— Мой дед погиб под Сталинградом…
Дальнейшее Тони вспоминал потом, только давясь от смеха.
Перед глазами немедленно вставали багровые щеки Эриха Краузе, трясущиеся от возмущения. Его налитые кровью глаза, медленно выползающие из орбит.
Ситуация была трагикомичной, но, как ни странно, сам Тони очень хорошо понял, что именно хотел сказать русский: «Мой дед погиб под Сталинградом, и мы тогда были врагами. Теперь я угощаю вас икрой и шампанским. И стало быть, жизнь идет как надо!»
Вот в чем, собственно, заключалась его мысль. В принципе, она была не так уж плоха.
Однако это уже не имело никакого значения.
Сабрина истерически хохотала — ей суматоха доставила массу удовольствия.
Тони бесился и с брезгливой миной пытался дозвониться в яхт-клуб, чтобы вызвать катер.
Наконец на том конце провода сняли трубку и, быстро уяснив, что требуется, обещали помочь.
— Может, останемся на полчасика? Михаил обещал фейерверк.
— Нет уж, судя по тому, с каким изяществом устраивает все твой Михаил, это будет артиллерийская канонада…
— Ну и что?! Он же русский, они все немного не в себе! Зато весело…
— Прошу меня извинить, но, боюсь, у мадемуазель сложилось неверное представление…
В голосе человека, неожиданно возникшего из полумрака, было больше иронии, чем обиды.
Его английский был правильным — и даже слишком правильным для носителя языка.
Но, кем бы он ни был, Тони обрадовался вмешательству — оно избавляло его от дальнейших препирательств.
— Вы русский?
— Угадали, мистер Джулиан.
— Мы знакомы?
— Разумеется, нет. Мы — птицы разного полета. Слишком разного. Просто вы — человек, хорошо известный в мире бизнеса.
— А кто вы?
— Меня зовут Сергей Потапов.
— Хозяин вечеринки — ваш друг?
— Нет. До сегодняшнего вечера — не имел чести…
Тони показалось, что Сергей Потапов очень хотел добавить — слава Богу или что-нибудь в том же духе. Но воздержался. И эта малозначительная деталь отчего-то пришлась лорду Джулиану по душе.
— Еще раз прошу меня извинить, но вы говорили довольно громко, и я услышал: сюда придет катер. Это так?
— Надеюсь.
— Вас не затруднит захватить меня с собой?
— Нисколько. Раз уж наши желания совпадают…
— Через пару часов они ужинали в ресторане «Le Chantecler» и смеялись от души, вспоминая приключение на борту «Командора».
Приключения, как известно, сближают.
С той поры Энтони Джулиан практически не терял связи с Сергеем Потаповым.
11 июля 1999 года
США, Вашингтон
«Дорогой мой мальчик!..»
Джудит оторвала взгляд от листа бумаги. Встретилась глазами с О'Коннэром. Адмирал смотрел сочувственно. Он, надо полагать, знал это письмо наизусть.
— Он был так плох?
— Да. Твоя мать упрекала нас напрасно. Хотя ее тоже можно понять. Он действительно лишился рассудка. Настолько, что уже не помнил: дочь у него или сын.
— Мама говорила — он всегда хотел мальчика.
— Возможно, это дало о себе знать таким странным образом. Но как бы то ни было, ответственно заявляю, Джу, — твой отец был серьезно болен. Он умер безумным. Прости, я понимаю, что тебе нелегко с этим смириться. Мне — тоже. Майкл был моим другом.
— Когда это началось? В море? Или потом — когда его списали на берег? И вообще, вся эта история с сигналами «Титаника», что же — плод его больного воображения?
— Не вся. Какие-то сигналы действительно были. Довольно странные сигналы, согласен. Но он отнесся к ним слишком… серьезно, что ли. Понимаешь, детка, он зациклился. Не мог уже больше думать ни о чем другом, кроме этих чертовых сигналов. Пытался разобраться. Выдвигал свои версии. И… психика не выдержала.
— Но какие-то сигналы были?
— Были.
— Значит, кто-то их посылал?
— Возможно — да. А возможно — и нет.
— Я не понимаю.
— Видишь ли, детка, море — настоящий ящик Пандоры. Кладезь тайн. Это ведь только говорится так: покорил океан. Что значит покорил? Благополучно переплыл сотню раз? И что с того?! Наступает сто первый — и он выкидывает такой фортель! Тебе и в голову не могло прийти ничего подобного. Иногда мне кажется — мы, старые морские волки, суеверны, как бабы, потому что море — одна сплошная тайна. Огромная, страшная, неразгаданная. Так-то, Джу! А Майкл не захотел с этим мириться.
— Дядя Арии, я хочу знать все, что связано с этим делом.
— Я понял. Потому ты здесь. Благодарение господу, детка, сейчас я могу ответить на твои вопросы. А несколько лет назад сказал бы — нет.
— Государственные секреты?
