ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Воинам и гражданам, а не каким-то там воскресителям.
Мы спешились, отдали поводья стражнику и вошли в ворота. За нами ввалилась толпа наших сторонников.
Это был не самый удачный день в жизни Кассини. Я представлял это, входя. Все места в Большом амфитеатре были заняты. Стояла духота и гомон многих тысяч, собравшихся приветствовать самозванца. Но вряд ли Кассини почувствует эту духоту. Ведь он должен быть поглощен церемонией чествования, да и не одну ночь, наверное, провел, составляя приветственную речь. Ведь это была кульминация, самая триумфальная точка его жизни – жизни, которая, как он недавно боялся, не будет никем оценена. И он уже наверняка нетерпеливо ждал того торжества, которое ему устроят. И он возглавит новую экспедицию к вратам Далеких Королевств и вернется с еще большей славой. Да, вскоре Кассини узнает, каково быть калифом на час. Тут появляемся мы, и час истекает.
Когда мы вошли, воскреситель Джениндер, этот старый мошенник, раздувался от гордости, представляя своего протеже. Он стоял на широкой сцене амфитеатра, и его голос многократно усиливался, а облик возвеличивался особым заклинанием, которое было сотворено ста двенадцатью воскресителями в тот день, когда закладывали первый камень здания. Вокруг него толпились руководители всех высших сословий Ориссы. Два почетных кресла занимали старейшина Совета воскресителей Гэмелен и глава магистрата Сишон. В центре, на троне героя, с гирляндой цветов на шее восседал Кассини.
Джениндер застыл на полуслове, когда ворвалась, выкрикивая наши имена, проследовавшая за нами толпа. Все головы в амфитеатре повернулись в нашу сторону. И тут началось полное безумие. Слышались вопли, визги и даже шум потасовок. Я услыхал, как принялись скандировать мое имя. Но громче звучало: «Янош! Янош! Янош!»
На своем троне оцепенел Кассини, лицо которого побледнело от страха. Он замер, не зная, что делать в своем унижении, зато стоящие вокруг него люди быстро сообразили. Одни попросту торопились исчезнуть со сцены, другие принялись поносить Кассини, хотя из-за шума толпы я не мог расслышать, как именно. Гэмелен первым из воскресителей пришел в себя. Он торопливо подбежал к Джениндеру и Кассини и простер над ними руки, затем поднял ладони к небесам и сотворил заклинание. Полыхнуло пламя, потянуло дымком, и те исчезли.
Затем тысячи рук подняли нас с Яношем и, передавая друг другу, донесли до сцены. Я первым оказался на ногах. И тут же рядом появился Янош. Он огляделся, слегка ошеломленный, как всякий человек, внезапно оказавшийся в центре всеобщего внимания. Я подтолкнул его вперед, указывая магическую точку, где образ его фигуры увеличивался до гигантского. По внезапно наступившей в толпе тишине я понял, что поступил правильно.
– Жители Ориссы! – сказал я, встав рядом с другом. Слова вырывались из меня так громко, что меня даже покачивало. – Вы все знаете меня, ведь я один из вас.
Толпа стала скандировать:
– Амальрик! Амальрик! Амальрик!
Я поднял руку, и стало тихо.
– Хотя вы, может быть, и не все знаете Яноша, но, думаю, все слышали о моем друге.
Последовал новый взрыв восторженных криков. Я шепнул:
– Говори. Они хотят слышать тебя.
У Яноша засверкали глаза:
– Что я должен сказать?
– Расскажи им просто правду.
Чем-чем, а отсутствием актерского дарования Янош не страдал. Он вдруг подтянулся, и с него слетел весь страх и смущение. И уверенно шагнул вперед, словно родился на сцене.
– Жители Ориссы, я принес вам весть о Далеких Королевствах…
Речь, которую он произнес в этот день, расхваливали еще много недель. Не важно, что иногда он сбивался и повторялся. Ведь у Ориссы еще никогда не было такого героя, как Янош Серый Плащ. Перед ними стоял человек хоть и благородного, но экзотического происхождения. К тому же это был воин, солдат, испытавший все тяготы солдатской службы. К тому же, по слухам, был он и в рабах, так что не понаслышке был знаком и с тяжким трудом, которым приходилось заниматься простому народу, большинству из здесь присутствующих. К тому же он выставил дураком и лжецом одного из воскресителей, а разве не правда, что хоть магов и уважают, но не любят? Ну и самое главное, он принес ориссианам чувство гордости за весь человеческий род. Обычный человек сделал то, что еще несколько месяцев назад считалось просто невозможным. И теперь собирается пройти еще дальше и ступить ногой на те волшебные земли, которые так много обещают каждому сердцу.
Что касается меня, то и мне было оказано немало почестей, устроено много банкетов в мою честь и моей дружбы добивалось множество людей. Что из ложной скромности кривить душой: я тоже был героем. В конце концов, это же было моим открытием, по моей инициативе все и началось, и я прошел там, где прошел Янош, и я страдал так же, как и Янош. Но как ни был я настроен мгновенно собрать новую экспедицию и двинуться обратно по пройденному пути, все же, оказавшись дома, я немного успокоился по поводу Далеких Королевств. Принимая во внимание болезнь отца и нераспорядительность моих братьев, приходилось считаться с тем, что будущность семейства Антеро во многом зависит от меня. Братья мои и не думали спорить, когда отец объявил, что своим наследником в делах, основном имуществе и главою рода он назначает меня. Этот его выбор я заслужил и тем, что после моего путешествия открытая враждебность воскресителей к фамилии Антеро прекратилась, и уж, во всяком случае, только глупец мог бы сейчас что-то иметь против нас.
И еще в доме появилась Диосе… Отец ею восхищался и всегда находил предлог, чтобы пообщаться с ней. Хотя ему по-прежнему нездоровилось, когда она входила в его комнату, он словно молодел. И неудивительно – ведь она была так мила с ним и даже отчаянно кокетничала. И по сей день я не сомневаюсь, что внимание, которое она ему уделяла, продлило недолгий срок, оставшийся ему в этой жизни. Пленила она и Рали – они вихрем носились по тренировочному полю, Диосе училась ориссианским трюкам с оружием и демонстрировала салсийские.
– Среди моих маранонок нет ни одной, которая не была бы готова сразиться с тобой из-за нее, – говорила мне Рали. – И единственное, что их от этого удерживает, – ее бешеная любовь к тебе.
В силу необходимости из нашей свадьбы мы не делали шумихи. Моя нынешняя известность заставляла ограничиваться приглашением только близких родственников. Иначе неприглашенные сочли бы себя оскорбленными. Поэтому мы обошлись простой церемонией на нашей вилле, пред ликом нашего бога – покровителя очага. Правда, я опасался, как бы не обиделась Диосе.
– Почему я должна обижаться? – Она пожала плечами, когда я спросил. – У нас в Салси гораздо важнее свадьбы ее последствия. Как только пара проживет один год до урожая, так устраивается настоящий большой праздник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151