Тогда никто не мог сказать с полной уверенностью, что с ним случилось на самом деле. Для Лучиано, который в душе оставался мафиозо, закон молчания (омерта) имел очень большое значение. Только много позднее он поведал своим друзьям Костелло и Лански о том, что произошло на Статен-Айленде.
На больничной кровати, испытывая ужасные боли, Лаки Луканиа буквально заново рождался. Ему предстояло еще долго восстанавливать свои силы - физические и душевные.
В результате многочисленных переломов ребер он усвоил привычку ходить очень прямо, слегка наклонив корпус вперед. На его лице навсегда сохранились рубцы и шрамы. Так как у него был поврежден нерв, правое веко наполовину закрывало глаз, лишало его подвижности, а всему лицу придавало выражение тревоги.
К моменту выхода из больницы Луканиа принял окончательное решение. Он всегда будет в безупречной форме. Он забудет о том, что такое жалость, и, чтобы властвовать над людьми, станет бесчеловечным.
* * *
В продолжение длительного периода выздоровления Лаки Лучиано - а именно так его стали называть, и с этим именем связана вся его последующая деятельность - не терял времени даром.
Он постоянно думал о последствиях, которые повлечет за собой такой шаг, как создание преступного, синдиката на совещании в Атлантик-Сити. Для шаек открывались блестящие перспективы, по для этого надо было, чтобы со старыми донами было покопчено. Если бы не боль от заживающих ран, Чарли улыбнулся бы при мысли о том, как отживающие свой век доны из кожи вон лезут, чтобы завоевать алкогольный бизнес.
Его замыслы шли дальше. И уже давно. Благодаря «смазному банку» удалось установить самые широкие и влиятельные связи. Как-то в начале предыдущего, 1928 года дорогой его сердцу Фрэнк Костелло чуть ли не силой свел его с одним деловым человеком но имени Рэсток, мультимиллионером, гордившимся тем, что именно он построил один из самых больших небоскребов Нью-Йорка - «Эмпайр Стейт билдинг». У этого самого Рэстока, известного политического деятеля, сторонника демократической партии, Лаки Лучиано столкнулся нос к носу с губернатором штата Аль Смитом, который даже поднялся, чтобы приветствовать его, тепло пожал ему руку и сообщил:
- Дорогой господин Луканиа, я счастлив познакомиться с вами, нам предстоит сделать совместно немало больших дел…
Политический деятель пояснил, что он имел в виду. В основном он хотел, чтобы Луканиа помог ему получить голоса избирателей в Манхэттене, Бруклине, Бронксе и в других местах, где тот пользовался влиянием. Это должно было помочь ему заручиться поддержкой демократической партии для выдвижения своей кандидатуры на очередных президентских выборах.
Чарли Луканиа не мог даже мечтать, что государственному деятелю такого масштаба понадобятся его поддержка и услуги. Какой прогресс по сравнению с жалким рэкетом на улицах «Малой Италии»! Ну, а что предлагал Смит в обмен на эти услуги? Советы, обыкновенные советы, как жить. Но какие советы!
- Видите ли, господин Луканиа, вам надо срочно перестраивать свою деятельность, с тем чтобы… подготовиться к будущим переменам. Хочу вам сказать, что не я, так кто-нибудь другой, но мы обязательно отменим закон Уолстеда. Торговля спиртными напитками станет свободной. Будьте готовы. В случае необходимости я вам помогу, как вы поможете мне. Вы во всем можете рассчитывать на мою поддержку.
«Большая семерка» сделала все так, как от нее и требовали. Аль Смит праздновал свое выдвижение от демократической партии и, как первый кандидат-католик на президентский пост, мог рассчитывать на то, что за него будут голосовать итальянцы, ирландцы, евреи. На президентских выборах, однако, он не смог противостоять активности республиканцев, вознесших на вершину власти Герберта Гувера. Смита упрекали в основном за то, что он выходец из Нью-Йорка, за его нью-йоркское произношение и манеры, за то, что он католик, то есть прислужник папы.
Фрэнк Костелло поддерживал самые тесные связи с деловыми католическими кругами и вообще со всем католическим, что было в Соединенных Штатах. Многочисленные опорные точки, которыми он располагал во всех звеньях аппарата полиции, оставались надежными, поскольку почти все полицейские были ирландцами и, следовательно, католиками. Влияние Костелло распространялось до Бостона, самого аристократического города США. В столице УАСП его самым надежным партнером оставался Джозеф Кеннеди, католик, будущий посол США в Лондоне и отец будущего президента. Кеннеди отнюдь не считал для себя зазорным участвовать в незаконной торговле алкоголем, доверяя ее реализацию подпольным заведениям Фрэнка, который любил говорить по этому поводу:
- Я помог Джо составить состояние, хотя он сейчас и делает вид, что не знает меня…
Итак у Лаки Лучиано на руках был не одни козырь, и, главное, ему было известно, что в самом ближайшем будущем «сухой закон» отменят и поэтому необходимо как можно быстрее осваивать новые, не менее, а быть может, и более выгодные промыслы.
На конгрессе в Атлантик-Сити такая возможность уже предусматривалась, и перед каждой шайкой открывались новые возможности, новое поле деятельности. Необходимо было, однако, урегулировать отношения с мафией, остававшейся для них основным источником неприятностей.
Маранзано уже раскрыл свои карты, теперь Лучиано оставалось выступить против своего капо Джо Массериа, тем более что после путешествия на Статен-Айленд он был сыт по горло «усатыми папашами».
Между тем Лаки Лучиано спустя тринадцать дней после его избиения, когда он еще лежал на больничной койке, понял, насколько пророческими были слова, сказанные им в Атлантик-Сити.
В этот день, в четверг 25 октября 1929 года, на Уолл-стрит царила паника. Рушились огромные состояния. «Сумасшедшие годы» канули в небытие. Соединенные Штаты вступали в невиданный до того экономический и финансовый кризис. «Великая депрессия» довела до отчаяния тех, кто еще вчера не хотел внять голосу благоразумия. Огромное число вчерашних миллионеров не выдерживали испытания и, за недостатком воображения, кончали жизнь самоубийством. И если еще вчера любители выпить закупали виски «Дж. энд Б.» целыми ящиками, то уже завтра им придется пить его только наперстками.
Однако, как показали события в Атлантик-Сити, Лаки Лучиано предусмотрел возможность возникновения подобной ситуации и, уж во всяком случае, необходимость освоения на длительный срок новых форм рэкета в различных областях, вызванную неизбежностью отмены «сухого закона», что грозило крахом всей системы бизнеса, основанной на контрабанде спиртным. Но приходилось учитывать существование мафии, прочно укоренившейся, имеющей в своем распоряжении многочисленные шайки, закаленные, послушные воле дона, мафии, которая может попытаться парализовать их деятельность, а затем поглотить их пли, во всяком случае, вставлять им палки в колеса, мешать добиваться успехов на пути к завоеванию сказочных богатств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103