Я никогда не чувствовала такой нежности в
прикосновении мужчины к моему телу. Гораздо чаще мне бывает
просто больно.
Я сжал кулак и выразительно посмотрел на него -- узловатый
стальной молот. Альтха робко протянула руку и потрогала кулак.
-- Чувства не обманывают тебя, -- ответил я. -- Ни один
человек, с которым мне доводилось драться, не говорил мне, что
мои руки мягкие или нежные. Но то -- мои враги. А тебе я не
хочу сделать больно. Вот и все.
Глаза девушки загорелись.
-- Не хочешь делать мне больно? Почему?
Абсурдность этого вопроса не оставила мне слов, чтобы
ответить на него. Я лишь изумленно уставился на Альтху.
Глава VII
Вскоре после рассвета мы вышли в долгий путь к далекому
Котху, далеко обогнув лежащий у нас на пути страшный
разрушенный город, из которого мы спачлись с таким трудом.
Солнце становилось все жарче и жарче. Дышать стало нечем.
Легкий ветерок, обдувавший нас поначалу, совсем стих. Абсолютно
безоблачное небо приобрело какой-то медно-красный оттенок.
Альтха поглядывала на небо с осознанным беспокойством и на мой
вопросительный взгляд ответила, что боится надвигающейся бури.
Я уже привык к тому, что на равнине небо всегда безоблачное и
светит солнце, а на холмах тепло днем и холодно ночью. В общем,
буря никак не входила в мои планы, и я даже не учитывал ее
возможности.
Встреченные нами звери разделяли беспокойство Альтхи. Мы
замешкались на опушке леса, потому что моя спутница --
жительница степи, испытывая безотчетный страх перед чащей,
отказалась войти в лес пока не пройдет буря. Пока мы обсуждали
эту тему, из леса выскочило стадо газелей, беспокойно
поспешивших куда-то прочь. За ними последовала семья
свинообразных тварей, мерявших землю чуть ли не тридцатью
парами ног. С рычанием прямо на нас выскочил лев, но, не
останавливаясь, промчался мимо и скрылся в густой траве.
Я ждал, когда появятся тучи, но их все не было. Только
темно-медная полоса, начиная от горизонта, наползала на весь
небосвод, делая его сначала бронзовым, а затем почти черным.
Солнце еще некоторое время пробивалось сквозь этот занавес,
словно далекий факел в густом тумане. Затем и оно окончательно
скрылось. Темнота, почти осязаемая, сначала на миг застыла
где-то наверху, а затем, словно отпущенная, рухнула вниз,
покрыв мир сплошной черной пеленой. В этой темноте не было
места ни солнцу, ни луне, ни даже маленькой звездочке. Раньше я
даже не предполагал, что темнота может быть такой
непроницаемой. Я словно ослеп и готов был бы поверить в то, что
мир исчез, растворился в этой черноте, если бы не шуршание
травы под ногами, да не ощущение тепла от прижавшегося к моему
боку тела Альтхи. Я боялся, что мы либо свалимся в какую-нибудь
яму или реку, либо, что еще хуже, наткнемся на такого же
ослепленного хищника.
Пока еще было хоть что-то видно, я выбрал ориентиром
нагромождение камней -- груду булыжников, иногда встречающийся
на равнине остаток разрушившейся скалы. Темнота накрыла ас еще
на подходе, но, двигаясь в нужном направлении по памяти, я
добрался до камней, притянул к себе Альтху и, прижав ее к
одному из них, встал к ней спиной, чтобы быть готовым встретить
любую опасность. Тишина лежавшей под жарким солнцем равнины
сменилась звуками беспорядочного движения множества живых
существ: шелестела трава, слышались шаги, топот, зловещий вой и
настороженный рык. Неподалеку от нас пронеслось стадо каких-то
крупных копытных. Я порадовался, что, забившись в углубление
между камнями, мы не рискуем быть раздавленными. Затем все
звуки снова стихли, тишина казалась настолько же полной, как и
темнота. Вдруг откуда-то издалека донесся зловещий гул.
-- Что это? -- неуверенно спросил я, не зная, как назвать
этот шум.
-- Ветер! -- выдохнула Альтха, плотнее прижимаясь ко мне.
Этот ветер дул не так, как обычно: не в одном направлении.
Он, словно безумный, носился по равнине в разные стороны с
огромной скоростью, время от времени закручиваясь в смерчи.
Неподалеку от нас он вырвал пучки травы и швырнул их нам под
ноги, а затем одним шальным движением сначала оторвал нас от
камней, к которым мы прижались, а затем швырнул обратно. Словно
пинок огромной ноги невидимого великана.
