Теперь она уже почти не сомневалась в том, что он раскаивается не только в женитьбе на ней, но также и в том, что вынудил ее последовать за ним на Запад.
Новое утро показалось ей крайне трудным. Она практически не спала всю ночь и чувствовала себя совершенно разбитой, как будто ее истоптали копытами дикие мустанги. Джереми так и не появился. Но вскоре к ней подошел Натаниель и предложил сходить к небольшому ручью, где можно было умыться и привести себя в порядок. Кроме того, он принес ей большую чашку кофе, кусок хлеба и миску каши, которую приготовили в общем армейском котле. В путь они тронулись, когда только-только рассвело. Криста сидела в седле на Тилли и старалась не отставать от лейтенанта Престона, молодого мужа ее новой подруги Селии. Всю дорогу он развлекал ее как мог, рассказывая многочисленные истории о землях, по которым они сейчас проезжали, о повадках местных индейцев и о тех трудностях, с которыми обычно сталкиваются белые люди в этих краях. Почувствовав, что она слушает несколько рассеянно, он вдруг бросил на нее быстрый взгляд и извинился за свою навязчивость.
– Нет-нет, – быстро ответила она и смущенно передернула плечами. – Все нормально. Раз уж я приехала сюда, то должна знать все об этих диких местах.
Престон удивленно покачал головой:
– А вот своей жене я практически ничего не могу рассказать. Она такая трусиха, что боится даже собственной тени.
– Знаете, если говорить откровенно, то я очень рад, что вы нашли с ней общий язык и вообще подружились. Бедняжка лежит сейчас в фургоне «скорой помощи» и изнывает от бесконечной, как ей кажется, дороги.
– Ничего, я присмотрю за ней, – пообещала Криста и тут же повернула лошадь назад.
Проехав вдоль всей колонны, ока приблизилась к фургону Селии, привязала лошадь и забралась внутрь, решив немного успокоить подругу. Селия так обрадовалась, что в течение нескольких часов развлекала ее многочисленными рассказами о молодых офицерах-янки и их женах. А когда она поделилась своими наблюдениями над каким-то Джорджем Армстронгом Кастером, который устроил Стюарту самый настоящий кошмар под Геттисбергом, Криста разразилась таким хохотом, что у нее даже в животе закололо.
– Представляешь, он больше привязан к своим любимым псам, чем к бедняжке Либби! – продолжала смешить ее Селия. – Я слышала, что она даже в постели обнаруживает его любимых щенков! – Селия вдруг переменилась в лице и обрела серьезный вид. – Господи, как это нехорошо с моей стороны! – в ужасе всплеснула она руками.
– Да что ты, Селия, – попыталась успокоить ее Криста. – Ее здесь нет, а я не имею дурной привычки пересказывать, кому бы то ни было чужие разговоры. Тем более что нам нужно как-то убить время и пережить этот ужасный переезд, не правда ли? – В этот момент фургон так тряхнуло на очередной выбоине, что Криста прикусила губу и встревожено завертела головой. Ей даже показалось, что их экипаж вот-вот перевернется и они окажутся в луже грязи. – Какой кошмар! – вскрикнула она и сделала такое страдальческое лицо, что Селия снова расхохоталась.
Затем Криста поделилась с ней своими воспоминаниями о том, как когда-то прятала на огороде фамильное серебро, чтобы оно, не дай Бог, не досталось наглым янки. А когда дождь наконец-то закончился, она оставила подругу и какое-то время ехала за ее экипажем вместе с Натаниелем.
К концу второго дня они преодолели почти двадцать две мили по бездорожью, и на этот раз Джереми решил поставить палатки и дать возможность полку немного отдохнуть. Когда над их временным лагерем сгустились сумерки, Криста стала дожидаться мужа, но тот так и не появился в их палатке. Ближе к полуночи она закрыла глаза и попыталась уснуть, но это ей не удавалось. Все ее попытки убедить себя в том, что Джереми не приходит к ней только потому, что у него много дел, ни к чему не привели. Ей было больно и обидно думать, что она брошена, и совершенно нежеланна.
На следующее утро они быстро свернули лагерь и к концу дня проделали еще пятнадцать миль. Дождь больше не досаждал им, а когда полк остановился у небольшого оврага, все женщины ахнули от изумления: повсюду росли прекрасные дикорастущие кустарники. Криста не выдержала и отправилась на небольшую поляну, усеянную разнообразными полевыми цветами.