— Черт бы их побрал! Проклятые грифы. Сейчас головы у больших политиков стали работать в другом направлении. Многое рассекретили. А тогда, в семьдесят втором… «Холодная война», будь она неладна. Стоило забрезжить на горизонте чему-то непонятному, что-то казалось неладным или просто неясным — ЦРУ немедленно накладывало свою лапу. Везде чудились козни русских. Все боялись какого-то секретного оружия. Никто не знал толком, в какой именно области его следует бояться. Потому шарахались от собственной тени. Они, я думаю, тоже.
— Сигналами занималось ЦРУ?
— Скажем так, оно занялось ими, когда в Лэнгли решили, что пора браться за дело, Твой бедный отец был не первым, кто напоролся на эту дьявольскую морзянку. Первый SOS «Титаника» — или лже-«Титаника»?! — до сих пор не возьму в толк, как его следует называть, — короче говоря, первую загадку океан подбросил еще в двадцать четвертом году. В ночь с 14 на 15 апреля, то есть спустя ровно двенадцать лет со дня катастрофы, сразу несколько радистов зарегистрировали SOS судна с позывными MGY. Это были позывные «Титаника». Тогда все решили, что какой-то болван просто развлекается в эфире. Но в 1930 году все повторилось. Потом — в 1936-м. Потом — в 1942-м.
— То есть с интервалом в шесть лет?
— Именно. Данные есть не за все годы, но думаю, так и было. Каждые шесть лет. В ночь с 14 на 15 апреля. Сигнал принимали на судах, находящихся в радиусе приблизительно две тысячи миль оттого места, гае затонул «Титаник» В конце шестидесятых в ЦРУ решили, что раскусить этот орешек по зубам исключительно их ведомству. Тема получила гриф. Сукины дети считали ее «своей» вплоть до недавнего времени и никому не позволяли приблизиться к ней даже на йоту. Твой отец попал им, можно сказать, под горячую руку. Ребята думали, что взяли след, и рыли землю. Потом прыти поубавилось.
— И они ничего не откопали?
— Ровным счетом ничего! Можешь мне поверить, детка. Но старина Майкл в этом смысле был совсем как они. Впал в раж. Уверял, что ему-то «Титаник» обязательно раскроет свою тайну. Его списание семьдесят четвертом. Но в семьдесят восьмом он ухлопал все ваши деньги — арендовал суденышко и вышел в море.
— Он принял сигнал?
— Говорил, что да. Но записать почему-то не сумел Знаешь, Джу, я ему не очень-то поверил. Но сигнал был Его получили еще несколько радистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Дальнейшее Тони вспоминал потом, только давясь от смеха.
Перед глазами немедленно вставали багровые щеки Эриха Краузе, трясущиеся от возмущения. Его налитые кровью глаза, медленно выползающие из орбит.
Ситуация была трагикомичной, но, как ни странно, сам Тони очень хорошо понял, что именно хотел сказать русский: «Мой дед погиб под Сталинградом, и мы тогда были врагами. Теперь я угощаю вас икрой и шампанским. И стало быть, жизнь идет как надо!»
Вот в чем, собственно, заключалась его мысль. В принципе, она была не так уж плоха.
Однако это уже не имело никакого значения.
Сабрина истерически хохотала — ей суматоха доставила массу удовольствия.
Тони бесился и с брезгливой миной пытался дозвониться в яхт-клуб, чтобы вызвать катер.
Наконец на том конце провода сняли трубку и, быстро уяснив, что требуется, обещали помочь.
— Может, останемся на полчасика? Михаил обещал фейерверк.
— Нет уж, судя по тому, с каким изяществом устраивает все твой Михаил, это будет артиллерийская канонада…
— Ну и что?! Он же русский, они все немного не в себе! Зато весело…
— Прошу меня извинить, но, боюсь, у мадемуазель сложилось неверное представление…
В голосе человека, неожиданно возникшего из полумрака, было больше иронии, чем обиды.
Его английский был правильным — и даже слишком правильным для носителя языка.
Но, кем бы он ни был, Тони обрадовался вмешательству — оно избавляло его от дальнейших препирательств.
— Вы русский?
— Угадали, мистер Джулиан.
— Мы знакомы?
— Разумеется, нет. Мы — птицы разного полета. Слишком разного. Просто вы — человек, хорошо известный в мире бизнеса.
— А кто вы?
— Меня зовут Сергей Потапов.
— Хозяин вечеринки — ваш друг?
— Нет. До сегодняшнего вечера — не имел чести…
Тони показалось, что Сергей Потапов очень хотел добавить — слава Богу или что-нибудь в том же духе. Но воздержался. И эта малозначительная деталь отчего-то пришлась лорду Джулиану по душе.
— Еще раз прошу меня извинить, но вы говорили довольно громко, и я услышал: сюда придет катер. Это так?
— Надеюсь.
— Вас не затруднит захватить меня с собой?
— Нисколько. Раз уж наши желания совпадают…
— Через пару часов они ужинали в ресторане «Le Chantecler» и смеялись от души, вспоминая приключение на борту «Командора».
