А.Морозов, Вера Фигнер, М.В.Новорусский и другие. С разрешения соответствующих властей музей посылал им в крепость материал и указания для работы.
В 1896 году шлиссельбуржцам было разрешено получать для своих занятий: экспонаты из Подвижного музея пособий, позже музей поручил им самим составлять для него коллекции, обрабатывать их и готовить для экспозиции. Сношения шлиссельбуржцев-заключенных с музеем шли через тюремного врача, доктора Безродного. Заключенные изготовили огромное количество препаратов для музея. Как писала позже Вера Фигнер в своих «Воспоминаниях», «музей сделал нас активными работниками по увеличению его естественноисторических богатств... Новорусский как-то подсчитал все, что мы посылали в музей через д-ра Безродного... и мы сами были изумлены, как много за 3 – 4 года мы сделали для этого культурного учреждения».
К сожалению, многое из сделанного ими не дошло до музея. К 1900 году музей послал сделанные заключенными препараты в Париж на Всемирную выставку, где они «заслужили похвалу, музей же по необходимости скрыл их происхождение из русской Бастилии».
Музей так же, как и библиотека, служил не только для культурной работы. Под видом демонстрации коллекций в нем нередко устраивались беседы с рабочими, совещания, диспуты. Музей, по словам Рубакина, был в «течение многих лет местом собраний педагогов, общественных деятелей, писателей, и впоследствии некоторые из этих совещаний развились в такие учреждения, как Союз писателей, Педагогический клуб, Отдел для содействия самообразованию и т.д. К сожалению, в нынешнем Союзе советских писателей мало кто помнит о роли Н.А.Рубакина в те времена, когда создавался старый, дореволюционный Союз писателей, одним из основателей которого он был.
* * *
С самого же начала своей работы в библиотеке отец подошел к совершенно новым взглядам на роль и значение библиотек. Библиотека стала не какой-то лавочкой, в которой роль библиотекаря сводилась к выдаче книг по требованию читателей; она стала центром просвещения, а библиотекарь – руководителем чтения и выбора книг, советчиком читателя.
В 1895 году в книге «Этюды о русской читающей публике» Рубакин так писал о назначении библиотек:
«Для того чтобы библиотека могла правильно работать и чтобы она могла служить не только удовлетворению личных и всяких иных вкусов, чтобы она была не одним развлечением, а могущественным орудием просвещения, каким должна быть книга, и тем более совокупность книг – литература, совокупный труд лучших умов человечества, сокровищница его знаний, мысли, чувств, стремлений и надежд – словом, чтобы библиотека была тем, чем она и должна быть, в ней необходимо должен находиться некоторый цикл книг. В этом-то цикле или, если можно так выразиться, библиотечном ядре и лежит центр тяжести каждой библиотеки, чтобы она могла занимать свое место в общей системе народного просвещения, а не только выдавать книги напрокат, получая за это плату или не получая ничего. Есть книги, которые должны быть в каждой открытой для публики библиотеке и отсутствие которых весьма невыгодно отражается на деятельности ее... Если можно так выразиться, библиотека должна быть книжным отражением вселенной. В основе библиотечного состава должна лежать система наук, философская схема, распределяющая все явления мировой жизни в известной последовательности и порядке, например, хотя бы схема наук О.Конта, которая вместе с тем и схема явлений мира... Но не в схеме дело. Вся суть в том, чтобы было выполнено главное условие: на основании классификации явлений природы должен определяться и библиотечный состав, т.е. состав ядра. Это ядро должно представлять собой энциклопедию, хотя энциклопедию особенную – составленную из разных сочинений разных авторов, разных издателей, разных времен и народов. Эта энциклопедия, идя от общего к частному, должна заключать в себе некоторый минимум наук, абстрактных и конкретных (описательных) „чистых“ – теоретических и прикладных. Эта минимум-энциклопедия для каждой мало-мальски порядочной библиотеки обязательна...
Но один цикл наук еще не вполне определяет библиотечное ядро. Библиотека должна не только иметь книги, распределенные по циклу наук, но облегчить всякому желающему путь к той науке, которая в данное время интересна ему. В хорошей библиотеке по каждой науке должен быть выбор таких книг, которые могли бы вводить в область знаний людей всяких степеней образования, от низших и до высших».