Когда мы снова встали на ноги, я замер от страха. То же
произошло и с прижавшейся ко мне Альтхой. Рядом с нашим
убежищем двигалось "что-то", похожее на ожившую гору. Казалось,
сама земля прогибается и дрожит под его неимоверной тяжестью.
Это существо замерло, видимо, почувствовав наше присутствие.
Раздался звук двигающейся кожи, словно к нам двинулась
гигантская лапа или хобот. Что-то прошелестело в воздухе над
нашими головами, затем я ощутил прохладное прикосновение на
своем локте. Тот же предмет дотронулся до руки Альтхи. Нервы
девушки не выдержали, и она пронзительно завизжала.
В тот же миг мы чуть не оглохли от накатившегося на нас
воя. Что-то слетело всерху и клацнуло в темноте совсем рядом с
нами огромными зубами. Ткнув мечом наугад, я вонзил его во
что-то плотное. По руке потекла какая-то теплая жидкость.
Невидимое чудовище взвыло еще раз, больше от боли, чем от
ярости, и понеслось прочь, сметая все на своем пути и заглушая
ветер протяжным криком.
x x x
-- Господи, да что же это было? -- взмолился я.
-- Одно из Великих Слепых, -- прошептала Альтха. -- Никто
их не видел. Они живут в темноте бурь. С бурями они приходят, с
бурями и уходят. Смотри, темнота тает.
"Тает" -- слово было выбрано удачно. Словно что-то
вещественное, она плавилась, растекалась какими-то потоками,
струями. Вот уже и солнце показалось на небе, ставшем вновь
синем от горизонта до горизонта, но земля все еще была
рассечена полосами тьмы, пульсирующей, извивающейся, словно в
агонии. Такое могло привидеться только в кошмаре наркомана. Вот
обезумевший от страха олень на всем скаку влетел в полосу тьмы,
пропал из виду, а затем вновь появился уже по другую сторону
черной ленты. Эти извивающиеся клочья четко вырисовывались в
воздухе. Переход от света к темноте был резким. Черные пятна
повисли на общем изумрудно-золотом фоне. Постепенно они
становились меньше, разрывались на части и исчезали, словно
снег под струей воды.
Вдруг на месте одного из исчезнувших черных пятен я увидел
огромного волосатого Гура, удивленного столь неожиданной
встречей не меньше, чем я. Затем все закружилось с невероятной
быстротой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
прикосновении мужчины к моему телу. Гораздо чаще мне бывает
просто больно.
Я сжал кулак и выразительно посмотрел на него -- узловатый
стальной молот. Альтха робко протянула руку и потрогала кулак.
-- Чувства не обманывают тебя, -- ответил я. -- Ни один
человек, с которым мне доводилось драться, не говорил мне, что
мои руки мягкие или нежные. Но то -- мои враги. А тебе я не
хочу сделать больно. Вот и все.
Глаза девушки загорелись.
-- Не хочешь делать мне больно? Почему?
Абсурдность этого вопроса не оставила мне слов, чтобы
ответить на него. Я лишь изумленно уставился на Альтху.
Глава VII
Вскоре после рассвета мы вышли в долгий путь к далекому
Котху, далеко обогнув лежащий у нас на пути страшный
разрушенный город, из которого мы спачлись с таким трудом.
Солнце становилось все жарче и жарче. Дышать стало нечем.
Легкий ветерок, обдувавший нас поначалу, совсем стих. Абсолютно
безоблачное небо приобрело какой-то медно-красный оттенок.
Альтха поглядывала на небо с осознанным беспокойством и на мой
вопросительный взгляд ответила, что боится надвигающейся бури.
Я уже привык к тому, что на равнине небо всегда безоблачное и
светит солнце, а на холмах тепло днем и холодно ночью. В общем,
буря никак не входила в мои планы, и я даже не учитывал ее
возможности.
Встреченные нами звери разделяли беспокойство Альтхи. Мы
замешкались на опушке леса, потому что моя спутница --
жительница степи, испытывая безотчетный страх перед чащей,
отказалась войти в лес пока не пройдет буря. Пока мы обсуждали
эту тему, из леса выскочило стадо газелей, беспокойно
поспешивших куда-то прочь. За ними последовала семья
свинообразных тварей, мерявших землю чуть ли не тридцатью
парами ног. С рычанием прямо на нас выскочил лев, но, не
останавливаясь, промчался мимо и скрылся в густой траве.
Я ждал, когда появятся тучи, но их все не было. Только
темно-медная полоса, начиная от горизонта, наползала на весь
небосвод, делая его сначала бронзовым, а затем почти черным.