Приключения, как известно, сближают.
С той поры Энтони Джулиан практически не терял связи с Сергеем Потаповым.
11 июля 1999 года
США, Вашингтон
«Дорогой мой мальчик!..»
Джудит оторвала взгляд от листа бумаги. Встретилась глазами с О'Коннэром. Адмирал смотрел сочувственно. Он, надо полагать, знал это письмо наизусть.
— Он был так плох?
— Да. Твоя мать упрекала нас напрасно. Хотя ее тоже можно понять. Он действительно лишился рассудка. Настолько, что уже не помнил: дочь у него или сын.
— Мама говорила — он всегда хотел мальчика.
— Возможно, это дало о себе знать таким странным образом. Но как бы то ни было, ответственно заявляю, Джу, — твой отец был серьезно болен. Он умер безумным. Прости, я понимаю, что тебе нелегко с этим смириться. Мне — тоже. Майкл был моим другом.
— Когда это началось? В море? Или потом — когда его списали на берег? И вообще, вся эта история с сигналами «Титаника», что же — плод его больного воображения?
— Не вся. Какие-то сигналы действительно были. Довольно странные сигналы, согласен. Но он отнесся к ним слишком… серьезно, что ли. Понимаешь, детка, он зациклился. Не мог уже больше думать ни о чем другом, кроме этих чертовых сигналов. Пытался разобраться. Выдвигал свои версии. И… психика не выдержала.
— Но какие-то сигналы были?
— Были.
— Значит, кто-то их посылал?
— Возможно — да. А возможно — и нет.
— Я не понимаю.
— Видишь ли, детка, море — настоящий ящик Пандоры. Кладезь тайн. Это ведь только говорится так: покорил океан. Что значит покорил? Благополучно переплыл сотню раз? И что с того?! Наступает сто первый — и он выкидывает такой фортель! Тебе и в голову не могло прийти ничего подобного. Иногда мне кажется — мы, старые морские волки, суеверны, как бабы, потому что море — одна сплошная тайна. Огромная, страшная, неразгаданная. Так-то, Джу! А Майкл не захотел с этим мириться.
— Дядя Арии, я хочу знать все, что связано с этим делом.
— Я понял. Потому ты здесь. Благодарение господу, детка, сейчас я могу ответить на твои вопросы. А несколько лет назад сказал бы — нет.
— Государственные секреты?
— Черт бы их побрал! Проклятые грифы. Сейчас головы у больших политиков стали работать в другом направлении. Многое рассекретили. А тогда, в семьдесят втором… «Холодная война», будь она неладна. Стоило забрезжить на горизонте чему-то непонятному, что-то казалось неладным или просто неясным — ЦРУ немедленно накладывало свою лапу. Везде чудились козни русских. Все боялись какого-то секретного оружия. Никто не знал толком, в какой именно области его следует бояться. Потому шарахались от собственной тени. Они, я думаю, тоже.
— Сигналами занималось ЦРУ?
— Скажем так, оно занялось ими, когда в Лэнгли решили, что пора браться за дело, Твой бедный отец был не первым, кто напоролся на эту дьявольскую морзянку. Первый SOS «Титаника» — или лже-«Титаника»?! — до сих пор не возьму в толк, как его следует называть, — короче говоря, первую загадку океан подбросил еще в двадцать четвертом году. В ночь с 14 на 15 апреля, то есть спустя ровно двенадцать лет со дня катастрофы, сразу несколько радистов зарегистрировали SOS судна с позывными MGY. Это были позывные «Титаника». Тогда все решили, что какой-то болван просто развлекается в эфире. Но в 1930 году все повторилось. Потом — в 1936-м. Потом — в 1942-м.
— То есть с интервалом в шесть лет?
— Именно. Данные есть не за все годы, но думаю, так и было. Каждые шесть лет. В ночь с 14 на 15 апреля. Сигнал принимали на судах, находящихся в радиусе приблизительно две тысячи миль оттого места, гае затонул «Титаник» В конце шестидесятых в ЦРУ решили, что раскусить этот орешек по зубам исключительно их ведомству. Тема получила гриф. Сукины дети считали ее «своей» вплоть до недавнего времени и никому не позволяли приблизиться к ней даже на йоту. Твой отец попал им, можно сказать, под горячую руку. Ребята думали, что взяли след, и рыли землю. Потом прыти поубавилось.
— И они ничего не откопали?
— Ровным счетом ничего! Можешь мне поверить, детка. Но старина Майкл в этом смысле был совсем как они. Впал в раж. Уверял, что ему-то «Титаник» обязательно раскроет свою тайну. Его списание семьдесят четвертом. Но в семьдесят восьмом он ухлопал все ваши деньги — арендовал суденышко и вышел в море.
— Он принял сигнал?
— Говорил, что да. Но записать почему-то не сумел Знаешь, Джу, я ему не очень-то поверил. Но сигнал был Его получили еще несколько радистов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65