Он был для нее единственным мужчиной.
Единственным мужчиной, который навсегда останется для нее желанным.
Она подняла глаза на Винсента, и он тоже посмотрел на нее. Их взгляды слились. Он нежно улыбнулся ей. И она улыбнулась в ответ с некоторой робостью. В эту минуту они прочли мысли друг друга и, не отводя глаза, затаили дыхание. А затем, все поняв без слов, моментально отвернулись и продолжили свой путь в молчании, глядя прямо перед собой.
Немного спустя Винсент заговорил:
– Я надеюсь, что не покажусь вам слишком любопытным, если спрошу, как долго вы работаете у Беллов?
– Год, – ответила Одра. – В действительности, мистер Краудер, сегодня ровно год, как я начала работать в Калфер-Хаузе. Потому я и купила Тео птицу – это подарок к годовщине.
– Это они должны делать вам подарки, – резко вырвалось у него. И сам не зная почему, он почувствовал, что в нем поднимается неприязнь к семейству Беллов.
Одра уловила эту странную неприязненную интонацию и взглянула на него с любопытством, на какой-то момент озадаченная. Но затем она мило улыбнулась и произнесла:
– Они сделали, мистер Краудер. Сегодня утром за завтраком.
– Ну хорошо, меня это радует. – Винсент довольно громко откашлялся и продолжал: – Вы ведь не здешняя, я определяю это по вашей речи. Вы говорите без лидского акцента. Так откуда вы?
– Мой родной город – Рипон, там я и жила до прошлого года. А вы бывали в Рипоне, мистер Краудер?
– Да, бывал, на скачках. Это красивое место, – в его зеленых глазах появился задорный блеск, – и везучее для меня. Не скрою от вас, мне всегда удавалось выиграть шиллинг или два на рипонских скачках, к тому же там очень приличные пабы.
Одра кивнула.
– Да. А вы отсюда, мистер Краудер?
– О да, я местный. Родился и вырос в Армли. И, послушайте, вы не будете против, если я попрошу вас называть меня Винсент? Каждый раз, когда вы говорите мистер Краудер, мне кажется, что вы обращаетесь к моему папе.
Одра рассмеялась.
– Конечно, я не против, а вы должны звать меня Одрой.
– Договорились, – воскликнул он и, внезапно остановившись, взял ее руку.
Она нахмурилась.
Винсент быстро проговорил:
– Хотите пойти куда-нибудь со мной сегодня вечером, Одра. Мне бы хотелось пригласить вас в какое-нибудь хорошее место. Может быть, в Лидс – потанцевать? Скажите, что вы согласны. Пожалуйста. – Он улыбнулся своей самой обезоруживающей улыбкой, не сводя с нее глаз.
– К сожалению, я не могу. Понимаете, у меня…
– Вам не нужно вдаваться в объяснения, – оборвал он ее, и голос его зазвучал огорченно и обиженно. – Я понимаю. – Он слегка покраснел.
– Нет, вы не понимаете, Винсент, – возразила Одра твердо. – Я собиралась сказать, что сегодня вечером я работаю. Но с удовольствием пойду с вами куда-нибудь в свой следующий свободный вечер. Это действительно так.
– Вот как, – выдохнул он, на мгновение потеряв самообладание. Но оно тут же вернулось к нему, и он радостно улыбнулся. – Тогда все в порядке. А когда он будет – ваш следующий свободный вечер?
– В эту среду.
Его лицо вытянулось.
– Так долго. О, Господи. Ну ничего. Но в среду можно пойти только на приходские танцы. Как вы отнесетесь к тому, чтобы пойти туда?
– Я пойду туда с радостью… с вами. – Одра вдруг застеснялась.
Винсент посмотрел на нее долгим взглядом.
– Да, – сказал он, – и я тоже.
Они снова двинулись к дому Беллов и через несколько секунд оказались у ворот Калфер-Хауза, где Тео уже поджидал их. Когда они остановились, Винсент повернулся к Одре и произнес:
– Я встречу вас здесь у ворот в среду ровно в семь.
– Но вам совсем не нужно утруждать себя. Правда. Я сама смогу найти дорогу к приходскому залу.
– Нет. Я не хочу, чтобы вы шли туда одна.
– Ну что ж, очень хорошо.
Он передал ей клетку с птицей.
– До свидания, мистер Краудер, – сказал Теофил. – Надеюсь скоро увидеться с вами. Тогда вы скажете мне, понравился ли Дэнни его попугайчик.
– Обязательно, Тео. До встречи, паренек.
Винсент, слегка улыбнувшись, приподнял шляпу и ушел.
Одра смотрела, как он спускается с холма широкими быстрыми шагами. Один раз он повернулся и, увидев ее, помахал рукой. Она махнула ему в ответ. Затем взяла Тео за руку и повела его по подъездной аллее, рассеянно слушая его веселую болтовню.
Когда они подошли к дому, Одра внимательно на него посмотрела, думая о многих счастливых днях в этом доме, выпавших на ее долю в последнее время. И тогда интуиция подсказала ей, что жить в Калфер-Хаузе ей осталось недолго.