Поляна располагалась неподалеку от разбитого солдатами лагеря, и она почему-то решила, что ничего ужасного с ней произойти не может. Когда в ее руке уже был довольно большой букет, она вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Повернувшись назад, она обмерла от ужаса. Позади нее стояли два индейца, удивленно таращившие на нее глаза. Один из них был голым по пояс, а его ноги были обтянуты кожаными грязными штанами с длинной бахромой. Рядом с ним стояла женщина, облаченная примерно в такие же штаны и курточку из тонкой кожи. Мужчина что-то тихо сказал своей спутнице, а она покачала головой и посмотрела в сторону лагеря. Только сейчас Криста пожалела о том, что нарушила приказ Джереми не покидать лагерь ни при каких обстоятельствах. Что же теперь будет? Мужчина снова пробормотал какую-то короткую фразу и вдруг протянул к ней сжатую в кулак руку. Криста в ужасе отпрянула назад, не зная, что делать и как реагировать на этот жест.
– Две монеты, – произнес мужчина на ломаном английском.
– Он хочет, чтобы ты купила у него ягоды, – послышался позади чей-то голос.
Криста резко обернулась и увидела приближающегося к ней Джереми. Тот надвинул на глаза шляпу и спокойно держал руки на бедрах.
– Две монеты? – переспросил он индейца.
Краснокожий мужчина молча кивнул, а потом что-то пробормотал на своем языке. Джереми ответил ему и достал из кармана две монеты достоинством в двадцать пять центов каждая. Индианка тут же бросилась к нему, вырвав из рук спутника небольшую корзину с лесными ягодами. Получив деньги, они оба поспешили прочь, и вскоре скрылись за деревьями.
– Надеюсь, они не очень испугали тебя? – осторожно полюбопытствовал Джереми, поворачиваясь к жене.
– Я… нет… просто… я…
– Ничего удивительного в этом нет, – спокойно заметил он и посмотрел в корзину. – Прекрасная ежевика. Я же запретил тебе покидать территорию лагеря и болтаться по этим диким полям!
Криста потупила глаза и проглотила горький, комок.
– Это были… команчи?
Джереми покачал головой:
– Нет, это индейцы племени чокто, весьма, кстати, цивилизованные и дружелюбные.
– Значит, мне нечего было бояться, – расхрабрилась Криста.
– Да, но ты же не знала об этом, – едко поддел ее Джереми. – Полагаю, ты вообще не сможешь отличить команчей от семинолов.
Криста сжала губы, стараясь подавить в себе неприятное чувство унижения.
– Ничего страшного, я скоро узнаю об этом, – упрямо проронила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Новое утро показалось ей крайне трудным. Она практически не спала всю ночь и чувствовала себя совершенно разбитой, как будто ее истоптали копытами дикие мустанги. Джереми так и не появился. Но вскоре к ней подошел Натаниель и предложил сходить к небольшому ручью, где можно было умыться и привести себя в порядок. Кроме того, он принес ей большую чашку кофе, кусок хлеба и миску каши, которую приготовили в общем армейском котле. В путь они тронулись, когда только-только рассвело. Криста сидела в седле на Тилли и старалась не отставать от лейтенанта Престона, молодого мужа ее новой подруги Селии. Всю дорогу он развлекал ее как мог, рассказывая многочисленные истории о землях, по которым они сейчас проезжали, о повадках местных индейцев и о тех трудностях, с которыми обычно сталкиваются белые люди в этих краях. Почувствовав, что она слушает несколько рассеянно, он вдруг бросил на нее быстрый взгляд и извинился за свою навязчивость.
– Нет-нет, – быстро ответила она и смущенно передернула плечами. – Все нормально. Раз уж я приехала сюда, то должна знать все об этих диких местах.
Престон удивленно покачал головой:
– А вот своей жене я практически ничего не могу рассказать. Она такая трусиха, что боится даже собственной тени.
– Знаете, если говорить откровенно, то я очень рад, что вы нашли с ней общий язык и вообще подружились. Бедняжка лежит сейчас в фургоне «скорой помощи» и изнывает от бесконечной, как ей кажется, дороги.
– Ничего, я присмотрю за ней, – пообещала Криста и тут же повернула лошадь назад.
Проехав вдоль всей колонны, ока приблизилась к фургону Селии, привязала лошадь и забралась внутрь, решив немного успокоить подругу. Селия так обрадовалась, что в течение нескольких часов развлекала ее многочисленными рассказами о молодых офицерах-янки и их женах. А когда она поделилась своими наблюдениями над каким-то Джорджем Армстронгом Кастером, который устроил Стюарту самый настоящий кошмар под Геттисбергом, Криста разразилась таким хохотом, что у нее даже в животе закололо.
