Он никогда не сделает того, чего не желает.
Лиат была поражена речью Ханны.
— Ханна… — Не хватало слов. — Ханна, я…
Ханна ждала, пока Лиат соберется с мыслями.
— Ты ведь не хочешь, чтобы Хью… Что он хочет… ну, это… — Она говорила, теряя уверенность. Препятствие было слишком велико, чтобы его игнорировать. — Но ведь ты и Ивар тоже…
— Ивар мой молочный брат. Конечно, я люблю его. Но Ивар мальчик. Ты не заметила, какие у него чистые руки? Какую тонкую одежду он носит? Что он пахнет по-другому, чем мы? Какие у него голубые глаза? Иногда он даже нам улыбается. Но он слишком далек от таких людей, как мы.
Лиат ошеломило полупризнание Ханны, она не знала, что и как ответить.
— Но я-то этого не хотела. Не хотела, чтобы и он!..
Ханна вздохнула:
— Конечно, не хотела. Ты никогда ничего не хочешь. Ивар любит тебя, Лиат, но ты и этого не замечала. Надеюсь, ты никогда не полюбишь того, с кем не можешь быть… Ну да ладно. — К ней вернулся ее спокойный тон. — Что собираешься делать с книгой?
Со двора они услышали крик миссис Бирты:
— Ханна! Девочки, наговорились уже? Пора за работу.
Лиат крепче сжала книгу. Все, что осталось от отца… А возможно, это не все, что он ей оставил?
— Лиат, — сказала Ханна несколько раздраженно, — глупо нести ее в церковь, если не хочешь, конечно, чтобы Хью ее забрал.
Неохотно Лиат отдала обратно книгу и грязную тряпицу. Ей пришлось сжать руки и прикусить нижнюю губу, когда она смотрела, как Ханна заворачивает книгу и прячет в дыру под кормушкой… Она удержалась, чтобы не выхватить книгу. И девушки пошли обратно.
— Ханна, — мягко сказала Лиат, когда они пересекли двор, где Карл сгребал в кучу опавшие листья и сорванные вчерашним ночным ветром ветки. — Хью может быть обаятелен, я понимаю. Но ты бы никогда не захотела его, узнай поближе.
— В первую очередь ты моя подруга. Вот и все.
Госпожа Бирта встретила их в дверях.
— Поужинаешь с нами, Лиат? — Лицо трактирщицы покрылось копотью, она хозяйничала у очага.
— С радостью. Я скоро вернусь.
Лиат наконец ушла.
Прогулка обратно до церкви заняла немного времени. Мысли путались. Как могла Ханна так думать о ней и Хью? Отец всегда говорил, что нельзя давать никаких обещаний, пока твердо не будешь знать, что сможешь их сдержать. Она не любила Хью с тех самых пор, как его узнала. Со дня их знакомства прошло около года. Он всегда говорил, что окормляет паству и ходит по своим делам, но она инстинктивно чувствовала, что он вынюхал в деревне нечто, заставившее его присмотреться к отцу.
Хью разговаривал с отцом часто, но осторожно, а тому просто не хватало общения с другим образованным человеком. Отец так и не пришел в себя после смерти любимой Анны и никогда не мог позаботиться о себе. Два года в Андале они прожили хорошо, но одной страшной ночью все кончилось. Бедно и ненадежно протянули они следующие четыре года, и, хотя Лиат никогда не возражала против лишней работы, ей не хватало на жизнь. Или как иногда говорил отец, выпив лишнего: «Какой человек назовет себя господином, не имея свиты?»
В который раз она плакала. Нельзя было плакать тогда, когда мама умерла и они, побросав в мешки самое необходимое, покинули посреди ночи свой дом. Нельзя было плакать и сейчас.
В стойле Хью она увидела другую лошадь, маленькую серую кобылу. Ивар был на кухне.
— Лиат! — Он обнял ее. — От тебя пахнет, как в конюшне. — Он сказал это смеясь и отстранился, смущаясь тем, что позволил свободу в обращении с ней.
Помимо воли Лиат улыбнулась. Ивар был очень рад видеть ее. Она поцеловала его в щеку, и оба покраснели.
— Не ожидала увидеть тебя здесь, — быстро сказала она, чтобы скрыть неловкость.
Медленно и осторожно он засовывал в огонь полено.
— Я видел вчера, что Хью едет на север. Думал, застану тебя одну.
— Я одна. Ходила вот в таверну…
Он остался сидеть у очага и поднял на нее глаза. Пламя освещало рыжеватые волосы, подчеркивая бледность исхудавших щек. Он заговорил низким и серьезным голосом:
— Уезжай со мной. Сейчас. Сегодня. Ты не можешь здесь оставаться. Я знаю, он… — Ивар запнулся. — Он дурно обращается с тобой. Я никогда не любил его. Думает, что он выше моего отца, а на самом деле всего лишь бастард.
Вот оно. Бедный Ивар, всегда-то он пытался подстрелить лань, еще не взяв в руки лук.
— И куда мы поедем?
