До свиданья, дорогой, – сладко-ядовито пропела Хилда и, швырнув трубку, нажала кнопку переговорного устройства, чтобы узнать, кто дожидается своей очереди поговорить с ней.
– Леверн Томас на линии два и Серджио на линии три, – ответила секретарь.
– Хорошо, сначала соедините с Леверн и попросите Серджио подождать. Я хочу поговорить с ним, пока он не успел уйти из дома.
– Будет сделано.
Хилда так сильно вдавила клавишу второй линии, что сломала ноготь.
– Черт возьми! – воскликнула она прямо в трубку, так что Леверн приняла это явно неподходящее приветствие на свой счет.
– И вам того желаю, – удивленно пробормотала она.
– Простите, Леверн, я только что сломала ноготь, – извинилась Хилда.
– Прекрасное начало дня, ничего не скажешь.
– Послушайте, я только что говорила с Хартом Болдуином. Банни уже уехала на студию?
– Она должна быть там к десяти, так что я еще не начинала готовиться. Пока вытащишь ее из постели, все утро пройдет.
– Каким снотворным вы ее пичкаете? – с отвращением спросила Хилда.
– Только секоналом, и, пожалуйста, не читайте мне мораль! – огрызнулась Леверн. – Вы с Майком и вообще все остальные требуют, чтобы она похудела, а единственный способ добиться этого – принимать диетические таблетки, от которых, как вы прекрасно знаете, у нее начинается бессонница.
– Господи, да не проще ли ограничить ее в еде и обойтись без этой дряни?!
Хилда ненавидела лекарства и принимала их только в самых крайних случаях.
– Вы правы, но Банни просто не способна на такое. Она уже сбавила больше двадцати фунтов, и живот у нее достаточно плоский, так что все ребра торчат. Но Майк требует, чтобы Банни похудела еще на десять, перед тем, как начнутся последние примерки.
– Ну что ж, его беспокойство понятно – как-никак Аннабель должна быть неизлечимо больна. Ну, так или иначе, пусть спит сколько хочет. И пусть к телефону подходит только дворецкий. Вас нет дома ни для кого, кроме меня.
Леверн немедленно встрепенулась:
– Что происходит?
– Я говорила с Хартом Болдуином, главой юридического отдела в «Уорнер», и сказала, что отныне Банни и пальцем не пошевелит, пока не получит чек. У меня предчувствие, что чек будет лежать на столе через час после того, как Майк обнаружит, что не может отыскать Банни. Я вчера потолковала с ним, и он жаловался, что не хватает времени на репетиции. Вы ведь знаете, какой он педант!
– Ну что ж, наконец-то вы решили прижать этих ублюдков, – удовлетворенно отметила Леверн.
Хилда почувствовала мгновенный прилив раздражения:
– Дорогая! – резко ответила она. – Если бы я начала жесткую игру слишком рано, агенты пошли бы на попятный и начали искать кого-нибудь еще на лучшую роль года. Поскольку новости о том, что Майк выбрал именно Банни, уже просочились в прессу, не хватало только позора и унижения, если бы ее неожиданно решили заменить, ясно? Ради Бога, Леверн, оставьте меня в покое и позвольте делать свое дело, как я считаю нужным, хорошо?
– Вот и делайте! – отрезала Леверн и швырнула трубку.
Разлад между женщинами с каждой стычкой становился все острее, и обеим было очевидно, что взрыв может произойти в любой момент. Сама Хилда была настроена отнюдь не оптимистично насчет своих отношений с семьей Томас. Только вера в талант Банни мешала ей честно высказать в лицо Леверн все, что она думает. Глубоко вздохнув, чтобы прийти в себя, она включила третью линию и попыталась не показать, как обозлена.
– Серджио? Доброе утро, дорогой. Что это ты сегодня так рано встал? – спросила она человека, за которым была замужем менее двух лет.
– Консуэла позвонила и разбудила меня, потому что ты забыла оставить ключ под ковриком, – раздраженно пробормотал он.
– О Господи! Прости, дорогой! Почему бы тебе не попытаться снова уснуть? – покаянно спросила Хилда.
– Ты же знаешь, я с трудом засыпаю. Кроме того, пора одеваться и идти в прачечную за бельем.
Тон Серджио не оставлял сомнения, что именно жена виновата в том, как много забот лежит на его плечах.
– Я хотела забрать белье по пути с работы, – пояснила Хилда, – но было слишком поздно.
Как отличалась ее манера говорить с мужем от обращения с Леверн и Хартом Болдуином!
– Извини, дорогой, мне нужно позвонить Марку Олсону, хореографу, и напомнить, чтобы он тебя посмотрел. Им нужен красивый талантливый танцор для большого соло во втором акте.
На другом конце молчали.