Солнце еще некоторое время пробивалось сквозь этот занавес,
словно далекий факел в густом тумане. Затем и оно окончательно
скрылось. Темнота, почти осязаемая, сначала на миг застыла
где-то наверху, а затем, словно отпущенная, рухнула вниз,
покрыв мир сплошной черной пеленой. В этой темноте не было
места ни солнцу, ни луне, ни даже маленькой звездочке. Раньше я
даже не предполагал, что темнота может быть такой
непроницаемой. Я словно ослеп и готов был бы поверить в то, что
мир исчез, растворился в этой черноте, если бы не шуршание
травы под ногами, да не ощущение тепла от прижавшегося к моему
боку тела Альтхи. Я боялся, что мы либо свалимся в какую-нибудь
яму или реку, либо, что еще хуже, наткнемся на такого же
ослепленного хищника.
Пока еще было хоть что-то видно, я выбрал ориентиром
нагромождение камней -- груду булыжников, иногда встречающийся
на равнине остаток разрушившейся скалы. Темнота накрыла ас еще
на подходе, но, двигаясь в нужном направлении по памяти, я
добрался до камней, притянул к себе Альтху и, прижав ее к
одному из них, встал к ней спиной, чтобы быть готовым встретить
любую опасность. Тишина лежавшей под жарким солнцем равнины
сменилась звуками беспорядочного движения множества живых
существ: шелестела трава, слышались шаги, топот, зловещий вой и
настороженный рык. Неподалеку от нас пронеслось стадо каких-то
крупных копытных. Я порадовался, что, забившись в углубление
между камнями, мы не рискуем быть раздавленными. Затем все
звуки снова стихли, тишина казалась настолько же полной, как и
темнота. Вдруг откуда-то издалека донесся зловещий гул.
-- Что это? -- неуверенно спросил я, не зная, как назвать
этот шум.
-- Ветер! -- выдохнула Альтха, плотнее прижимаясь ко мне.
Этот ветер дул не так, как обычно: не в одном направлении.
Он, словно безумный, носился по равнине в разные стороны с
огромной скоростью, время от времени закручиваясь в смерчи.
Неподалеку от нас он вырвал пучки травы и швырнул их нам под
ноги, а затем одним шальным движением сначала оторвал нас от
камней, к которым мы прижались, а затем швырнул обратно. Словно
пинок огромной ноги невидимого великана.
Когда мы снова встали на ноги, я замер от страха. То же
произошло и с прижавшейся ко мне Альтхой. Рядом с нашим
убежищем двигалось "что-то", похожее на ожившую гору. Казалось,
сама земля прогибается и дрожит под его неимоверной тяжестью.
Это существо замерло, видимо, почувствовав наше присутствие.
Раздался звук двигающейся кожи, словно к нам двинулась
гигантская лапа или хобот. Что-то прошелестело в воздухе над
нашими головами, затем я ощутил прохладное прикосновение на
своем локте. Тот же предмет дотронулся до руки Альтхи. Нервы
девушки не выдержали, и она пронзительно завизжала.
В тот же миг мы чуть не оглохли от накатившегося на нас
воя. Что-то слетело всерху и клацнуло в темноте совсем рядом с
нами огромными зубами. Ткнув мечом наугад, я вонзил его во
что-то плотное. По руке потекла какая-то теплая жидкость.
Невидимое чудовище взвыло еще раз, больше от боли, чем от
ярости, и понеслось прочь, сметая все на своем пути и заглушая
ветер протяжным криком.
x x x
-- Господи, да что же это было? -- взмолился я.
-- Одно из Великих Слепых, -- прошептала Альтха. -- Никто
их не видел. Они живут в темноте бурь. С бурями они приходят, с
бурями и уходят. Смотри, темнота тает.
"Тает" -- слово было выбрано удачно. Словно что-то
вещественное, она плавилась, растекалась какими-то потоками,
струями. Вот уже и солнце показалось на небе, ставшем вновь
синем от горизонта до горизонта, но земля все еще была
рассечена полосами тьмы, пульсирующей, извивающейся, словно в
агонии. Такое могло привидеться только в кошмаре наркомана. Вот
обезумевший от страха олень на всем скаку влетел в полосу тьмы,
пропал из виду, а затем вновь появился уже по другую сторону
черной ленты. Эти извивающиеся клочья четко вырисовывались в
воздухе. Переход от света к темноте был резким. Черные пятна
повисли на общем изумрудно-золотом фоне. Постепенно они
становились меньше, разрывались на части и исчезали, словно
снег под струей воды.
Вдруг на месте одного из исчезнувших черных пятен я увидел
огромного волосатого Гура, удивленного столь неожиданной
встречей не меньше, чем я. Затем все закружилось с невероятной
быстротой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52