Весь наряд сверкал, как начищенные старомодные доспехи, выставленные в казармах шагаррского полка. Мечелла была готова к битве.
Лейла видела, как она медленно направилась в ту сторону, откуда слышалась музыка и особенно громкий смех. Шелест шелковых юбок казался приближающимися раскатами грома, блестящее золото платья напоминало о сверкающих молниях. Война, буря… Лейла покачала головой. В ее мозгу возникали картины, одна другой неприятнее, заставляя волноваться все сильнее. Она стала тихонько подкрадываться к двери бального зала, убеждая себя в необходимости подслушать, что там происходит. Хорошо, что Мечелла стала действовать сама, вместо того чтобы реагировать на чужие действия. Но Лейла отнюдь не была уверена, что принцесса не наделает глупостей. Судя по наступившей внезапно тишине и резким фальшивым звукам виол, Мечеллу заметили. Лейла скользнула еще ближе к двери и услышала веселый голос Тасии:
– Ваша светлость! Как чудесно!
– Надеюсь, я не слишком опоздала и не испортила нашего сюрприза, – невозмутимо ответила Мечелла.
От изумления Лейла застыла с открытым ртом, совсем как тот лакей на улице. Что еще поразительнее, Тасия Мечеллу поддержала.
– Вы как раз вовремя, и, по-моему, нам с вами здорово удалось удивить дона Арриго – взгляните только на его лицо!
Лейле тоже очень захотелось взглянуть на его лицо – хоть одним глазком! Но Тасия уже продолжала:
– Простите, но я должна ненадолго похитить ее светлость. Надо напоить ее чем-нибудь горячим, на улице страшный холод!
– Мне абсолютно ничего не нужно, уверяю вас!
– Я настаиваю. Музыка! И если за время нашего отсутствия кто-нибудь скажет что-либо действительно интересное, я просто рассвирепею!
Обе женщины улыбаясь прошли по шахматному полу и вышли за порог залы. Улыбки как будто примерзли к их лицам и не сразу пропали, даже когда Тасия взяла Мечеллу под локоток. Затем Мечелла резко выдернула руку и ледяным голосом заявила:
– Я требую полной конфиденциальности.
– То, что я собираюсь вам сказать, не предназначено для посторонних ушей. Мне не нужны сплетни, не беспокойтесь, – огрызнулась Тасия. – Вот сюда, по коридору.
Лейла следовала за ними тихо, как призрак, оставив позади полные гостей ярко освещенные залы, в которых стояло теперь гробовое молчание. Длинный холл представлял собой как бы галерею, все его стены были плотно увешаны картинами. Много пейзажей, натюрмортов, даже несколько карт, но портрет только один. Портрет самой Тасии, разумеется, огромный – вдвое больше, чем в натуральную величину, – и лишь недавно написанный ее сыном Рафейо. Его подпись красовалась в нижнем углу картины. Лейла презрительно улыбнулась, глядя на портрет соперницы Мечеллы, и поспешила дальше.
Она притаилась за кухонной дверью, плотно прижавшись к оштукатуренной стене. Повара и кухонные девки благоразумно предпочли удрать. Лейла придвинулась еще ближе и вытянула шею, чтобы видеть поле битвы.
Мечелла была одета для сражения, но и Тасия тоже. Слишком нарядно одета, едко подумала Лейла. Парчовое платье было перегружено отделкой: огромные голубые цветы, вьющиеся зеленые плети винограда, и на всем платье не найти двух одинаковых цветов или даже листьев. Как будто бездарный Грихальва, напившись, пролил краски на полотно. Но даже Лейла должна была признать, что кружевная шаль была настоящим чудом. Узор из солнышек изящно оттенялся золотой нитью. По сравнению с тонкой, туго затянутой корсажем Тасией Мечелла выглядела огромной, но зато в отличие от Тасии она держала себя по-королевски. И ростом Тасия не вышла. Туфли на каблуках и высокая прическа, конечно, прибавляли ей несколько дюймов. Лейле стало интересно, действительно ли маленькие женщины верят, что эти уловки могут хоть кого-то обмануть.
В облицованной кирпичом кухне обе женщины стояли по разные стороны массивного деревянного стола, в несколько ярусов уставленного вазами с разным печеньем. Некоторое время обе молчали. Потом Мечелла наклонилась вперед, упершись кулаками в изрезанную ножом деревянную столешницу. Тасия склонила голову набок и скрестила руки на груди. Изысканная шаль слегка соскользнула с обнаженных плеч.
– Ну и? Быстрее, меня ждут гости.
– Меня совсем не интересует, что вы можете мне сказать, но советую вам внимательно выслушать то, что намерена сказать вам я.
– И что же это? – Тасия слегка улыбнулась.
– Оставьте двор. Улыбка Тасии стала шире.
– Вернитесь в свое поместье. Поезжайте путешествовать, лучше всего в Мере, и чем дольше вы там пробудете, тем лучше. Можете поехать куда угодно. Но вы должны покинуть Мейа-Суэрту и никогда сюда не возвращаться.
– И вы целый час добирались сюда, чтобы сказать мне это? Могли бы и в письме сообщить, заодно и выражения бы смягчили. Правда, я слышала, что ваше правописание ставит в тупик ваших корреспондентов.
– Меня меньше всего волнует, оскорбят ли вас мои выражения. Я даю вам срок до праздника Сперранссиа – на сборы.
– Вы даете мне срок?
Тасия мелодично рассмеялась, как будто она никогда в жизни не слышала ничего более веселого или не видела никого более забавного.
Мечелла вспыхнула.
– Еще раз попробуете перебить меня, и я прикажу вам собираться сегодня же! "Сейчас же! Можете мне поверить, вы уедете отсюда.
– А если я откажусь?
– Вы забываетесь.
– Наоборот, я-то знаю, кто я такая, а вы?
Мечелла напрягла спину, выпрямилась, стиснув пальцы.
– Я знаю, что вы такое. У нас в Гхийасе даже специальное слово есть для таких женщин, как вы.
– Мы не в Гхийасе, – ласково улыбаясь, сказала Тасия. – Скажите, пожалуйста, мне очень интересно. Что именно, по вашему мнению, сможет заставить меня отправиться в эту ссылку, о которой вы говорите?
– Достаточно будет поговорить с вашим мужем.
– Нелепое вы создание! – расхохоталась Тасия.
– Как вы смеете!
– Сейчас вы мне скажете, что я за это поплачусь, или что это не последнее ваше слово, или еще какую-нибудь избитую фразу. Неудивительно, что бедный Арриго раздражается.
Мечеллу трясло от ярости.
– Чирас! – зашипела она. – Канна!
Услышав непристойную брань, Лейла поняла, что все погибло. Она закрыла глаза и прижалась лбом к стене, не желая больше этого слышать.
– Вам по крайней мере стоило бы освоить правильное произношение.
Внезапно голос Тасии перестал быть веселым.
– Итак, кто я? Свинья? Сука? У нас в Тайра-Вирте тоже есть свои поговорки. Например, мердитто альба. Дословно это означает “белое дерьмо”, но истинный смысл выражения немного отличается. Как раз подходит для могущественной высокорожденной гхийасской принцессы. На самом деле “мердитго альба” означает человека, который считает, что его дерьмо не воняет.
На мгновение наступила мертвая тишина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93