— Я слыхал, что через Фрилас проезжают «королевские драконы» с принцем во главе. Говорят о набегах эйка на северное побережье этим летом и весной. Епископ послала донесение королю о тревожных событиях в Шипс-Хеде.
— Ты в самом деле веришь, что «драконы» возьмут меня с собой? Ты дворянский сын и умеешь сражаться. Если твой отец попросит короля Генриха, тот примет тебя. Но я умею только то, чему научил меня отец. Самое большее — защитить себя во время путешествий. И у меня нет никого, кто бы рекомендовал меня. И еще, не знаю, зачем идти в «драконы», когда всем известно, что они участвуют в самых опасных сражениях и редко кто из них остается в живых, прослужив год.
Задетый ее словами, он залился краской:
— Пожалуй, постель этого монаха более комфортна.
— Замолчи! Как ты можешь?.. Я сплю со свиньями, а ты… — Неожиданно гнев ее вырвался наружу. Она дрожала от обиды.
Ивар побледнел еще больше, и веснушки выступили сильнее.
— Прости. Я всего лишь… — медленно прошептал он, но затем оборвал фразу. Она была слишком зла, чтобы извиняться. — И что ты будешь делать? Ты можешь жить в свинарнике сейчас. Но долго ли протянешь?
— Он священник. Ты знаешь, какие обеты они приносят при рукоположении. — Сказанное звучало неубедительно для нее самой.
— Похоже, ты не понимаешь, в чем дело. Хью был отдан в церковь только потому, что незаконнорожденный. У моего отца была дочь, не знаю от кого… Сейчас она диакониса к югу от Виссларена. И он пока не решил, кто из нас, его сыновей, станет священником. До моего рождения моя сестра Росвита стала монахиней, а затем и клириком в одной из королевских школ. Этот выбор сделали за нее, но Росвита и не сопротивлялась. Так почему ты думаешь, что Хью предпочтет церковным обетам свои… удовольствия?
Она могла придумать тысячу ответов, но что толку? Нечего говорить о том, что и так было понятно. Лиат не могла лгать ни Ивару, ни себе. И она промолчала.
— Послушай. — Осторожно, как человек, приближающийся к раненому животному, он подошел к ней и взял за руку. — Глупо сейчас говорить о «драконах», я знаю. Но… Следующей весной отец пошлет королю очередной налог и вместе с ним, возможно, меня. Я слышал, что в подразделение «орлов» берут любого ловкого человека, если он свободнорожденный. А ты свободнорожденная. Геро завтра едет во Фрилас. Я попрошу его разузнать.
— Но ты не скажешь ему о своих планах? — Больше всего она боялась надежды, которая просыпалась в ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Лиат была поражена речью Ханны.
— Ханна… — Не хватало слов. — Ханна, я…
Ханна ждала, пока Лиат соберется с мыслями.
— Ты ведь не хочешь, чтобы Хью… Что он хочет… ну, это… — Она говорила, теряя уверенность. Препятствие было слишком велико, чтобы его игнорировать. — Но ведь ты и Ивар тоже…
— Ивар мой молочный брат. Конечно, я люблю его. Но Ивар мальчик. Ты не заметила, какие у него чистые руки? Какую тонкую одежду он носит? Что он пахнет по-другому, чем мы? Какие у него голубые глаза? Иногда он даже нам улыбается. Но он слишком далек от таких людей, как мы.
Лиат ошеломило полупризнание Ханны, она не знала, что и как ответить.
— Но я-то этого не хотела. Не хотела, чтобы и он!..
Ханна вздохнула:
— Конечно, не хотела. Ты никогда ничего не хочешь. Ивар любит тебя, Лиат, но ты и этого не замечала. Надеюсь, ты никогда не полюбишь того, с кем не можешь быть… Ну да ладно. — К ней вернулся ее спокойный тон. — Что собираешься делать с книгой?
Со двора они услышали крик миссис Бирты:
— Ханна! Девочки, наговорились уже? Пора за работу.
Лиат крепче сжала книгу. Все, что осталось от отца… А возможно, это не все, что он ей оставил?
— Лиат, — сказала Ханна несколько раздраженно, — глупо нести ее в церковь, если не хочешь, конечно, чтобы Хью ее забрал.
Неохотно Лиат отдала обратно книгу и грязную тряпицу. Ей пришлось сжать руки и прикусить нижнюю губу, когда она смотрела, как Ханна заворачивает книгу и прячет в дыру под кормушкой… Она удержалась, чтобы не выхватить книгу. И девушки пошли обратно.
— Ханна, — мягко сказала Лиат, когда они пересекли двор, где Карл сгребал в кучу опавшие листья и сорванные вчерашним ночным ветром ветки. — Хью может быть обаятелен, я понимаю. Но ты бы никогда не захотела его, узнай поближе.
— В первую очередь ты моя подруга. Вот и все.
Госпожа Бирта встретила их в дверях.
— Поужинаешь с нами, Лиат? — Лицо трактирщицы покрылось копотью, она хозяйничала у очага.
— С радостью. Я скоро вернусь.
Лиат наконец ушла.
