ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Никого нет за этой дверью.
Кроха завопил, потом схватил Арсеникума за марли и вытянул их саркофага, крича что-то торжествующее, а Пека, улыбаясь, развернулся к безопасной ныне двери, чтобы открыть ее.
Но тут в дверь ударили.
Часовой ход встал и забили куранты.
Кроха выронил Арсеникума и тот грянулся оземь – прямой и серьезный как мореная доска.
Со вторым ударом от двери откололась немалая часть и внутрь проник сизоватый, неживой свет, на фоне которого угадывались множественные рогатые силуэты.
Часы били. Время вышло. Пека стонал. Кроха онемел.
И лишь Арсеникум был совсем не причем.
С четвертого удара дверь слетела с петель и те, кто шли следом, стали наполнять помещение.
А впереди всех шел вождь в длинных, ветхих одеждах, украшенных тусклым золотом, высокий, с червленым жезлом в руках и собачьей головой. Алые, дикие, глаза светились средь черной шерсти.
В охватившем его полном ступоре, Кроха отметил, что голова Каннабиса слегка другая, нежели изображенная на фресках – там у него была острая морда гончей, а у реального повелителя тьмы тупая, и уродливо приплюснута, как у бойцовых псов. Жесткие брылья свисали на месте щек. Армия умерших и высохших поборников тьмы следовала позади легионом одинаковых силуэтов.
На пол пути к напарникам Каннабис остановился и вытянул вперед руку, покрытую жестким серо-черным ворсом с загнутым агатовым когтем, и, развернув алую пасть, возгласил:
– Тлен!
Люди ждали. Арсеникум лежал на полу лицом вниз.
– Тлен! – снова сказал Каннабис, низко, – Прими же свою участь и, познав смерть и гниение, приди же во прах!!
Он снова шагнул вперед и его нога, в изукрашенном черным золотом сандалии с хрустом наступила на безропотного владельца пирамиды.
Пека вопил от ужаса, обернулся к Крохе и с еще большим испугом увидел, что тот улыбается. Страшная у него была улыбка. Такая Каннабису бы подошла, умей тот улыбаться. Кроха схватил напарника за руку.
– Пес! – крикнул он и Каннабис на секунду озадаченно приостановился.
– Пес ты! И Арсеникум твой гнилой! – крикнул Маки с какой-то мальчишеской бесшабашностью, так кричат, когда точно знают, что положенное возмездие их не настигнет.
– И фанатики твои высохшие!!! И пирамида ваша корявая! Мокрицы!!! Вы мокрицы!!!
Каннабис с ревом рванулся вперед, багровое сияние полыхало в его глазах, и только тогда Пека понял, как может Кроха избежать наказания.
– НЕТ!! МАКИ!! НЕТ!!! – только и успел прохрипеть любивший легкие деньги сын бедного ремесленника перед тем, как дерзко смеющий напарник увлек его за собой в истекающий жаром провал.
Они падали недолго, а потом достигли огня и жестко об него ударились.
Крохин разлепил веки и потер вздувающуюся на лбу шишку, а после поспешно отодвинулся от палящего жара. От свитых длинной спиралью нитей накала шло сильное тепло – вчера окончился отопительный сезон и остывшие батареи заставили мать Максима поставить ему электрокамин. Тепло было вечером.
Пе… Петьки рядом не было – еще бы, ведь он дрыхнет у себя дома, напротив. Как и положено. Все, как положено.
Глядя на валяющийся на столе рисованный псевдодревний манускрипт, оставшийся от осенней игры в сокровища, Максим еще слышно прошептал:
– Не было… Ничего не было.
Хорошо хоть мама не проснулась. С таким грохотом падал с кровати! Покачав головой, Максим Крохин забрался в кровать и снова заснул, натянув одеяло до подбородка.
Кремень, со следами ударов, он нашел на прикроватном половике только следующим утром, а потом долго убеждал себя что это остаток его коллекции минералов, хотя в душе точно знал – он выкинул все до единого камни еще прошлым летом.
И еще беспокоила навязчивая мысль – он, Максим Крохин, обычный городской школьник, точно знает какие на вкус мокрицы.
Спайсманавт.
Я просыпаюсь и вижу звезды. Каждый раз, каждый день, хотя дней тут нет. Я вижу звезды и очень безбрежное пространство, которое так велико, что затеряться тут проблемы не составляет. Господи – да тут только и делают, что теряются – у них выходят из строя системы навигации, самопроизвольно включаются двигатели, ломаются гироскопы и уносят их бороздить иные звездные системы. Елки-палки, тут есть спутники – вояджер один и два – которые уже вышли за пределы системы и все дальше удаляются в АБСОЛЮТНУЮ ПУСТОТУ и чем дальше, тем она, эта пустота будет пустее!
И вот в этой то пустоте я, Андрей Якутин, простой человек с простыми потребностями, нахожусь в клетке. Я смотрю на далекие звезды, к которым свободно летят вояджеры сквозь толстое стекло иллюминатора и самое страшное, что в этой замкнутой и полной сложной электроники клетушке посадочного модуля я не один.
За что мне это, за что? Ведь я так любил свободу…
Но по порядку… надо сосредоточиться и вернуться к самому началу, ведь простыми жалобами здесь не поможешь… Как все было? Как все получилось? Воистину боги играют судьбами людскими.
С чего все началось? Со скуки. Все большие ошибки совершаются, как правило, от скуки… вернее в аффекте, помутнении разума и больших чувствах, но в начале все равно идет скука. Это как тайфун – пока он не пришел все тихо и спокойно и море отражает небесную лазурь. Но пала тьма и ненастье пришло – и что мы видим? Не следа от былой пасторали. Словно пасторали то и не было. Пастораль быстротечна и уж никак не тянет на вечность, не то, что нынешние звезды, так что я пришел к выводу, что по-настоящему надежной пастораль бывает лишь на фотографиях, на глянцевых рекламных проспектах.
…как скачет мысль. О чем там я? Про аффект – именно в нем я и нахожусь, и боюсь, это болезненное состояние будет только нарастать, впрочем, оно ничто по сравнению с тем, что имеется у моего так называемого напарника. Он настоящее животное и…
Я хотел по порядку. Мой городок был весьма маленьким и уютным местом, благополучным во всех смыслах, коим наделен этот термин. Именно такие и изображают в рекламных буклетах – крошечный, аккуратный, затерянный в бескрайних экологически чистых степях городок – миниатюрная и автоматизированная копия эдема для среднего класса.
Современные технологии, плюс весьма высокий достаток среднего горожанина делали этот город весьма приятным местом для проживания. Он был надежен, в нем хорошо пахло свежей травой, и облицовка домиков всегда была белоснежной. В округе, где стоял мой город, никогда не бывало резких перемен климата и зимы были мягкие, но снежные, а грязные вихри большой политики всегда обходили поселение стороной.
Это было замечательное место. Место отдохновения и покоя, оплот надежности и благополучия.
И не было при таких качествах ничего удивительного в том, что город носил название Твердь Земная.
Немного не типичное название, но я всегда считал, что мой любимый город должен иметь хотя бы одну странность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164