– Представляешь, он больше привязан к своим любимым псам, чем к бедняжке Либби! – продолжала смешить ее Селия. – Я слышала, что она даже в постели обнаруживает его любимых щенков! – Селия вдруг переменилась в лице и обрела серьезный вид. – Господи, как это нехорошо с моей стороны! – в ужасе всплеснула она руками.
– Да что ты, Селия, – попыталась успокоить ее Криста. – Ее здесь нет, а я не имею дурной привычки пересказывать, кому бы то ни было чужие разговоры. Тем более что нам нужно как-то убить время и пережить этот ужасный переезд, не правда ли? – В этот момент фургон так тряхнуло на очередной выбоине, что Криста прикусила губу и встревожено завертела головой. Ей даже показалось, что их экипаж вот-вот перевернется и они окажутся в луже грязи. – Какой кошмар! – вскрикнула она и сделала такое страдальческое лицо, что Селия снова расхохоталась.
Затем Криста поделилась с ней своими воспоминаниями о том, как когда-то прятала на огороде фамильное серебро, чтобы оно, не дай Бог, не досталось наглым янки. А когда дождь наконец-то закончился, она оставила подругу и какое-то время ехала за ее экипажем вместе с Натаниелем.
К концу второго дня они преодолели почти двадцать две мили по бездорожью, и на этот раз Джереми решил поставить палатки и дать возможность полку немного отдохнуть. Когда над их временным лагерем сгустились сумерки, Криста стала дожидаться мужа, но тот так и не появился в их палатке. Ближе к полуночи она закрыла глаза и попыталась уснуть, но это ей не удавалось. Все ее попытки убедить себя в том, что Джереми не приходит к ней только потому, что у него много дел, ни к чему не привели. Ей было больно и обидно думать, что она брошена, и совершенно нежеланна.
На следующее утро они быстро свернули лагерь и к концу дня проделали еще пятнадцать миль. Дождь больше не досаждал им, а когда полк остановился у небольшого оврага, все женщины ахнули от изумления: повсюду росли прекрасные дикорастущие кустарники. Криста не выдержала и отправилась на небольшую поляну, усеянную разнообразными полевыми цветами.
Поляна располагалась неподалеку от разбитого солдатами лагеря, и она почему-то решила, что ничего ужасного с ней произойти не может. Когда в ее руке уже был довольно большой букет, она вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Повернувшись назад, она обмерла от ужаса. Позади нее стояли два индейца, удивленно таращившие на нее глаза. Один из них был голым по пояс, а его ноги были обтянуты кожаными грязными штанами с длинной бахромой. Рядом с ним стояла женщина, облаченная примерно в такие же штаны и курточку из тонкой кожи. Мужчина что-то тихо сказал своей спутнице, а она покачала головой и посмотрела в сторону лагеря. Только сейчас Криста пожалела о том, что нарушила приказ Джереми не покидать лагерь ни при каких обстоятельствах. Что же теперь будет? Мужчина снова пробормотал какую-то короткую фразу и вдруг протянул к ней сжатую в кулак руку. Криста в ужасе отпрянула назад, не зная, что делать и как реагировать на этот жест.
– Две монеты, – произнес мужчина на ломаном английском.
– Он хочет, чтобы ты купила у него ягоды, – послышался позади чей-то голос.
Криста резко обернулась и увидела приближающегося к ней Джереми. Тот надвинул на глаза шляпу и спокойно держал руки на бедрах.
– Две монеты? – переспросил он индейца.
Краснокожий мужчина молча кивнул, а потом что-то пробормотал на своем языке. Джереми ответил ему и достал из кармана две монеты достоинством в двадцать пять центов каждая. Индианка тут же бросилась к нему, вырвав из рук спутника небольшую корзину с лесными ягодами. Получив деньги, они оба поспешили прочь, и вскоре скрылись за деревьями.
– Надеюсь, они не очень испугали тебя? – осторожно полюбопытствовал Джереми, поворачиваясь к жене.
– Я… нет… просто… я…
– Ничего удивительного в этом нет, – спокойно заметил он и посмотрел в корзину. – Прекрасная ежевика. Я же запретил тебе покидать территорию лагеря и болтаться по этим диким полям!
Криста потупила глаза и проглотила горький, комок.
– Это были… команчи?
Джереми покачал головой:
– Нет, это индейцы племени чокто, весьма, кстати, цивилизованные и дружелюбные.
– Значит, мне нечего было бояться, – расхрабрилась Криста.
– Да, но ты же не знала об этом, – едко поддел ее Джереми. – Полагаю, ты вообще не сможешь отличить команчей от семинолов.
Криста сжала губы, стараясь подавить в себе неприятное чувство унижения.
– Ничего страшного, я скоро узнаю об этом, – упрямо проронила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116