В этих высказываниях Рубакина уже содержатся основные положения, развитые им впоследствии в его теории библиопсихологии. Интересно, что такие мысли были им высказаны еще более чем за 25 лет до создания этой теории.
Библиотека Рубакина была, вероятно, первой частной библиотекой, издававшей каталоги как уже имеющихся в ней книг, так и книг, которые нужно было приобрести.
Не только давать книги читателю, но дать ему возможность еще до чтения ознакомиться с их содержанием и направленностью, выбрать то, что ему нужно или что его интересует, – вот цель этих каталогов. Роль библиотеки, таким образом, из пассивной переходит к активной, библиотека идет навстречу читателю, раскрывает ему все свои богатства – выбирай то, что тебе интересно. Поэтому составление каталогов и рекомендаций книг Рубакин рассматривал вовсе не как какую-то механическую работу, которую можно поручить любому библиотечному технику.
Библиографические указатели и каталог, по мысли Рубакина, должны были не только служить для данной библиотеки, то есть для руководимой им. Они должны были лечь в основу составления любой библиотеки, став, так сказать, тем, что теперь называют «типовыми проектами». Как писал Рубакин: «...каталог является руководящим началом для приобретения книг в библиотеку, а не только перечислением всего того, что там имеется. Книги, внесенные в этот каталог, могут быть по материальным причинам еще не приобретены библиотекой, но они тотчас приобретаются по первому требованию подписчиков».
В библиотеке моего отца были заведены книги требований подписчиков, которым он придавал огромное значение. Записи читателей в эту книгу, как писал Рубакин, «помогают не только пополнению библиотеки, но и правильному обращению книг в среде читающей публики».
Библиотека составила свыше 20 рекомендательных каталогов, и целью их, как он писал сам, была «революционизация книжного дела». Одни из них были предназначены для рабочих и крестьянских кружков, другие для пропагандистов и агитаторов, третьи для учащейся молодежи, четвертые для библиотекарей, пятые для учителей и т.д. Уже это показывает, что они составлялись не механически, а с учетом положения тех, кому они предназначались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
В 1896 году шлиссельбуржцам было разрешено получать для своих занятий: экспонаты из Подвижного музея пособий, позже музей поручил им самим составлять для него коллекции, обрабатывать их и готовить для экспозиции. Сношения шлиссельбуржцев-заключенных с музеем шли через тюремного врача, доктора Безродного. Заключенные изготовили огромное количество препаратов для музея. Как писала позже Вера Фигнер в своих «Воспоминаниях», «музей сделал нас активными работниками по увеличению его естественноисторических богатств... Новорусский как-то подсчитал все, что мы посылали в музей через д-ра Безродного... и мы сами были изумлены, как много за 3 – 4 года мы сделали для этого культурного учреждения».
К сожалению, многое из сделанного ими не дошло до музея. К 1900 году музей послал сделанные заключенными препараты в Париж на Всемирную выставку, где они «заслужили похвалу, музей же по необходимости скрыл их происхождение из русской Бастилии».
Музей так же, как и библиотека, служил не только для культурной работы. Под видом демонстрации коллекций в нем нередко устраивались беседы с рабочими, совещания, диспуты. Музей, по словам Рубакина, был в «течение многих лет местом собраний педагогов, общественных деятелей, писателей, и впоследствии некоторые из этих совещаний развились в такие учреждения, как Союз писателей, Педагогический клуб, Отдел для содействия самообразованию и т.д. К сожалению, в нынешнем Союзе советских писателей мало кто помнит о роли Н.А.Рубакина в те времена, когда создавался старый, дореволюционный Союз писателей, одним из основателей которого он был.
* * *
С самого же начала своей работы в библиотеке отец подошел к совершенно новым взглядам на роль и значение библиотек. Библиотека стала не какой-то лавочкой, в которой роль библиотекаря сводилась к выдаче книг по требованию читателей; она стала центром просвещения, а библиотекарь – руководителем чтения и выбора книг, советчиком читателя.
