Но теперь вы, мой король, отбросили все надежды и мечты о счастье беззаботно и безжалостно.
— Я же предлагаю тебе в мужья не древнего старца, а зрелого мужчину, принца из благородного дома.
— Викинга!
Король на некоторое время замолк. Она увидела, как его кулаки сжались, а потом разжались.
— Ирландца. Но я бы предложил тебе самого Сатану, если бы это было необходимо. Я очень сожалею, Рианон, мне жаль и Рауена и тебя. Но, к несчастью, женщины, и вы, леди, в их числе, тоже принадлежат своей родине. Д я уже выглядел глупцом, когда твои люди вероломно набросилась на приглашенных гостей.
— Альфред, я же говорила тебе…
Он поднял руку, останавливая ее.
— И я тебе поверил. Однако я очень обеспокоен, потому что твой будущий муж знает, что инициатором этой битвы была ты.
— Я решила, что меня атакуют! Корабли с драконами…
— Мы не будет говорить об этом сейчас. Но ты не будешь еще более ухудшать положение. Я обещал тебя этому человеку, и ты поможешь мне сдержать обещание. Я тебе не верю, Рианон. Боюсь, что ты откажешься от него во время венчания. Я люблю тебя, как своих детей. И если ты опозоришь меня сейчас, если ты обесчестишь меня, это вызовет реки крови твоих людей, я отвернусь от тебя навсегда и прокляну от всего сердца. — Он стоял молча некоторое время, наблюдая за реакцией на свои слова. — Прощай, Рианон.
Он слегка поклонился и ушел. Слезы навернулись ей на глаза, она почти готова была побежать за ним. Она не могла выдерживать этот холод между ними: она потеряла все, а теперь теряет и Альфреда тоже.
В ту ночь она не спала. Она лежала без сна и вспоминала слова короля. Перед ней возникли кошмарные видения кораблей с драконьими головами, которые сначала плыли по морю, а потом выбрались на берег. Драконы надвигались на нее, изрыгая огонь, они были похожи на змей. Она проснулась, дрожа от страха, и снова поклялась себе, что не выйдет замуж за викинга.
Но в противном случае и по ее вине прольется кровь. Она больше не могла ни думать, ни чувствовать. Утром она последовала за Альсвитой на оглашение, шепча про себя, что не исполнит воли короля. Отец Годфри просил ее говорить громче, но она не могла. Она выбежала из церкви.
Она должна увидеть Рауена. Одного. Еще только один раз. Она уже вкусила любви. Она еще не простила короля, но теперь уже не была уверена, нужно ли ей бежать. Если она убежит, ирландцы захотят отомстить за свою честь и за короля, у них не будет другого выхода.
Она часто вспоминала своего отца, который больше жизни любил ее мать, поехал освобождать ее и освободил. Рауен, она знала, не выступит против Альфреда.
Каждый день причинял боль, а свадьба все приближалась. Они виделись почти каждый вечер, но на расстоянии. Их глаза встречались через сервированный к ужину стол в зале, и она знала, что король внимательно наблюдает за ними. Рауен обычно горестно опускал голову.
— Укради меня! — хотелось ей закричать ему. — Увези меня отсюда на быстрой лошади, и мы сможем жить вместе с горах Уэллса. Она не слышала ни волынок, ни лютни, которые играли во время обеда, она не слышала сенешалей, которые рассказывали легенды о храбрости и величии. Она смотрела только на Рауена и мечтала о коне, который умел бы летать.
Рауен не пришел, чтобы увезти ее отсюда. Но, несмотря на то, что он явно избегал ее во время обедов, однажды вечером он подошел к ней, низко поклонился, сделав вид, что поднимает упавший нож, и прошептал ей:
— Я должен увидеть тебя!
Сердце ее остановилось.
— Встретимся на рассвете. У расщепленного дуба у ручья.
Она кивнула, ушла к себе в комнату, вся в огне, с сильно бьющимся сердцем. Она не спала, а лежала, терзаясь. Она может спасти свое сердце, но обесчестит короля. Или же должна выполнить свой долг и сохранить его честь, но навсегда погубить свою душу.
Когда она уснула, снова ожили корабли с драконами. Она попала в глубокую яму, полную змееподобных драконов, и кричала, пытаясь выбраться из нее. А наверху стояли король и его придворные: Аллен, Вильям, Джон и… даже Рауен. Они наблюдали за ее борьбой и слушали ее крик. Она выбралась из ямы, но сильная рука схватила ее. Взгляд встретился с голубыми глазами, которые пристально смотрели на нее, и она приготовилась снова закричать. Раздался взрыв хохота, ее подняли наверх, в какой-то клубящийся туман, ее взял на руки золотоволосый викинг огромного роста с бронзово-загорелой грудью.
«Молитесь, леди, — шептал он, — чтобы мы никогда больше не встретились снова».
Она закричала и проснулась.
Ее била дрожь весь остаток ночи.
