ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Я никогда не был в нем уверен, – сказал Бутчер, – эта электронная тварь… я всегда предпочитал простые методы, надежные… – он снова прошелся вдоль шахты, а потом замер, – …и я к ним вернусь. А вас убьют прямо здесь. Вместе с ним. Сейчас.
Убийцы вскинули стволы единым слитным движением. Бутчер смотрел. Позади в шахте что-то гулко вздохнуло, словно заработало разом два десятка генераторов. Алекс закрыл глаза, а улыбка заледенела на лице Кусаки. Лампы чуть померкли – напряжение скакнуло.
– Аы… – сказали у двери.
Курки никто не нажал. Бутчер вскинул голову, моментально закипая.
– Аегэ… – сказал давешний охранник, он стоял в дверях, заметно пошатываясь. Глаза его были открыты и горели неземным бешеным светом, слюни сплошным потоком стекали по подбородку. Длинный черный провод тянулся от поцарапанного нейрошлема и исчезал в коридоре. Алекс внезапно понял, под чьим контролем находится сейчас человек.
– Пошел!!! – заорал вдруг Бутчер, размахивая руками, – Пошел отсюда!!!
В глазах охранника плясали цифры – мозги его стремительно выгорали, но тело все еще стояло и улыбалось.
Алексу внезапно стало легко и совсем нестрашно. Выход был рядом – они дошли, добрались до цели, а Бутчер – это изрыгающее проклятья убожество, просчитался!
Взломщик Алекс, по кличке Ткач, неудачник со стажем, глубоко вздохнул, дружески кивнул свету в глазах охранника, а потом как водолаз легко откинулся спиной назад – в черную шахту, в которой скрывался искин.
Наверху снова закричали, потом все звуки поглотил слитный рокот автоматных очередей, но и он становился все тише, тише и тише, сменяясь странной искаженной звуковой оцифровкой.
Звук выродился в редкие, насыщенные, щелчки, а потом вовсе ушел за передел диапазона, сменившись тихим гулом.
Электронный Рай встретил Александра Ткачева жестким ударом в правую скулу. Где-то наверху щелкнуло и мелодично звякнул колокольчик. Почта пришла.
Перед глазами пол с жестким синтетическим ковролином. Смятая кровать сверху – отсюда он падал, как сумасшедший лунатик!
Александр поднялся, тупо оглядываясь вокруг – взгляд его скользил по оклеенным постерами стенам, по полкам с разным компьютерным барахлом, по книжной полке с книжками Гибсона, по окну, за которым занимался рассвет.
Комп шуршал кулерами, похрустывал жестким диском, бесконечно что-то в себе оптимизируя. Сонно помаргивала лампочка, красная как глаза Бутчера.
Приснится же такое!
Ткачев подсел к компу – все равно теперь не уснуть. Экран пересекала сильно пикселизированная череда пулевых отверстий – еще одна скаченная из сети примочка.
Хмурый спросонья сетевик тупо глядел на виртуальные дырки, еще не замечая, что на стене позади него идет точно такая же полоса глубоких выщербин в хрупком бетоне.
С той стороны плоского стекла монитора стучался рисованный попугай, раз за разом повторяя с жутким синтезированным акцентом одну и ту же фразу. Слова вылетали у него из клюва и выстраивались в квадратном облаке у птицы над головой, выписанные стоящим по умолчанию шрифтом MS SansSerif8b:
«Проснись! Новый день ждет! Проснись! Новый день ждет! Проснись…»
Хозяин.
"…не всякий знает, что в Перу есть не только майя и пирамиды. Кроме этого, там есть и морские свинки. Перуанцы – сами бывалые свиноводы, знают двадцать и один способ избавления от всех болезней. Вот один из них: заболевший перуанец берет свинку к себе на ночь в постель, до самого рассвета бодрствуя, и не давая спать зверьку. Таким образом, свинка перенимает чужую болезнь.
Утром свинку убивают, ее разрезают и внимательно смотрят все внутренние органы.
Орган, который видоизменился у зверька больше всех и есть причина болезни хозяина.
Теперь дело за самым главным – задача больного извлечь из других свинок здоровые органы и поедать их семь дней строго следуя указанной дозировке и не пренебрегая нормами гигиены.
Соблюдающий эти нормы перуанец будет всегда гарантированно здоров, бодр, весел, не иметь проблемы с личной жизнь и не страдать похудением кошелька.
Что же до морских свинок, то их мнения, не идут ни в какое сравнение с их нежным вкусом и к тому же…"
Вздрогнув, Валерий Валерьянович Золотникофф пробудился от зыбкого, неглубокого сна. К счастью никто не заметил – фуршет все еще шел, но уже вяло и сонно – только по инерции.
Граф Трышкин толкал речь – длительную, подробную и переполненную пафосом. С дикцией у графа никогда не ладилось, и потому все его спичи обращались в сильнодействующую колыбельную для имевших неосторожность его послушать. Чуть поодаль сидел мэр провинции в окружении свиты и благосклонно внимал графу. Свита ела, пила и тихо-мирно подремывала.
У самого входа примостилась поблескивающая брильянтами и золотом полномочная комиссия Вратари клуба, которая в составе шести человек, приехала сюда исключительно из-за Валерия Валериановича.
– И в заключение, не могу не поблагодарить отца-основателя пушной-мясной лиги, крупнейшего держателя свиноферм в провинции, и, наконец, нашего большого друга Валерия Валериановича Золотникова! – завершился Трышкин.
Все зааплодировали – мэр со свитой подобострастно, члены Вратари – с некоторым сарказмом.
Валерий Валерьянович приподнялся, дружелюбно и с легкой улыбкой кивнул присутствующим, в голове у него всплыл недавний сон – перуанцы, пирамиды, морские свинки…
– «Приснится же такое!» – подумал Золотников, и уселся на свое место.
Фуршет, так и не приобретя беззаботности, сильно прибавил в официальности и бодро катился к завершению. Звенел хрусталь, закуски расползались по серебряным блюдам, звенели приборы, велись напыщенные речи и поднимались тосты за благо провинции.
Золотые часы на стене, подаренные нынешнему мэру самим Зиц-Патрицием отмеряли время.
В какой то момент Золотников обнаружил, что рядом сидит Серьгюссон – глава Вратари клуба и сверлит его взглядом. Валерий Валерьянович вздохнул и обратил к главе снисходительный взгляд.
– Наши постоянные активисты обеспокоены, милейший Валерий Валерьянович, – молвил Серьгюссон.
– Ну?
– Они озабоченны перебоями в поставках меха.
– У меня небольшие технические трудности, – сказал Золотников, подавив раздражение, – временные трудности!
– Мы остановили три из четырех конвейеров по переработке меха, милейший, – холодно сказал Серьгюссон, – дальнейшие простои могут обернуться большими издержками.
– Я знаю основы торговли! – буркнул Золотников, – Издержек не будет, я в ближайшее время возобновлю поставки!
– Как скажете, Валерий Валерьянович, – улыбнулся глава Вратари тонко и по-змеиному улыбаясь, – Воля ваша.
– Вот именно!
Серьгюссон исчез, растворившись в вялой круговерти фуршета, оставив Золотникова в мрачной задумчивости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164