В 1895 году в книге «Этюды о русской читающей публике» Рубакин так писал о назначении библиотек:
«Для того чтобы библиотека могла правильно работать и чтобы она могла служить не только удовлетворению личных и всяких иных вкусов, чтобы она была не одним развлечением, а могущественным орудием просвещения, каким должна быть книга, и тем более совокупность книг – литература, совокупный труд лучших умов человечества, сокровищница его знаний, мысли, чувств, стремлений и надежд – словом, чтобы библиотека была тем, чем она и должна быть, в ней необходимо должен находиться некоторый цикл книг. В этом-то цикле или, если можно так выразиться, библиотечном ядре и лежит центр тяжести каждой библиотеки, чтобы она могла занимать свое место в общей системе народного просвещения, а не только выдавать книги напрокат, получая за это плату или не получая ничего. Есть книги, которые должны быть в каждой открытой для публики библиотеке и отсутствие которых весьма невыгодно отражается на деятельности ее... Если можно так выразиться, библиотека должна быть книжным отражением вселенной. В основе библиотечного состава должна лежать система наук, философская схема, распределяющая все явления мировой жизни в известной последовательности и порядке, например, хотя бы схема наук О.Конта, которая вместе с тем и схема явлений мира... Но не в схеме дело. Вся суть в том, чтобы было выполнено главное условие: на основании классификации явлений природы должен определяться и библиотечный состав, т.е. состав ядра. Это ядро должно представлять собой энциклопедию, хотя энциклопедию особенную – составленную из разных сочинений разных авторов, разных издателей, разных времен и народов. Эта энциклопедия, идя от общего к частному, должна заключать в себе некоторый минимум наук, абстрактных и конкретных (описательных) „чистых“ – теоретических и прикладных. Эта минимум-энциклопедия для каждой мало-мальски порядочной библиотеки обязательна...
Но один цикл наук еще не вполне определяет библиотечное ядро. Библиотека должна не только иметь книги, распределенные по циклу наук, но облегчить всякому желающему путь к той науке, которая в данное время интересна ему. В хорошей библиотеке по каждой науке должен быть выбор таких книг, которые могли бы вводить в область знаний людей всяких степеней образования, от низших и до высших».
В этих высказываниях Рубакина уже содержатся основные положения, развитые им впоследствии в его теории библиопсихологии. Интересно, что такие мысли были им высказаны еще более чем за 25 лет до создания этой теории.
Библиотека Рубакина была, вероятно, первой частной библиотекой, издававшей каталоги как уже имеющихся в ней книг, так и книг, которые нужно было приобрести.
Не только давать книги читателю, но дать ему возможность еще до чтения ознакомиться с их содержанием и направленностью, выбрать то, что ему нужно или что его интересует, – вот цель этих каталогов. Роль библиотеки, таким образом, из пассивной переходит к активной, библиотека идет навстречу читателю, раскрывает ему все свои богатства – выбирай то, что тебе интересно. Поэтому составление каталогов и рекомендаций книг Рубакин рассматривал вовсе не как какую-то механическую работу, которую можно поручить любому библиотечному технику.
Библиографические указатели и каталог, по мысли Рубакина, должны были не только служить для данной библиотеки, то есть для руководимой им. Они должны были лечь в основу составления любой библиотеки, став, так сказать, тем, что теперь называют «типовыми проектами». Как писал Рубакин: «...каталог является руководящим началом для приобретения книг в библиотеку, а не только перечислением всего того, что там имеется. Книги, внесенные в этот каталог, могут быть по материальным причинам еще не приобретены библиотекой, но они тотчас приобретаются по первому требованию подписчиков».
В библиотеке моего отца были заведены книги требований подписчиков, которым он придавал огромное значение. Записи читателей в эту книгу, как писал Рубакин, «помогают не только пополнению библиотеки, но и правильному обращению книг в среде читающей публики».
Библиотека составила свыше 20 рекомендательных каталогов, и целью их, как он писал сам, была «революционизация книжного дела». Одни из них были предназначены для рабочих и крестьянских кружков, другие для пропагандистов и агитаторов, третьи для учащейся молодежи, четвертые для библиотекарей, пятые для учителей и т.д. Уже это показывает, что они составлялись не механически, а с учетом положения тех, кому они предназначались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60