«Сегодняшний день был началом, – подумала она. – Началом моей жизни с Винсентом Краудером.
Он – моя судьба. А я – его».
Они поженились пять месяцев спустя.
Одних это очень удивило, других – нет.
Венчание состоялось в Церкви Христа в Верхнем Армли в субботу, солнечным июньским днем, два дня спустя после дня рождения Одры и за неделю до того, как свой день рождения отпраздновал Винсент.
Невеста была в голубом. На ней было простое, но элегантное платье из крепдешина, которое смоделировала она сама, а выкроить и сшить его ей помогли швеи из «Парижской моды» миссис Белл. Ее шляпа-макше была из голубого шелка, покрытого шифоном; туфли на высоких каблуках из серой замши и из такой же замши длинные, доходившие до локтя перчатки довершали наряд. В руках она держала букет из нежно-алых роз, ландышей и стефаний.
Гвен Торнтон была подружкой невесты, а Лоретт Краудер – ее посаженной матерью. Обе были в одинаковых платьях из сизо-серого с рисунком из желтых роз креп-жоржета и в шляпах из простроченного серого шелка. В руках каждой был букет желтых роз.
Когда девушки суетились и хлопотали вокруг нее в прихожей Калфер-Хауза, Одра подумала, какие они хорошенькие: обе высокие и белокурые, полные свежего очарования молодости. Ей было приятно, что они сопровождают ее.
Мистер Белл любезно согласился на роль посаженного отца, и по проходу между рядами в церкви Одра шла, опираясь на его руку. Это была красивая старая английская церковь норманнской архитектуры с великолепными витражами.
Когда орган заиграл с полной силой и под высокими сводами храма зазвучала мелодия гимна «Совершенная любовь», Одра почувствовала комок в горле, глаза ее наполнились слезами, и ее охватила тоска по братьям. Однако понимая, что не может позволить себе разрыдаться, она взяла себя в руки. Высоко подняв голову, она посмотрела в сторону алтаря, где ее ждал Винсент; рядом с ним стоял его брат Фрэнк, который был его шафером.
Любовь, светившаяся на его лице, и искреннее восхищение вернули ей самообладание и уверенность в себе, и она подумала, как он красив в своем новом, с иголочки, темно-синем костюме, накрахмаленной белой рубашке и серебристо-сером шелковом галстуке.
Остановившись перед алтарем, мистер Белл отступил в сторону, и Винсент занял его место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Единственным мужчиной, который навсегда останется для нее желанным.
Она подняла глаза на Винсента, и он тоже посмотрел на нее. Их взгляды слились. Он нежно улыбнулся ей. И она улыбнулась в ответ с некоторой робостью. В эту минуту они прочли мысли друг друга и, не отводя глаза, затаили дыхание. А затем, все поняв без слов, моментально отвернулись и продолжили свой путь в молчании, глядя прямо перед собой.
Немного спустя Винсент заговорил:
– Я надеюсь, что не покажусь вам слишком любопытным, если спрошу, как долго вы работаете у Беллов?
– Год, – ответила Одра. – В действительности, мистер Краудер, сегодня ровно год, как я начала работать в Калфер-Хаузе. Потому я и купила Тео птицу – это подарок к годовщине.
– Это они должны делать вам подарки, – резко вырвалось у него. И сам не зная почему, он почувствовал, что в нем поднимается неприязнь к семейству Беллов.
Одра уловила эту странную неприязненную интонацию и взглянула на него с любопытством, на какой-то момент озадаченная. Но затем она мило улыбнулась и произнесла:
– Они сделали, мистер Краудер. Сегодня утром за завтраком.
– Ну хорошо, меня это радует. – Винсент довольно громко откашлялся и продолжал: – Вы ведь не здешняя, я определяю это по вашей речи. Вы говорите без лидского акцента. Так откуда вы?
– Мой родной город – Рипон, там я и жила до прошлого года. А вы бывали в Рипоне, мистер Краудер?
– Да, бывал, на скачках. Это красивое место, – в его зеленых глазах появился задорный блеск, – и везучее для меня. Не скрою от вас, мне всегда удавалось выиграть шиллинг или два на рипонских скачках, к тому же там очень приличные пабы.
Одра кивнула.
– Да. А вы отсюда, мистер Краудер?
– О да, я местный. Родился и вырос в Армли. И, послушайте, вы не будете против, если я попрошу вас называть меня Винсент? Каждый раз, когда вы говорите мистер Краудер, мне кажется, что вы обращаетесь к моему папе.
Одра рассмеялась.
– Конечно, я не против, а вы должны звать меня Одрой.
– Договорились, – воскликнул он и, внезапно остановившись, взял ее руку.
Она нахмурилась.
Винсент быстро проговорил:
– Хотите пойти куда-нибудь со мной сегодня вечером, Одра. Мне бы хотелось пригласить вас в какое-нибудь хорошее место. Может быть, в Лидс – потанцевать? Скажите, что вы согласны. Пожалуйста. – Он улыбнулся своей самой обезоруживающей улыбкой, не сводя с нее глаз.
