Подняв руки к груди — в готовности и блокировать и нанести удар, — я двинулся дальше.
— Джон Даниэль?
Это был Макейр.
— Макейр! Нам нужно поговорить.
— Нужно, — ответил он. — Поплыли с нами. Должность выберите сами. Или садитесь пассажиром, независимым торговцем.
— Говорите за себя, Макейр. Ни Маклем, ни мисс Мейджорибанкс этого не допустят.
— Если я замолвлю слово, допустят. Поедешь, паренек?
— Не могу. Ваша мисс Мейджорибанкс зачислила меня в простонародье и недолюбливает вдобавок. А Маклем — это ходячая угроза. Недели не пройдет, мы вцепимся друг другу в глотки.
— Не знаешь ты его, паренек. Хитрый пройдоха. Обходительный, точно француз портной, и ни звука против тебя не пискнет. Ведь это он и предложил пригласить тебя — каково?
— Маклем?
— Ага. Всплыло твое имя. Не знаю, то ли Табита его вспомнила, то ли сам Маклем, но всплыло. Она говорит, вы ехали в компании всю дорогу на юг, а он тут как тут: «Пусть плывет с нами, — говорит, — кем хочет, тем пусть и плывет». Его собственные слова.
Я взвесил услышанное. Почему же это я понадобился ему на борту? Ясно, чтобы держать под наблюдением, а представится удобный случай — прикончить.
— Нет, — сказал я. — Не поеду. Вы хороший человек, Макейр, и хотел бы я стать плечо к плечу с вами в этой беде, ведь беда надвигается независимо, верит ли она в нее или нет.
Мы шагали вдвоем по пустой улице.
— Она знает положение, — утвердительно заявил Макейр. — Лучше, чем кто-либо из нас. Вы слишком мало знакомы с девочкой, Джон Даниэль. Она осведомлена, что будет, и хорошо осведомлена.
— Но…
— Парень, ее отец был предусмотрительный малый. Завел себе знающих людей, чтобы писали ему со всех концов света. Девочка петрит больше, чем мы оба, вместе взятые.
Я мог только хлопать на него глазами.
— Вы что, серьезно?
— Да, Серьезно. И еще как. Не надо ее недооценивать. Толковая голова растет на ее красивых плечиках, очень толковая. Как у папы… только еще проницательнее, парень, намного.
Остаток пути мы шагали в молчании. У дверей таверны я предложил:
— Зайдите, выпьем.
— Нет. Я должен находиться с ней рядом.
И попрощался со мной. Я вошел и поднялся к себе в номер. Зажег свечу и увидел Батлина, развалившегося в моем кресле.
— Как пошло дело? — поинтересовался он.
— Неплохо. — И я рассказал про возможность построить пароход.
— Сам Джон Дил? Мужик с понятием, что и говорить. Лучше днем с огнем не сыщешь. Бывал в верховьях Миссисипи и плавал по озерам.
— Вот как?
— Помогал строить «Удобный» где-то лет десять назад, в Монреале: работал над «Быстрым и надежным» и пытался купить долю в «Ходящем по воде», когда еще строить не начинали. Разбирается в кораблях и в пар верит.
Знакомые все названия. Пароходы, ходящие по Великим озерам. Было время, я подумывал отправиться в Сэкетт-Харбор, чтобы принять участие в сооружении американского парохода «Онтарио».
— Ну что, — произнес он наконец, — ты получил, чего хотел. Верная возможность выдвинуться, и у хорошего человека. На Дила можно положиться. Он выискивает дельных людей и держится за них, это всем известно.
Тогда я рассказал про Макейра и что тот говорил о мисс Мейджорибанкс. Батлин, казалось, не удивился. Я отметил это вслух.
— Талон, — промолвил мой собеседник, — про мисс Мейджорибанкс я знаю более двух лет, и Макейр прав. Дошлая, каких по всей стране не сыщешь.
— Но она же девушка всего-навсего!
Батлин издал смешок.
— О, конечно! Всего-навсего девушка. Однако ума у нее побольше, чем у многих мужчин, которые и в два раза ее постарше. Забываешь, что она росла рядом с отцом, помогая в делах, занимаясь перепиской, часто сама принимая решения. Можешь мне верить, ее почерк знает сотня человек к Западу отсюда, и они ради нее жизни не пожалеют. Ты мало что сможешь сообщить ей про Торвиля, чего она еще не знает.
Стянув с себя рубашку, я вымылся из таза, выплеснул воду из окна и снова наполнил таз из белого кувшина. Было холодно, но кожа на руках и груди радовалась чистоте. Вытершись, я потянулся за свежим бельем.
Батлин смотрел, как я это делаю, и, когда я оделся, покачал головой.
— Ну ты здоров. Видывал я крепких парней, но чтобы с такими мускулами — никогда.
Я ответил пожатием плеч.
— Это у меня семейное. А когда ворочаешь тяжелые бревна с утра до ночи, тут или станешь сильным, или не выдержишь.
Оглянулся на него и спросил:
— Ты когда-нибудь поднимал брус двенадцать на двенадцать, длиной в десять футов, из сырого дерева? Не так-то много таких, чтобы это осилили, а я поднимал их, держал на весу, переносил и приспосабливал на место, и не один раз, а десять или двадцать за нормальный рабочий день, это кроме деревяшек помельче.
Позже, за столом в общей комнате внизу, я сказал:
— Если браться за тот пароход, мне понадобится помощник. Будешь работать со мной?
— Спасибо… не буду.
— Таких больших штук, о которых я говорил, там не будет.
— Не в этом дело. Девушка.
— Мисс Мейджорибанкс? — назвать ее Табитой не поворачивался язык.
— Ей потребуется содействие. Она знает, с чем связалась, но дела не бросит. Найдет брата живым или мертвым, а если он погиб, отыщет могилу. Железно.
Я беспокойно подвинулся на стуле. Перед нами ставили еду, но аппетит у меня куда-то пропал.
— Кем ты ей приходишься? — спросил я.
— Никем. Но они меня пригласили.
И ушел. Хорошо, что он с ними едет. Легче на душе.
Неожиданно я вспомнил, что довольно давно не видел Деревянную Ногу. Со вчерашнего утра не видел, если подумать.
Спросил у портье, но и ему Жоб не попадался. Я отправился по лестнице наверх — в свою комнату.
Выглянув из окна, увидел огни на пароходной палубе.
Раздевшись, я залез в постель, сцепил пальцы за головой и принялся размышлять о постройке парохода и какие могут при этом возникнуть проблемы. Но среди соображений о монтаже, расценках, времени и материалах настойчиво появлялось ее лицо: смеющееся, гневное, презрительное, равнодушное — неизменно ее лицо.
Расстроенный, я сел. Что со мной делается? С чего я должен без конца о ней думать?
Стучат в дверь. Наилегчайшие из возможных постукивания. Почти как если бы стучащий не желает быть услышанным.
Глава 12
Моя рука сама потянулась за лежащим на столе пистолетом. Прислушиваюсь. Стучат опять.
Время очень позднее. Проворно соскользнув с кровати, я натянул штаны, сунул пистолет за пояс и пошел к двери.
— Кто там?
— Маклем, — ответил голос.
С рукой на оружии я открыл дверь левой рукой и быстро шагнул назад, вытаскивая при этом свой пистолет.
Маклем стоял в двери, заполняя собой проем. Ступил внутрь, гибкий, словно кот. Заметив мой пистолет, усмехнулся.
— Страх берет?
— Просто на всякий случай, — бесстрастно ответил я.
— Вы имели беседу с мисс Мейджорибанкс и, как я понял, не во всем сошлись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39