Кто бы ни был этот ирландский принц, он наполовину язычник. Альфред слишком многого от нее хочет. Она не может отличить норвежца от датчанина. Все они викинги.
А тот человек с ледяными голубыми глазами наверняка был одним из приближенных принца. А она почти убила его.
Она хотела просить языческого принца о милосердии. Нет, ее гордость этого не перенесет.
Она огляделась. Она была в комнате, где так часто смеялась с Альсвитой и детьми, где любовь согревала ее.
Тепло комнаты исчезло. И тепло ушло из ее жизни.
ГЛАВА 5
Эрик сидел на красивом белом скакуне и смотрел на юг, на побережье, пристальный взгляд его голубых глаз оценивал и одобрял все, что видел. Его плащ раздувался от ветра и соскальзывал с плеч, позволяя видеть широкие плечи и гордую осанку.
Перед ним возвышались стены города. Морской ветерок овевал лицо, брызги соленой воды попадали на щеки, и это ему нравилось.
— Земля, как женщина, — сказал однажды ему отец, — она влечет и соблазняет так, что невозможно устоять.
А эта земля взывала к нему.
Рот его скривился в легкой улыбке.
Когда-то в детстве они с Лейфом затеяли шуточную битву, размахивая деревянными мечами, Лейф уронил свой меч, и Эрик, выступив вперед, объявил себя победителем.
— Нет, ты невежа! — протестовал Лейф и у него играла на губах насмешливая улыбка.
— Что? Нет, в чем дело? Я — не невежа. Скорее, я очень воспитанный человек, потому что я победил тебя.
— Невежа, ты меня не победил. Потому что я буду королем, а ты, младший брат, моим вассалом. Ты будешь сражаться за меня, и повиноваться мне.
— Я не буду никому повиноваться! Я сам буду распоряжаться своей судьбой!
Эрин, сидевшая поодаль с их маленькой сестричкой, пока мальчики играли, поднялась и встала между ними. Эрик повернулся и упрямо стиснул зубы.
— Он, правда, будет королем, мама?
— Да, будет. Но сначала вы оба будете честно служить своему отцу — многие годы, даст Бог.
— Я всегда буду почитать отца, — проворчал Эрик.
— И твой брат тоже, — мягко сказала Эрин.
Он помолчал, а потом опустился на одно колено перед братом.
— Лейф, я буду почитать тебя, так же, как чту нашего отца. Да, я всегда буду защищать тебя своим мечом. До тех пор, пока у меня не будет собственного королевства, вот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
— Я же предлагаю тебе в мужья не древнего старца, а зрелого мужчину, принца из благородного дома.
— Викинга!
Король на некоторое время замолк. Она увидела, как его кулаки сжались, а потом разжались.
— Ирландца. Но я бы предложил тебе самого Сатану, если бы это было необходимо. Я очень сожалею, Рианон, мне жаль и Рауена и тебя. Но, к несчастью, женщины, и вы, леди, в их числе, тоже принадлежат своей родине. Д я уже выглядел глупцом, когда твои люди вероломно набросилась на приглашенных гостей.
— Альфред, я же говорила тебе…
Он поднял руку, останавливая ее.
— И я тебе поверил. Однако я очень обеспокоен, потому что твой будущий муж знает, что инициатором этой битвы была ты.
— Я решила, что меня атакуют! Корабли с драконами…
— Мы не будет говорить об этом сейчас. Но ты не будешь еще более ухудшать положение. Я обещал тебя этому человеку, и ты поможешь мне сдержать обещание. Я тебе не верю, Рианон. Боюсь, что ты откажешься от него во время венчания. Я люблю тебя, как своих детей. И если ты опозоришь меня сейчас, если ты обесчестишь меня, это вызовет реки крови твоих людей, я отвернусь от тебя навсегда и прокляну от всего сердца. — Он стоял молча некоторое время, наблюдая за реакцией на свои слова. — Прощай, Рианон.
Он слегка поклонился и ушел. Слезы навернулись ей на глаза, она почти готова была побежать за ним. Она не могла выдерживать этот холод между ними: она потеряла все, а теперь теряет и Альфреда тоже.
В ту ночь она не спала. Она лежала без сна и вспоминала слова короля. Перед ней возникли кошмарные видения кораблей с драконьими головами, которые сначала плыли по морю, а потом выбрались на берег. Драконы надвигались на нее, изрыгая огонь, они были похожи на змей. Она проснулась, дрожа от страха, и снова поклялась себе, что не выйдет замуж за викинга.
Но в противном случае и по ее вине прольется кровь. Она больше не могла ни думать, ни чувствовать. Утром она последовала за Альсвитой на оглашение, шепча про себя, что не исполнит воли короля. Отец Годфри просил ее говорить громче, но она не могла. Она выбежала из церкви.
