ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Кровь стекала по бедрам цвета слоновой кости и капала на полированный пол. Эхо разносило по залу крики жертвы. Затем, подняв лицо к потолку и небесам над ним, юноша ужасным голосом выкрикнул имя. Кинжал в руке цвета черного дерева оборвал его крик, и золотая голова упала на грудь слоновой кости.
Словно в ответ на этот отчаянный крик раздались громовые раскаты, как от колес небесной колесницы, и среди мучителей возникла фигура, будто материализовавшись из ничего, из воздуха. Фигура была человеческой, но ни один смертный человек никогда не обладал столь нечеловеческой красотой. Между ним и юношей, который безжизненно повис на своих цепях, было несомненное сходство. Но человечности, что скрадывала богоподобность юноши, не было в чертах незнакомца, застывших неподвижно и ужасных с своей красоте.
Чернокожие отпрянули от него. Глаза их сверкали бешеным огнем. Он поднял руку и заговорил, и голос его разошелся глубоким, многократным эхом в молчании зала. Словно в трансе, темнокожие воины продолжали отступать, пока не заняли места вдоль стен в равных промежутках друг от друга. Затем со сжатых губ незнакомца сорвалось чудовищное заклинание и приказ:
— Йахкулан йок тха, ксуххалла!
При звуках страшного крика черные фигуры застыли. Их члены сковала странная неподвижность, они неестественно окаменели. Незнакомец коснулся безвольного тела юноши, и цепи упали. Он поднял мертвое тело на руки. Затем обернулся, его спокойный взор скользнул по безмолвным рядам фигур черного дерева, и он указал на луну, которая заглядывала в зал сквозь оконные переплеты. И они поняли, эти напряженные, застывшие в ожидании статуи, которые были людьми…
Оливия проснулась, как от толчка, на своем ложе из веток. Она вся была в холодном поту. Сердце ее громко стучало в тишине. Она осмотрелась вокруг безумным взглядом. Конан спал, прислонившись к колонне, его голова свесилась на могучую грудь. Серебряное свечение поздней луны пробиралось сквозь дыры в потолке, бросая длинные белые полосы света на пыльный пол. Девушка смутно различала статуи — черные, полные скрытого напряжения, ожидающие. Борясь с истерикой, она увидела, как лунные лучи легко ложатся на колонны и статуи в нишах.
Что это было? Дрожь прошла по статуям, где их коснулся лунный луч. Оцепенение ужаса сковало ее, ибо там, где должна была быть неподвижность смерти, возникло движение: медленное шевеление, странные судороги черных тел, Ужасные крик сорвался с ее губ, когда она сбросила оковы, что держали ее в немой неподвижности. От ее вопля Конан прыжком вскочил на ноги с мечом в руке. Зубы его сверкали в темноте.
— Статуи! Статуи! О, Бог мой, они оживают!
Со страшным криком она прорвалась сквозь пролом в стене, разрывая своим телом лианы, и бросилась бежать — слепо, безумно, оглашая ночь дикими воплями, — пока твердая рука не схватила ее за плечо. Она визжала и барахталась в обхвативших ее руках, пока знакомый голос не проник сквозь туман владевшего ею ужаса, и она не увидела перед собой озадаченное лицо Конана, освещенное лунным светом.
— Что стряслось, девочка, во имя Крома? Тебе приснился кошмарный сон?
Его голос показался ей незнакомым и далеким. С отчаянным всхлипом она обхватила руками его могучую шею и судорожно прижалась к нему, плача и не в силах отдышаться.
— Где они? Они гнались за нами?
— Никто за нами не гнался, — ответил он.
Она села, продолжая все так же прижиматься к нему, и со страхом осмотрелась вокруг. Ее слепое бегство привело их к южному краю плато. Прямо под ними начинался склон, подножие которого скрывалось в густой тени леса. Обернувшись, она увидела руины, ярко освещенные высоко поднявшейся луной.
— Ты их не видел? Статуи двигались, поднимали руки, глаза их сверкали во тьме…
— Я ничего не видел, — нахмурившись, ответил варвар. — Я спал крепче, чем обычно, потому что мне уже очень давно не приходилось спать целую ночь. И все-таки не думаю, чтобы кто-то мог войти в зал, не разбудив меня.
— Никто и не входил, — она истерически рассмеялась. — Они уже были там. О, Митра, мы устроились на ночлег посреди них! Овцы забрели спать на бойню!
— О чем ты говоришь? — требовательно спросил он. — Я проснулся от твоего крика, но прежде чем успел осмотреться, ты бросилась наружу через трещину в стене. Я побежал за тобой, чтобы с тобой ничего не случилось. Я решил, что тебе приснился скверный сон.
— Так оно и было! — девушка вздрогнула. — Но реальность оказалась куда страшнее сна. Слушай!
И она рассказала все, что она видела во сне и, как ей казалось, наяву.
Конан слушал очень внимательно. Естественный скептицизм просвещенного человека был ему незнаком. В его мифологии встречались вампиры, гоблины и чернокнижники. Когда она договорила, он некоторое время сидел молча, в задумчивости поигрывая мечом.
— Юноша, которого они пытали, был похож на высокого мужчину, который появился потом? — спросил он наконец.
— Как сын на отца, — ответила она, и нерешительно добавила: — Если можно вообразить плод союза божества со смертным человеком, то это и будет тот юноша. Наши легенды говорят, что в древние времена смертные женщины иногда рождали детей от богов.
— От каких богов? — пробормотал он.
— Эти боги давно забыты, никто не знает их имен. Кто может знать? Они вернулись в спокойные воды озер, в тихие холмы, на берега, что лежат за звездами. Боги столь же непостоянны, как и люди.
— Но если эти статуи — люди, обращенные в железо богом или дьяволом, как могут они оживать?
— Это колдовство луны, — девушка снова задрожала. — ОН указал на луну. Пока на них падает лунный свет, они живут. По-моему, так.
— Но нас никто не преследовал, — пробормотал Конан, бросив взгляд на освещенные луной развалины. — Тебе могло присниться, что они движутся. Я думаю пойти и проверить.
— Нет, нет! — вскричала она, отчаянно схватившись за него. — Быть может, заклинание удерживает их внутри зала. Не возвращайся! Они разорвут тебя на части. О, Конан, давай спустимся в лодку и покинем этот ужасный остров! Гирканский корабль уже наверняка миновал его. Бежим отсюда!
Ее мольбы были столь горячи, что подействовали на Конана. Его любопытство по отношению к статуям уравновешивалось его же суевериями. Он не боялся врагов из плоти и крови, каково бы ни было их превосходство, но намек на сверхъестественность тотчас вызывал к жизни смутные и чудовищные инстинкты страха — наследство варвара.
Он взял девушку за руку. Они спустились по склону и вошли в густой лес, где шептала листва и сонно вскрикивали неизвестные птицы. По деревьями тени сгустились еще плотнее, и Конан шел зигзагами, чтобы избежать самых темных участком. Его взгляд безостановочно бегал по сторонам, и часто устремлялся вверх, на ветки у них над головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11