Прогулка обратно до церкви заняла немного времени. Мысли путались. Как могла Ханна так думать о ней и Хью? Отец всегда говорил, что нельзя давать никаких обещаний, пока твердо не будешь знать, что сможешь их сдержать. Она не любила Хью с тех самых пор, как его узнала. Со дня их знакомства прошло около года. Он всегда говорил, что окормляет паству и ходит по своим делам, но она инстинктивно чувствовала, что он вынюхал в деревне нечто, заставившее его присмотреться к отцу.
Хью разговаривал с отцом часто, но осторожно, а тому просто не хватало общения с другим образованным человеком. Отец так и не пришел в себя после смерти любимой Анны и никогда не мог позаботиться о себе. Два года в Андале они прожили хорошо, но одной страшной ночью все кончилось. Бедно и ненадежно протянули они следующие четыре года, и, хотя Лиат никогда не возражала против лишней работы, ей не хватало на жизнь. Или как иногда говорил отец, выпив лишнего: «Какой человек назовет себя господином, не имея свиты?»
В который раз она плакала. Нельзя было плакать тогда, когда мама умерла и они, побросав в мешки самое необходимое, покинули посреди ночи свой дом. Нельзя было плакать и сейчас.
В стойле Хью она увидела другую лошадь, маленькую серую кобылу. Ивар был на кухне.
— Лиат! — Он обнял ее. — От тебя пахнет, как в конюшне. — Он сказал это смеясь и отстранился, смущаясь тем, что позволил свободу в обращении с ней.
Помимо воли Лиат улыбнулась. Ивар был очень рад видеть ее. Она поцеловала его в щеку, и оба покраснели.
— Не ожидала увидеть тебя здесь, — быстро сказала она, чтобы скрыть неловкость.
Медленно и осторожно он засовывал в огонь полено.
— Я видел вчера, что Хью едет на север. Думал, застану тебя одну.
— Я одна. Ходила вот в таверну…
Он остался сидеть у очага и поднял на нее глаза. Пламя освещало рыжеватые волосы, подчеркивая бледность исхудавших щек. Он заговорил низким и серьезным голосом:
— Уезжай со мной. Сейчас. Сегодня. Ты не можешь здесь оставаться. Я знаю, он… — Ивар запнулся. — Он дурно обращается с тобой. Я никогда не любил его. Думает, что он выше моего отца, а на самом деле всего лишь бастард.
Вот оно. Бедный Ивар, всегда-то он пытался подстрелить лань, еще не взяв в руки лук.
— И куда мы поедем?
— Я слыхал, что через Фрилас проезжают «королевские драконы» с принцем во главе. Говорят о набегах эйка на северное побережье этим летом и весной. Епископ послала донесение королю о тревожных событиях в Шипс-Хеде.
— Ты в самом деле веришь, что «драконы» возьмут меня с собой? Ты дворянский сын и умеешь сражаться. Если твой отец попросит короля Генриха, тот примет тебя. Но я умею только то, чему научил меня отец. Самое большее — защитить себя во время путешествий. И у меня нет никого, кто бы рекомендовал меня. И еще, не знаю, зачем идти в «драконы», когда всем известно, что они участвуют в самых опасных сражениях и редко кто из них остается в живых, прослужив год.
Задетый ее словами, он залился краской:
— Пожалуй, постель этого монаха более комфортна.
— Замолчи! Как ты можешь?.. Я сплю со свиньями, а ты… — Неожиданно гнев ее вырвался наружу. Она дрожала от обиды.
Ивар побледнел еще больше, и веснушки выступили сильнее.
— Прости. Я всего лишь… — медленно прошептал он, но затем оборвал фразу. Она была слишком зла, чтобы извиняться. — И что ты будешь делать? Ты можешь жить в свинарнике сейчас. Но долго ли протянешь?
— Он священник. Ты знаешь, какие обеты они приносят при рукоположении. — Сказанное звучало неубедительно для нее самой.
— Похоже, ты не понимаешь, в чем дело. Хью был отдан в церковь только потому, что незаконнорожденный. У моего отца была дочь, не знаю от кого… Сейчас она диакониса к югу от Виссларена. И он пока не решил, кто из нас, его сыновей, станет священником. До моего рождения моя сестра Росвита стала монахиней, а затем и клириком в одной из королевских школ. Этот выбор сделали за нее, но Росвита и не сопротивлялась. Так почему ты думаешь, что Хью предпочтет церковным обетам свои… удовольствия?
Она могла придумать тысячу ответов, но что толку? Нечего говорить о том, что и так было понятно. Лиат не могла лгать ни Ивару, ни себе. И она промолчала.
— Послушай. — Осторожно, как человек, приближающийся к раненому животному, он подошел к ней и взял за руку. — Глупо сейчас говорить о «драконах», я знаю. Но… Следующей весной отец пошлет королю очередной налог и вместе с ним, возможно, меня. Я слышал, что в подразделение «орлов» берут любого ловкого человека, если он свободнорожденный. А ты свободнорожденная. Геро завтра едет во Фрилас. Я попрошу его разузнать.
— Но ты не скажешь ему о своих планах? — Больше всего она боялась надежды, которая просыпалась в ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135