ни на одной из новых карт.
Я ответила ему своим лучшим непонимающим взглядом.
– И что вы хотите этим сказать, инспектор? Что улицы в этой части Дублина переименованы? Именно поэтому их нет на новых картах?
Лицо полицейского окаменело, он отвел взгляд.
– Никто не переименовывал улицы, – прорычал О'Даффи. – Разве что это было проделано без участия властей.
Затем он снова взглянул на меня, и взгляд его был тяжелым.
– И я подумал, что есть еще кое-что, чего вы не сказали мне, мисс Лейн. Что-то, что могло бы прозвучать… немного… необычно.
Теперь я заметила нечто в его глазах. С инспектором явно что-то случилось, что-то, что кардинально изменило его взгляд на этот мир. Я понятия не имела, что могло так повлиять на черствого, много повидавшего, опытного детектива, что могло выбить его из колеи, но теперь он, как и я, смотрел на мир другими глазами.
А мне нужно было вернуть его обратно в колею – и сделать это настолько быстро, насколько это вообще возможно. Потому что для человека, находящегося вне привычной колеи, этот город смертельно опасен.
Думала я недолго. Похоже, это будет нетрудно.
– Инспектор, – сказала я, смягчая и интонируя акцент родной Джорджии («южная полировка», так мы называли это дома, этакий вербальный мед, маскирующий неприятный вкус любых горьких слов, которые вам нужно произнести), – я знаю, что вы считаете меня законченной идиоткой, которая примчалась сюда и начала сомневаться в правильности вашего расследования, хотя каждому ясно, что вы эксперт в этой области, а я ничего не соображаю в том, как надо расследовать убийство. Я благодарна вам за то терпение, с которым вы ко мне отнеслись, но я больше не сомневаюсь, что вы сделали все возможное для того, чтобы раскрыть убийство моей сестры. Я знаю, что вы не упустили ничего важного при расследовании, знаю, что мне следовало бы остановиться и поговорить с вами, а не убегать… Но, честно говоря, я слишком злилась из-за того, как прошли наши предыдущие встречи. На следующий день я вернулась на ту аллею и как следует ее осмотрела, не плача и не давая воли эмоциям. И я поняла, что моя сестра не оставила мне никаких зацепок. Мной владели лишь злость, и отчаяние, и целый вагон моих собственных домыслов. Что бы ни было нацарапано там, на аллее, это было нацарапано много лет назад.
– Что бы ни было нацарапано на той аллее? – медленно повторил О'Даффи, и я поняла, что он вспоминает, с какой яростью я нападала на него неделю назад, в точности повторяя нацарапанный адрес.
– Правда же, я с трудом прочитала ту надпись. Она может означать что угодно.
– Да неужели, мисс Лейн?
– Да. И еще я должна вам признаться, что та косметичка не принадлежала моей сестре. В этом я тоже ошиблась. Мама сказала, что она подарила Алине серебристую косметичку, и она не была стеганой. Мама хотела, чтобы мы различали их. Раньше мы постоянно ссорились, выясняя, что кому принадлежит. Дело в том, что я готова была схватиться за любую соломинку, и теперь мне очень жаль, что я зря потратила ваше время. Вы были правы, когда советовали мне собрать вещи, вернуться домой и помочь моей семье справиться с этим тяжелым для нас периодом.
– Понятно, – неторопливо произнес инспектор, и я испугалась, что он действительно видит меня насквозь.
Но разве государственным служащим, у которых большая гора работы и маленькая кучка зарплаты, не свойственно реагировать лишь на громкий скрип колес? Я своими больше не скрипела, так почему О'Даффи не понимает этого и протягивает мне масленку? Дело Алины было закрыто задолго до моего приезда сюда, он отказался возобновить расследование, и я прокляну себя, если теперь он это сделает. Для О'Даффи это равносильно самоубийству!
Я поубавила меда в голосе.
– Послушайте, инспектор, я всего лишь пытаюсь сказать вам, что сдалась. Я больше не прошу ни вас, ни кого-либо другого продолжать это расследование. Мне известно, что ваш департамент и так перегружен работой. Я знаю, что нет никаких улик. Я понимаю, что раскрыть это преступление невозможно, и смирилась с тем, что дело моей сестры закрыто.
– Как… неожиданно вы изменились, мисс Лейн.
– Смерть сестры может заставить девушку быстро повзрослеть. – И это во многом правда.
– Думаю, это означает, что скоро вы отправитесь домой.
– Завтра, – солгала я.
– Какой авиалинией?
– Континентальной.
– Каким рейсом?
– Я никогда не могу их запомнить. Но у меня это записано. Где-то наверху.
– В котором часу вы улетаете?
– В одиннадцать тридцать пять.
– Кто избил вас?
Я моргнула, запнувшись на этом вопросе. Не могу же я сказать, что я напала на вампира, а он меня чуть не убил.
– Я упала. С лестницы.
– Вам следует быть осторожнее. Ступеньки часто бывают скользкими. – О'Даффи оглянулся, обводя взглядом комнату. – С какой лестницы вы упали?
– Она в задней части дома.
– А что у вас с лицом? Ударились о перила?
– Ага.
– Кто такой Бэрронс?
– Что?
– Этот магазин называется «Книги и сувениры Бэрронса». Я не нашел ни одной записи ни о его владельце, ни о датах продажи и покупки этого здания, ни даже лицензии на торговлю. И хотя этот адрес присутствует на моих картах, кто-то приложил все силы к тому, чтобы этого здания не существовало. Так кто такой Бэрронс?
– Я владелец этого магазина. Что вам угодно?
Я подпрыгнула, едва подавив вскрик. Вот ведь подлец! Оказалось, что он стоял прямо за нами, словно олицетворенная бесшумность. Одна рука Бэрронса лежала на спинке дивана, черные волосы были зачесаны назад, на лице застыло высокомерное и холодное выражение. Ну, это как раз неудивительно. Бэрронс и есть высокомерный и холодный тип. Кроме того, он богат, силен, великолепен и просто ходячая загадка. Большинство женщин сочли бы его невероятно привлекательным. Слава Богу, что я к этому большинству не отношусь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82