Хорьков стоял на пороге своего дома и задумчиво смотрел на звезды. Почесал в затылке, тяжело вздохнул. Звезды и впрямь были очень яркие, весенние. Потом он сошел с крыльца, то и дело оступаясь о невидимые в темноте неровности, прошел в дальний конец участок, где располагался у него деревянный сортир по типу "скворечник". Хлопнула ветхая дверь, и наступило временное затишье. Красильников с хрипом вздохнул, его тошнило. Ночной холодок потихоньку стал пробирать до костей. Дверь сортира грохнула опять. Пенсионер направлялся к своей хибаре. На полпути он неожиданно остановился и, приложив руку козырьком к лицу, внимательно всмотрелся в красильниковский участок. Самого Красильникова пробил озноб, руки у него неосознанно ходили ходуном, зубы начали что-то настукивать. - Эй! - крикнул Хорьков дребезжащим голосом, - есть там кто? Красильников сжался за бруствером и цедил сквозь зубы матерные проклятья. Часть из них предназначались Хорькову, но большая - мертвому телу в земле. - Неужто увидел, старик? - подумалось дачнику, и он еще сильнее вжался в сырую глину. - Виталий Петрович, это вы? - снова подал голос Хорьков. - Вы что там делаете? - Да, я! - чуть не крикнул в ответ Красильников. - Я тут труп выкапываю, не хочешь присоединиться, тунеядец старый? Крик он успешно задушил, но, представив себе реакцию соседушки, против воли тоненько захихикал. Больше Хорьков не кричал. Он поспешно прошел в свой домик, плотно прикрыл хлипкую картонную дверь, следом два раза отчетливо провернулся в замке ключ. Виталий Петрович еще раз проверил, не шевелятся ли белые тюлевые занавески на окнах соседской хибары, и рьяно принялся за дело, теперь он работал с бешеной энергией. Минуту спустя, когда случайное облачко закрыло луну и наступила вселенская тьма, он вынул труп из могилы. Подхватил его под мышки, не испытывая более никакого отвращения, и споро поволок мертвеца к домику, молясь при этом, чтобы у того не оторвалась по пути рука или нога. Он смутно помнил, что зимой у мертвецов такое бывает. Примерзают конечности и отрываются. Хотя, с другой стороны, сейчас вроде не зима, а очень даже лето. В смысле, весна и... он дернул головой, оборвав бег вполне шизофреничных мыслей. Ноги мертвяка безвольно волочились по грядкам, оставляя на вскопанной земле аккуратные парные дорожки. Глаз смотрел Красильникову в лицо, но тому уже было плевать. Ухнув, он затащил труп на крыльцо, прислонил его к низким резным перильцам, стал открывать дверь. За это время мертвяк сполз и с глухим звуком бухнулся башкой о толстые доски. Бормоча что-то, дачник поднял его и усадил снова, попутно отметив, что на досках осталась черноватая лужица - видимо, покойный разбил себе затылок о твердое дерево. Луна вышла снова, но дело было сделано. Со вздохом облегчения мертвяк был затащен в дом и спрятан в картофельном погребе, который по весне абсолютно пустовал. Аккуратно положив покойника к стене, Виталий Петрович полюбовался на дело рук своих, про себя решив, что место очень даже подходящее - холодное, глубокое, тление не скоро затронет умершего. Попутно он заметил, что мертвец одет неподобающе пышно для случайной жертвы - до невозможности измазанный в глине серый костюм-тройка с оторванными пуговицами и черные дорогие ботинки с квадратными носками. Был даже галстук, от которого остались одни лохмотья. -Ну вот, - сказал Красильников, - ну вот так. Он поправил мертвяку галстук и, бормоча, пошел наверх, даже не выключив в погребе свет. Сознание работало с перебоями, проскальзывало, как неисправное сцепление в автомобиле. Дачнику даже казалось, что он слышит скрежет от трущихся друг о друга мозговых полушарий. Мыслей было немного, и все до одной практичные. Он вернулся на участок и принялся закапывать яму. Работал быстро, хотя лопнувшие пузыри на руках и теперь обагряли отполированную ручку лопаты кровавыми выделениями. Земля летела в яму, лезвие лопаты тускло поблескивало и ловило лунный свет. Один раз Красильников приподнял её и с диким ухмылом понаблюдал за тусклым отражением месяца. Вскоре яма была зарыта и разглажена сверху. Верхний слой перекопан, все было замаскировано под свежую грядку, причем так виртуозно, что даже с расстояния полуметра отличить было нельзя. Но вот и тачка убрана в домик, за нею последовала лопата. Тут Красильников остановился и вытер руки и брезентовку, так что к грязи и глине присоединились кроваво-водянистые пятна. Все было закончено. Пустынный ровный участок без единого деревца казался мертвым, как снимки лунной поверхности. С реки стал наползать туман, а в вышине грохотал очередной самолет, идущий курсом на Москву. Потом разболтанный механизм здравого смысла дал фатальный сбой и Красильников отключился. Ночью ему снились кошмары. Но что было - он не запомнил. Очнулся он в половине первого следующего дня - такого же жаркого и сухого, как предыдущие. Все болело, руки прямо ломило от тупой боли, но голова соображала сравнительно связно. Воспоминаний о ночных раскопках осталось на удивление мало, да и то они мешались с бредовыми снами. Знал только одно - труп в подвале. А значит, в безопасности и никто уже не выроет ничего на этом участке. Красильников хмыкнул и пошел в прихожую переодеваться. Спецовка, что была на нем, восстановлению не подлежала. Так же, как и обивка на старой софе, служившей ему кроватью. Мимоходом глянул в зеркало. Скривился. Вот так он обычно выглядел в молодости после обильных возлияний. В глазу сосуд лопнут от напряжения - ну вампир вампиром. Работать он сегодня не мог, да и претило ему. Поэтому, предусмотрительно натянув перчатки на искалеченные руки, он кое-как выполз на яркий солнечный свет. Хорьков ждал его у ограды. Стоял, опершись на опасно прогнувшуюся сетку. Появившегося Красильникова он приветствовал до отвращения бодро: - Доброе утро, Виталий Петрович! - Доброе... - буркнул дачник, тяжело усаживаясь на крылечко, аккурат на то темное пятно, что осталось ночью от мертвеца. - Говорят, сегодня к вечеру дожди обещали. Не слышали? Красильников неопределенно качнул головой, давая понять, что к разговору не расположен. Но сосед явно не спешил уходить. Вместо этого он еще сильнее облокотился на сетку, и та со скрипом подалась еще на десять сантиметров. - А говорят, дожди будут, - почти мечтательно проговорил Хорьков, - по радио сообщали. У вас есть радио? - Нет, - сказал Красильников. - А, кстати, Виталий Петрович, у вас на участке сегодня ночью кто-то копался. Дачник вздрогнул. Но не то чтобы очень сильно: - Да?! - Поздно ночью. Выхожу, значит, воздухом подышать, часа в три, смотрю - копают. А что копают, не сажали еще ничего... Здравствуйте, Николай Харитонович. Красильников покосился направо, у калитки Хорькова появился еще один местный пенсионер-дачник, Николай Харитонович Самохвалов, совершавший по обыкновению местный моцион.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10