— Это был очень короткий медовый месяц, — вздохнула Элси. — Ты собираешься сказать хозяйке, что она может оставить для себя нашу квартирку?
— Нет, пусть лучше гадает, что случилось, — ответил я.
— Давай-ка собирайся, и пойдем.
Когда мы разворачивались, я увидел оторопевшую администраторшу.
Из своего офиса я, не мешкая, позвонил знакомому в Сан-Франциско, который проверил аптеки и уже через час собрал для меня нужную информацию.
Итак, Сильвия Такер жила на Пост-стрит, в доме под названием «Траки эпартментс», в квартире номер шестьсот восемь, и рецепт был выписан ей на амитал натрия.
Она работала маникюршей в парикмахерской на той же Пост-стрит.
Элси заказала мне билет на самолет, и я зашел к Берте, чтобы предупредить, что улетаю в Сан-Франциско.
— Дональд, любимый, как поживаешь? — заворковала Берта в своей самой милой манере.
— Так же, как и вчера.
— Что это, черт возьми, означает? Что мы получим эти пятьсот долларов? Ты постараешься?
— Возможно.
— Смотри, только старайся не превышать служебные расходы.
— Но клиент же их оплачивает, не так ли?
— Конечно, но, боюсь, это будет долгая и трудная работа.
— Эта работа не будет долгой и трудной.
— Не старайся раскрыть это дело слишком быстро, Дональд.
— Но ведь именно за это и обещана премия. Он не хочет, чтобы мы транжирили его деньги, беря за каждый день.
Ее тяжелый взгляд остановился на мне, и я не нашел ничего лучше, как спросить:
— Ты нашла в книге Джона Карвера Биллингса Первого?
— Да, это была прекрасная идея, Дональд, дорогой.
По крайней мере, теперь мы многое узнали. Знаем его прошлое и настоящее.
— Кто же он?
Банкир из Сан-Франциско, президент десятка компаний, пятидесяти пяти лет, командор яхт-клуба, расточительно сорит деньгами. Это о чем-нибудь тебе говорит?
— Мне это говорит о многом. Это означает, что сын его был вполне искренен с нами.
— Деньги? — услужливо спросила Берта.
— Спортивное пальто, — ответил я.
У Берты потемнело от гнева лицо, потом она рассмеялась:
Ты не можешь удержаться, чтобы не производить впечатления умненького, Дональд? Но только помни, любовничек, чтобы крутились колеса, нужны деньги.
— И пока колеса все крутятся и крутятся, — не без злости ответил я, — будьте осторожны, мадам, и следите, чтобы ваш палец не угодил в машину.
— Ты принимаешь меня за идиотку! — раскричалась вдруг Берта. — Наивную любительницу, а не профессионала! Смотри, Дональд Лэм, чтобы твой собственный нос не запачкался, а я уж сама прослежу за своим пальцем! Если Берте что-то нужно, будь спокоен, она это достанет. Но ты должен быть осторожен! Смотри, сам не попади в те колесики, что так мило крутятся вокруг тебя!
— Они крутятся просто как сумасшедшие, — признался я, — и мне хотелось бы знать, что эта машина производит.
— Зажарь меня вместо утки, если ты не самый большой сукин сын, которого я когда-либо видела! Я повторю тебе еще раз. что производят маленькие колесики, Дональд! Деньги! Вот что!..
После этих слов Берта опять погрузилась в изучение книги «Кто есть кто в штате Калифорния».
Я молча выскользнул из офиса, оставив ее наедине со своими мыслями.
Глава 3
Было уже далеко за полдень, когда я прибыл в Сан-Франциско. Зашел в парикмахерскую на Пост-стрит как раз перед закрытием. Понадобилось не более секунды, чтобы заметить Сильвию. В зале работали три маникюрши, но Сильвия явно выделялась среди них: ее можно было узнать и без описания примет.
Когда я вошел, она работала, но на мой вопрос, останется ли у нее время еще на один маникюр перед закрытием, она посмотрела на часы, кивнула, и ее пальцы еще быстрее стали летать над рукой клиента, который недовольно поглядывал в мою сторону.
Я подошел к чистильщику сапог и решил привести в порядок свои башмаки, пока дойдет моя очередь к Сильвии. Неожиданно ко мне обратился старший парикмахер:
— Вы ждете маникюр?
— Да.
— Вон там освободилась девушка, она сделает вам то, что надо.
— Но я хочу подождать, когда освободится Сильвия.
— Та маникюрша работает не хуже, чем Сильвия.
— Спасибо, я тем не менее подожду.
Недовольный старший парикмахер вернулся на свое место.
— Звучит что-то очень недружественно по отношению к Сильвии, — обратился я как бы между прочим к негру, чистившему мои штиблеты.
Он усмехнулся, осторожно оглянувшись через плечо:
— Да, он ее не очень-то жалует.
— А в чем дело?
— Они мне не платят за сплетни.
— Они не платят, а я заплачу.
Слегка подумав, негр наклонился пониже к моим ботинкам и едва слышно прошептал:
— Он просто ревнует и вовсю за ней приударяет. Во вторник она позвонила и, сославшись на головную боль, не вышла на работу. И вообще не появлялась до сегодняшнего дня. Он уверен, что у нее есть дружок. Боюсь, недолго она здесь продержится.
Я сунул ему два доллара, как мог, объяснил свой интерес к девушке.
— Спасибо, мне было просто любопытно.
Сильвия закончила делать маникюр, мужчина встал и надел пальто. Она кивнула мне, чтобы я занял его место.
Погрузив руку в теплую мыльную воду, я расслабился, наслаждаясь наблюдением за движением мягких, уверенных пальцев Сильвии, трудившихся над моей рукой.
— Давно здесь работаете? — спросил я немного погодя.
— Около года.
— Вам предоставляют здесь отпуск?
— О да, я только что вернулась после короткого путешествия.
— Прекрасно, и куда же вы ездили?
— В Лос-Анджелес.
— Одна?
— Вас это не касается! — Приветливость Сильвии будто ветром сдуло.
— Я просто так интересуюсь, не обижайтесь.
— Я ездила с подружкой, — смягчилась она. — Нам очень хотелось побывать в Голливуде и, может быть, даже повстречать какую-нибудь звезду в одном из ночных клубов.
— Ну и как, удалось повстречаться?
— Да нет, конечно.
— Что ж так?
— Мы были в ночном клубе, но никого из звезд, конечно, не увидели.
— Ну, вам просто не повезло, их там более чем достаточно, и они иногда обедают…
— Когда мы обедали в клубе, они там не появлялись.
— А как долго вы пробыли в Голливуде?
— Всего несколько дней, я вернулась только вчера ночью.
— Ездили поездом?
— Нет, на машине моей подружки.
— Сегодня пятница, а где вы были, если не секрет, во вторник ночью?
— Именно в ту ночь мы и были в Голливуде.
— Можете мне рассказать, Сильвия, что с вами произошло в ту ночь, во вторник?
— А если я не желаю этого делать? — сказала она, вдруг ожесточившись снова, глаза ее блеснули.
Я ничего не ответил.
Она продолжала трудиться над моими руками. Молчание становилось тягостным, она нарушила его первой:
— Мне уже двадцать шесть, я сама себе хозяйка. И ни перед кем не должна отчитываться в том, что делаю.
— Или в том, чего не делаете?
Она в упор глянула мне в глаза.
— Хочу задать вам встречный вопрос: откуда вы, мистер?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52