– Серджио, дорогой, ты слушаешь? – спросила Хилда несколько раз, но не получила ответа. Он повесил трубку, как всегда, когда злился. Хилда снова позвонила домой, хотя понимала, что это бесполезно.
Серджио и не подумает ответить, если рассердится.
Хилда, вздохнув, спрятала лицо в ладонях. Господи, что это с ней творится? Зачем, почему сорокалетняя женщина выходит замуж за молодого итальянского жеребца вроде Серджио? Все уверяли, что он всего-навсего красивая пустышка, без капли таланта, и ищет только способ, как бы полегче прославиться в Голливуде. Хуже того, ее предупреждали, что Серджио лодырь, стремится поскорее найти богатую жену и жить за ее счет. И друзья оказались правы. Боже, насколько правы!
Как могла Хилда хоть на мгновение вообразить, что он действительно питает к ней что-то или хотя бы хочет чисто физически?! И даже сейчас, когда она так часто служит объектом его ярости и презрения, почему не может избавиться от Серджио?
– Почему? – спросила Хилда вслух, глядя на свое отражение в висевшем над диваном зеркале. Почему? Потому что тогда придется открыто признать, что этот пустоголовый мускулистый красавчик сделал из нее дуру. Хилде, умнице, таланту, лучшему агенту, преуспевшей в Голливуде, где правят мужчины, укажут ее место, а она… она просто не сможет вынести унижения. Но не только мысль о сохранении репутации удерживала ее от развода. Секс. Хилда по-прежнему испытывала ненасытное вожделение к этому молодому телу.
Днем, как она и ожидала, посыльный принес заверенные копии контракта на подпись Банни. В пять часов вечера они уже вновь лежали на столе Харта Болдуина, подписанные и засвидетельствованные вместе с запиской Харту, в которой Хилда просила немедленно прислать чек. Получив требуемое, Хилда, хотя было уже поздно нести его в банк, послала Леверн чек собственной компании за вычетом десяти процентов комиссионных.
Облегченно вздохнув, успокоенная Хилда решила побаловать себя и отправилась домой пораньше. По дороге она заедет в «Шале Гурме», купит что-нибудь повкуснее на ужин и обязательно банку черной икры, которая так нравится Серджио, и бутылку «Шамбертена», его любимого вина. Она устроит ужин при свечах, наденет кружевной пеньюар и, может быть, сумеет затащить мужа в постель.
Хилда уже стояла у лифта, когда из кабинета выбежала секретарь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
– Леверн Томас на линии два и Серджио на линии три, – ответила секретарь.
– Хорошо, сначала соедините с Леверн и попросите Серджио подождать. Я хочу поговорить с ним, пока он не успел уйти из дома.
– Будет сделано.
Хилда так сильно вдавила клавишу второй линии, что сломала ноготь.
– Черт возьми! – воскликнула она прямо в трубку, так что Леверн приняла это явно неподходящее приветствие на свой счет.
– И вам того желаю, – удивленно пробормотала она.
– Простите, Леверн, я только что сломала ноготь, – извинилась Хилда.
– Прекрасное начало дня, ничего не скажешь.
– Послушайте, я только что говорила с Хартом Болдуином. Банни уже уехала на студию?
– Она должна быть там к десяти, так что я еще не начинала готовиться. Пока вытащишь ее из постели, все утро пройдет.
– Каким снотворным вы ее пичкаете? – с отвращением спросила Хилда.
– Только секоналом, и, пожалуйста, не читайте мне мораль! – огрызнулась Леверн. – Вы с Майком и вообще все остальные требуют, чтобы она похудела, а единственный способ добиться этого – принимать диетические таблетки, от которых, как вы прекрасно знаете, у нее начинается бессонница.
– Господи, да не проще ли ограничить ее в еде и обойтись без этой дряни?!
Хилда ненавидела лекарства и принимала их только в самых крайних случаях.
– Вы правы, но Банни просто не способна на такое. Она уже сбавила больше двадцати фунтов, и живот у нее достаточно плоский, так что все ребра торчат. Но Майк требует, чтобы Банни похудела еще на десять, перед тем, как начнутся последние примерки.
– Ну что ж, его беспокойство понятно – как-никак Аннабель должна быть неизлечимо больна. Ну, так или иначе, пусть спит сколько хочет. И пусть к телефону подходит только дворецкий. Вас нет дома ни для кого, кроме меня.
Леверн немедленно встрепенулась:
– Что происходит?
– Я говорила с Хартом Болдуином, главой юридического отдела в «Уорнер», и сказала, что отныне Банни и пальцем не пошевелит, пока не получит чек. У меня предчувствие, что чек будет лежать на столе через час после того, как Майк обнаружит, что не может отыскать Банни. Я вчера потолковала с ним, и он жаловался, что не хватает времени на репетиции. Вы ведь знаете, какой он педант!