Она должна увидеть Рауена. Одного. Еще только один раз. Она уже вкусила любви. Она еще не простила короля, но теперь уже не была уверена, нужно ли ей бежать. Если она убежит, ирландцы захотят отомстить за свою честь и за короля, у них не будет другого выхода.
Она часто вспоминала своего отца, который больше жизни любил ее мать, поехал освобождать ее и освободил. Рауен, она знала, не выступит против Альфреда.
Каждый день причинял боль, а свадьба все приближалась. Они виделись почти каждый вечер, но на расстоянии. Их глаза встречались через сервированный к ужину стол в зале, и она знала, что король внимательно наблюдает за ними. Рауен обычно горестно опускал голову.
— Укради меня! — хотелось ей закричать ему. — Увези меня отсюда на быстрой лошади, и мы сможем жить вместе с горах Уэллса. Она не слышала ни волынок, ни лютни, которые играли во время обеда, она не слышала сенешалей, которые рассказывали легенды о храбрости и величии. Она смотрела только на Рауена и мечтала о коне, который умел бы летать.
Рауен не пришел, чтобы увезти ее отсюда. Но, несмотря на то, что он явно избегал ее во время обедов, однажды вечером он подошел к ней, низко поклонился, сделав вид, что поднимает упавший нож, и прошептал ей:
— Я должен увидеть тебя!
Сердце ее остановилось.
— Встретимся на рассвете. У расщепленного дуба у ручья.
Она кивнула, ушла к себе в комнату, вся в огне, с сильно бьющимся сердцем. Она не спала, а лежала, терзаясь. Она может спасти свое сердце, но обесчестит короля. Или же должна выполнить свой долг и сохранить его честь, но навсегда погубить свою душу.
Когда она уснула, снова ожили корабли с драконами. Она попала в глубокую яму, полную змееподобных драконов, и кричала, пытаясь выбраться из нее. А наверху стояли король и его придворные: Аллен, Вильям, Джон и… даже Рауен. Они наблюдали за ее борьбой и слушали ее крик. Она выбралась из ямы, но сильная рука схватила ее. Взгляд встретился с голубыми глазами, которые пристально смотрели на нее, и она приготовилась снова закричать. Раздался взрыв хохота, ее подняли наверх, в какой-то клубящийся туман, ее взял на руки золотоволосый викинг огромного роста с бронзово-загорелой грудью.
«Молитесь, леди, — шептал он, — чтобы мы никогда больше не встретились снова».
Она закричала и проснулась.
Ее била дрожь весь остаток ночи.
Кто бы ни был этот ирландский принц, он наполовину язычник. Альфред слишком многого от нее хочет. Она не может отличить норвежца от датчанина. Все они викинги.
А тот человек с ледяными голубыми глазами наверняка был одним из приближенных принца. А она почти убила его.
Она хотела просить языческого принца о милосердии. Нет, ее гордость этого не перенесет.
Она огляделась. Она была в комнате, где так часто смеялась с Альсвитой и детьми, где любовь согревала ее.
Тепло комнаты исчезло. И тепло ушло из ее жизни.
ГЛАВА 5
Эрик сидел на красивом белом скакуне и смотрел на юг, на побережье, пристальный взгляд его голубых глаз оценивал и одобрял все, что видел. Его плащ раздувался от ветра и соскальзывал с плеч, позволяя видеть широкие плечи и гордую осанку.
Перед ним возвышались стены города. Морской ветерок овевал лицо, брызги соленой воды попадали на щеки, и это ему нравилось.
— Земля, как женщина, — сказал однажды ему отец, — она влечет и соблазняет так, что невозможно устоять.
А эта земля взывала к нему.
Рот его скривился в легкой улыбке.
Когда-то в детстве они с Лейфом затеяли шуточную битву, размахивая деревянными мечами, Лейф уронил свой меч, и Эрик, выступив вперед, объявил себя победителем.
— Нет, ты невежа! — протестовал Лейф и у него играла на губах насмешливая улыбка.
— Что? Нет, в чем дело? Я — не невежа. Скорее, я очень воспитанный человек, потому что я победил тебя.
— Невежа, ты меня не победил. Потому что я буду королем, а ты, младший брат, моим вассалом. Ты будешь сражаться за меня, и повиноваться мне.
— Я не буду никому повиноваться! Я сам буду распоряжаться своей судьбой!
Эрин, сидевшая поодаль с их маленькой сестричкой, пока мальчики играли, поднялась и встала между ними. Эрик повернулся и упрямо стиснул зубы.
— Он, правда, будет королем, мама?
— Да, будет. Но сначала вы оба будете честно служить своему отцу — многие годы, даст Бог.
— Я всегда буду почитать отца, — проворчал Эрик.
— И твой брат тоже, — мягко сказала Эрин.
Он помолчал, а потом опустился на одно колено перед братом.
— Лейф, я буду почитать тебя, так же, как чту нашего отца. Да, я всегда буду защищать тебя своим мечом. До тех пор, пока у меня не будет собственного королевства, вот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94