– К сожалению, я не могу. Понимаете, у меня…
– Вам не нужно вдаваться в объяснения, – оборвал он ее, и голос его зазвучал огорченно и обиженно. – Я понимаю. – Он слегка покраснел.
– Нет, вы не понимаете, Винсент, – возразила Одра твердо. – Я собиралась сказать, что сегодня вечером я работаю. Но с удовольствием пойду с вами куда-нибудь в свой следующий свободный вечер. Это действительно так.
– Вот как, – выдохнул он, на мгновение потеряв самообладание. Но оно тут же вернулось к нему, и он радостно улыбнулся. – Тогда все в порядке. А когда он будет – ваш следующий свободный вечер?
– В эту среду.
Его лицо вытянулось.
– Так долго. О, Господи. Ну ничего. Но в среду можно пойти только на приходские танцы. Как вы отнесетесь к тому, чтобы пойти туда?
– Я пойду туда с радостью… с вами. – Одра вдруг застеснялась.
Винсент посмотрел на нее долгим взглядом.
– Да, – сказал он, – и я тоже.
Они снова двинулись к дому Беллов и через несколько секунд оказались у ворот Калфер-Хауза, где Тео уже поджидал их. Когда они остановились, Винсент повернулся к Одре и произнес:
– Я встречу вас здесь у ворот в среду ровно в семь.
– Но вам совсем не нужно утруждать себя. Правда. Я сама смогу найти дорогу к приходскому залу.
– Нет. Я не хочу, чтобы вы шли туда одна.
– Ну что ж, очень хорошо.
Он передал ей клетку с птицей.
– До свидания, мистер Краудер, – сказал Теофил. – Надеюсь скоро увидеться с вами. Тогда вы скажете мне, понравился ли Дэнни его попугайчик.
– Обязательно, Тео. До встречи, паренек.
Винсент, слегка улыбнувшись, приподнял шляпу и ушел.
Одра смотрела, как он спускается с холма широкими быстрыми шагами. Один раз он повернулся и, увидев ее, помахал рукой. Она махнула ему в ответ. Затем взяла Тео за руку и повела его по подъездной аллее, рассеянно слушая его веселую болтовню.
Когда они подошли к дому, Одра внимательно на него посмотрела, думая о многих счастливых днях в этом доме, выпавших на ее долю в последнее время. И тогда интуиция подсказала ей, что жить в Калфер-Хаузе ей осталось недолго.
«Сегодняшний день был началом, – подумала она. – Началом моей жизни с Винсентом Краудером.
Он – моя судьба. А я – его».
Они поженились пять месяцев спустя.
Одних это очень удивило, других – нет.
Венчание состоялось в Церкви Христа в Верхнем Армли в субботу, солнечным июньским днем, два дня спустя после дня рождения Одры и за неделю до того, как свой день рождения отпраздновал Винсент.
Невеста была в голубом. На ней было простое, но элегантное платье из крепдешина, которое смоделировала она сама, а выкроить и сшить его ей помогли швеи из «Парижской моды» миссис Белл. Ее шляпа-макше была из голубого шелка, покрытого шифоном; туфли на высоких каблуках из серой замши и из такой же замши длинные, доходившие до локтя перчатки довершали наряд. В руках она держала букет из нежно-алых роз, ландышей и стефаний.
Гвен Торнтон была подружкой невесты, а Лоретт Краудер – ее посаженной матерью. Обе были в одинаковых платьях из сизо-серого с рисунком из желтых роз креп-жоржета и в шляпах из простроченного серого шелка. В руках каждой был букет желтых роз.
Когда девушки суетились и хлопотали вокруг нее в прихожей Калфер-Хауза, Одра подумала, какие они хорошенькие: обе высокие и белокурые, полные свежего очарования молодости. Ей было приятно, что они сопровождают ее.
Мистер Белл любезно согласился на роль посаженного отца, и по проходу между рядами в церкви Одра шла, опираясь на его руку. Это была красивая старая английская церковь норманнской архитектуры с великолепными витражами.
Когда орган заиграл с полной силой и под высокими сводами храма зазвучала мелодия гимна «Совершенная любовь», Одра почувствовала комок в горле, глаза ее наполнились слезами, и ее охватила тоска по братьям. Однако понимая, что не может позволить себе разрыдаться, она взяла себя в руки. Высоко подняв голову, она посмотрела в сторону алтаря, где ее ждал Винсент; рядом с ним стоял его брат Фрэнк, который был его шафером.
Любовь, светившаяся на его лице, и искреннее восхищение вернули ей самообладание и уверенность в себе, и она подумала, как он красив в своем новом, с иголочки, темно-синем костюме, накрахмаленной белой рубашке и серебристо-сером шелковом галстуке.
Остановившись перед алтарем, мистер Белл отступил в сторону, и Винсент занял его место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113