– Ну что ж, наконец-то вы решили прижать этих ублюдков, – удовлетворенно отметила Леверн.
Хилда почувствовала мгновенный прилив раздражения:
– Дорогая! – резко ответила она. – Если бы я начала жесткую игру слишком рано, агенты пошли бы на попятный и начали искать кого-нибудь еще на лучшую роль года. Поскольку новости о том, что Майк выбрал именно Банни, уже просочились в прессу, не хватало только позора и унижения, если бы ее неожиданно решили заменить, ясно? Ради Бога, Леверн, оставьте меня в покое и позвольте делать свое дело, как я считаю нужным, хорошо?
– Вот и делайте! – отрезала Леверн и швырнула трубку.
Разлад между женщинами с каждой стычкой становился все острее, и обеим было очевидно, что взрыв может произойти в любой момент. Сама Хилда была настроена отнюдь не оптимистично насчет своих отношений с семьей Томас. Только вера в талант Банни мешала ей честно высказать в лицо Леверн все, что она думает. Глубоко вздохнув, чтобы прийти в себя, она включила третью линию и попыталась не показать, как обозлена.
– Серджио? Доброе утро, дорогой. Что это ты сегодня так рано встал? – спросила она человека, за которым была замужем менее двух лет.
– Консуэла позвонила и разбудила меня, потому что ты забыла оставить ключ под ковриком, – раздраженно пробормотал он.
– О Господи! Прости, дорогой! Почему бы тебе не попытаться снова уснуть? – покаянно спросила Хилда.
– Ты же знаешь, я с трудом засыпаю. Кроме того, пора одеваться и идти в прачечную за бельем.
Тон Серджио не оставлял сомнения, что именно жена виновата в том, как много забот лежит на его плечах.
– Я хотела забрать белье по пути с работы, – пояснила Хилда, – но было слишком поздно.
Как отличалась ее манера говорить с мужем от обращения с Леверн и Хартом Болдуином!
– Извини, дорогой, мне нужно позвонить Марку Олсону, хореографу, и напомнить, чтобы он тебя посмотрел. Им нужен красивый талантливый танцор для большого соло во втором акте.
На другом конце молчали.
– Серджио, дорогой, ты слушаешь? – спросила Хилда несколько раз, но не получила ответа. Он повесил трубку, как всегда, когда злился. Хилда снова позвонила домой, хотя понимала, что это бесполезно.
Серджио и не подумает ответить, если рассердится.
Хилда, вздохнув, спрятала лицо в ладонях. Господи, что это с ней творится? Зачем, почему сорокалетняя женщина выходит замуж за молодого итальянского жеребца вроде Серджио? Все уверяли, что он всего-навсего красивая пустышка, без капли таланта, и ищет только способ, как бы полегче прославиться в Голливуде. Хуже того, ее предупреждали, что Серджио лодырь, стремится поскорее найти богатую жену и жить за ее счет. И друзья оказались правы. Боже, насколько правы!
Как могла Хилда хоть на мгновение вообразить, что он действительно питает к ней что-то или хотя бы хочет чисто физически?! И даже сейчас, когда она так часто служит объектом его ярости и презрения, почему не может избавиться от Серджио?
– Почему? – спросила Хилда вслух, глядя на свое отражение в висевшем над диваном зеркале. Почему? Потому что тогда придется открыто признать, что этот пустоголовый мускулистый красавчик сделал из нее дуру. Хилде, умнице, таланту, лучшему агенту, преуспевшей в Голливуде, где правят мужчины, укажут ее место, а она… она просто не сможет вынести унижения. Но не только мысль о сохранении репутации удерживала ее от развода. Секс. Хилда по-прежнему испытывала ненасытное вожделение к этому молодому телу.
Днем, как она и ожидала, посыльный принес заверенные копии контракта на подпись Банни. В пять часов вечера они уже вновь лежали на столе Харта Болдуина, подписанные и засвидетельствованные вместе с запиской Харту, в которой Хилда просила немедленно прислать чек. Получив требуемое, Хилда, хотя было уже поздно нести его в банк, послала Леверн чек собственной компании за вычетом десяти процентов комиссионных.
Облегченно вздохнув, успокоенная Хилда решила побаловать себя и отправилась домой пораньше. По дороге она заедет в «Шале Гурме», купит что-нибудь повкуснее на ужин и обязательно банку черной икры, которая так нравится Серджио, и бутылку «Шамбертена», его любимого вина. Она устроит ужин при свечах, наденет кружевной пеньюар и, может быть, сумеет затащить мужа в постель.
Хилда уже стояла у лифта, когда из кабинета выбежала секретарь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111