ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– И то, что я вас сопровождал? – Мюллер явно встревожился.
– Нет, я сказал, что нас туда водил слуга.
– Прекрасно. – Эрнест облегченно вздохнул. – Вы, кажется, кое-чему научились.
Научились оберегать его, Эрнеста, во вред себе, с недовольством подумала Дебора.
– Кстати, я узнал, что все сестры Вебер находятся в Зальцбурге. Могу устроить вам с ними встречу и, возможно, даже с сестрой Моцарта, Наннерль, которая очень слаба здоровьем. Но для встречи с ними нужно подыскать причину.
– К примеру, можно сказать, что я пишу книгу о Моцарте.
– Не подойдет. Этим занят теперешний муж Констанцы, Георг фон Ниссен. Следует подыскать более основательную причину.
– Как вы думаете, получу я разрешение на поездку в Зальцбург?
– Если Бетховен возьмется за ораторию, это ослабит подозрения Губера. Пройдет немало времени, прежде чем он ее напишет, поэтому ваше посещение одного из красивейших городов на земле будет вполне оправданным.
– Но это родина Моцарта, – напомнила Дебора. – О чем Губеру прекрасно известно.
– Многие люди из-за этого посещают Зальцбург. Но чтобы повидать сестер Вебер, в особенности Констанцу, нужна причина более убедительная.
– Предположим, я ей кое-что привез. Скажем, из Америки.
– Подарок, – задумчиво проговорил Эрнест. – К примеру, деньги. От почитателей ее мужа, своего рода дань уважения к ней как к вдове Моцарта.
– Великолепная идея! – воскликнул Джэсон.
– Сумма не должна быть большой.
– Вы назначите ее сами.
Дебора ужаснулась, а Джэсону план Эрнеста пришелся по душе.
Ведь им не хватит денег на обратный путь, думала Дебора и, желая перевести разговор на другую тему, спросила:
– Эрнест, а не могли бы мы послушать музыку Сальери? Такая просьба, по всей видимости, несколько оскорбила Мюллера. Но Дебора настаивала:
– Мы судили о Моцарте по его музыке, так не кажется ли вам, что нам следует послушать и Сальери.
– Вам не понравится его музыка. Ее сейчас почти не исполняют.
– Но он ведь еще жив!
– Его музыка оказалась недолговечной.
– Я все-таки хочу иметь собственное суждение. Не правда ли, Джэсон?
Джэсон согласно кивнул, а Эрнест, хотя и настроенный против, был вынужден сказать:
– У меня есть его соната для фортепьяно и скрипки. Мы можем сыграть ее вместе с вашим мужем.
Джэсон играл сонату Сальери и испытывал чувство, будто оскверняет память Моцарта. Музыка Сальери оказалась скучной, лишенной вдохновения, с налетом сентиментальности.
Дебора слушала, надеясь уловить в музыке искру таланта, уверенный голос мастера, ей хотелось доказать Эрнесту, что он неправ, но чем дольше слушала, тем больше охладевала. Соната Сальери оказалась скучнейшим сочинением умелого ремесленника, лишенного всякой музыкальности. Лишь во второй части соната прозвучала мелодично и приятно, и Дебора угадала причину: это было явным подражанием Моцарту.
Когда соната кончилась, Джэсон с Деборой обменялись понимающими взглядами, а Эрнест сказал необычным для него примирительным тоном:
– Я не хотел играть Сальери, не люблю я его музыку. Но, видимо, вы правы, это было необходимо. Теперь вы понимаете, отчего он так завидовал Моцарту?
21. Бетховен
В ожидании встречи с Бетховеном Джэсон коротал время, играя на фортепьяно и осматривая достопримечательности города. По утрам он разучивал фортепьянные сонаты Моцарта и Бетховена и сочинял свою собственную; днем Ганс возил его и Дебору по Вене.
Если Губер за ними следит, говорил Джэсон Деборе, то он убедится, что они заняты невинными развлечениями, но ей казалось, что Джэсон пытается внушить ей мысль, будто Вена может стать для них гостеприимным домом; и хотя осмотр памятников старины подчас доставлял ей удовольствие, страхи и сомнения не покидали ее.
Близкое соприкосновение с миром Моцарта, казалось Джэсону, должно оказать на них свое благотворное действие. Возможно, в свое время и он достигнет успехов на поприще музыки. Он молод, впереди у него целая жизнь, а Вена – колыбель прекрасной музыки, которую он жаждал послушать. И Джэсон упражнялся в игре на фортепьяно и усиленно занимался композицией. Но когда он закончил сонату для фортепьяно, проиграл ее Деборе и захотел узнать ее мнение, она растерялась, не зная что ответить.
Разноречивые чувства долга, любви и нежелание его обидеть заставляли ее молчать. Новое сочинение Джэсона показалось ей явным подражанием Моцарту.
– Хочу услыхать от тебя одну правду. Моцарт довлеет надо мной, я знаю. Но я старался уйти от его влияния.
– Мне нечего сказать.
– Твое молчание красноречивее слов.
Джэсон чувствовал, что приходит к горькому выводу: никогда между ним и Деборой не будет настоящего душевного единения, для нее он прежде всего муж и любовник, а не музыкант. Бесполезно убеждать ее в обратном.
Он встал и решительно закрыл крышку фортепьяно.
– Прости меня, – она видела как сильно он раздражен и чувствовала приближение ссоры, – но к чему тебя обманывать?
– Я не нуждаюсь в жалости. – Лучше он сыграет свою сонату Эрнесту. На Эрнеста, по крайней мере, можно положиться и обрести у него желанную поддержку.
Знакомство с Веной, прекрасным городом, таящим массу соблазнов, доставляло им куда больше удовольствия. Они осмотрели Шёнбрунн и Гофбург, восторгаясь барочным великолепием этих дворцов. Посетили Бургтеатр, где впервые увидели свет оперы Моцарта, и театр „У Вены“, где была поставлена „Волшебная флейта“, и Джэсон пытался воссоздать в своем воображении атмосферу того времени.
Вена была гораздо меньше Лондона и плотнее населена. В то время как Лондон разрастался во все стороны, Вена, казалось, росла только вовнутрь. Джэсону это нравилось, а на Дебору темные узкие, кривые улочки производили гнетущее впечатление: ей казалось, будто вокруг нее крепостные стены, но она покорно следовала за Джэсоном, – ведь для него все это было неотъемлемой частью его поисков правды.
По совету Эрнеста они посетили маленький домик на Шулерштрассе, где Моцарт сочинил „Свадьбу Фигаро“ и где композитор провел свои самые счастливые дни, и Дом тевтонских рыцарей на Зингерштрассе, 7, где Моцарт бросил смелый вызов князю Колоредо, архиепископу Зальцбургскому. Джэсон прошел пешком по Блутгассе до Дома тевтонских рыцарей. Этот путь, без сомнения, не раз проделывал сам Моцарт.
Он представлял себе, как Моцарт прислоняется к желтой оштукатуренной стене старого дома на Блутгассе – узкому проходу, который никак не назовешь улицей, – чтобы наскоро набросать тему, внезапно родившуюся у него в голове, а прохожие в изумлении глядят на него, – что делает этот странный человек? А затем, отряхнув пыль с камзола, Моцарт с удовлетворенным видом идет дальше, к Зингер-штрассе, 7, к месту его унижений и побед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107