ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 



* * *

– Не боись, Кыся. Уж какую-нибудь козу мы им обязательно заделаем! – успокоил меня Водила, когда на подъезде к Касселю я закончил рассказ о том, что говорил и про что думал наш новый знакомый Алик.
Наверное, Водиле показалось, что такого слабого заверения для меня явно недостаточно, и он добавил в своей обычной манере:
– И на хитрую жопу есть хуй с винтом, Кыся…
Водила это добавил с такой святой убеждённостью, что, несмотря на тревожность ситуации и нависшую над нами опасность, я тут же живо представил себе, как может выглядеть «хитрая жопа» и «хуй с винтом»!
Это показалось мне таким смешным, что я расхохотался по-своему и от хохота свалился со спинки пассажирского кресла прямо на сиденье. Глядя на то, как я валяюсь на спине и от смеха дрыгаю всеми четырьмя лапами, Водила тоже развеселился. И даже спел, как говорит Шура, «ни к селу ни к городу»:

Ах, не гляди, тётя, в окошко,
Твоя щучья голова,
Твоя дочка согрешила –
Мне на праздничек дала!
Мы ещё немножко с Водилой похихикали – каждый по-своему, а потом я посчитал необходимым не давать ему так уж расслабляться.
Мне почему-то всё время казалось, что Водила явно недооценивает опасность ситуации. То ли потому, что он с такими штуками никогда не сталкивался, то ли потому, что ощущал себя вот таким большим, сильным, мощно-сексуальным самцом, а это всегда несколько обманчиво гипертрофирует уверенность в самом себе. Со мной тоже иногда происходит такое. Естественно, в моих собственных масштабах.
Но в отличие даже от очень умных и чутких Людей я обладаю даром предвидения, неким мистическим Котово-Кошачьим необъяснимым свойством почти точно предсказывать ближайшее будущее. Я уже об этом как то говорил…
Я снова вспрыгнул на спинку пассажирского сиденья, чтобы лучше видеть дорогу и всё вокруг. Умылся, привёл себя в порядок и достаточно решительно и волево сказал Водиле:
«Всё, Водила. Всё! Закончили хиханьки и хаханьки. Вернёмся к козе».
– Какой ещё «козе»?! – удивился Водила.
«Которую ты обещал заделать Лысому и Алику».
– А… Это только так говорится – «заделать козу». Тут надо будет соображать по ходу…
«Нет. Мы должны всё продумать заранее. Может случиться так, что у тебя не будет времени соображать по ходу».
– А что ты предлагаешь, Кыся?
«Полное смирение! Никакого героизма. Они оба вооружены, а…» – закончить мысль мне не удалось, потому что Водила прервал меня и закончил за меня её сам:
– …а против лома нет приёма, да, Кыся? Это ты хочешь сказать?
Ура-ура-ура! Да здравствует гениальный доктор Ричард Шелдрейс! Да здравствуют Люди, решившие перевести и издать эту книгу у нас в России! Шура говорил, что сегодня это равносильно подвигу или самоубийству. Он имел в виду именно такие книги.
И конечно же, да здравствует Мой Шура Плоткин, который от одиночества (Я – не в счёт. Я – Кот. Я говорю о Человеческом одиночестве) насобачился читать мне вслух разные умные книжки!
А чуть ли не ежедневные половые упражнения с разными девицами или Кошками, как выяснилось, от одиночества не спасают. Это я и по себе знаю,
– Ты про кого это, Кыся? – осторожно спросил меня Водила.
«Да так… Ты не знаешь. Про одного своего друга».
– Давай, Кыся, не отвлекаться, – сказал мне Водила, и я услышал в его голосе лёгкие нотки ревности. – Значит, ты считаешь, что я должен взять у них пять штук зелёных, на всё согласиться и помочь им перегрузить пакет? А они мне сразу же после этого засандалят пулю в лоб! Да?
«Нет, не сразу», – подумал я…
…И вдруг сначала не очень отчётливо, а потом всё яснее и яснее УВИДЕЛ, как это произойдёт! Вот ОНО – наше, Кошачье-Котовое! Я же говорил!.. Это внезапное озарение БУДУЩЕГО. Как? Что? Откуда?.. В голове не укладывается… Но ЭТО же ЕСТЬ!!!
– А если я не захочу остановиться? – донёсся голос Водилы.
«Ты будешь вынужден это сделать», – с сожалением заметил я…

* * *

– Кыся, а Кыся!.. – услышал я голос Водилы. – Ну-ка очнись, родимый. Ты чего это замер, как памятник Ленину? Гляди, чего я тебе купил на той заправке!..
Впереди нас по-прежнему катился грузовик Лысого, и в правом большом боковом зеркале я видел бегущую за нами «тойоту» Алика.
– Кыся… У тебя совесть есть? Я тебе кыскаю, кыскаю и так, и эдак, а ты – ноль внимания, – обиделся Водила.
Я спохватился и потёрся мордой о Водилино ухо и виновато промурчал: «Прости, Водила… Задумался. Извини меня, пожалуйста…»
– То-то же! – обрадовался Водила. – Я говорю, глянь, чего я тебе на дорожку в той лавке припас!..
И Водила выкладывает на моё сиденье коротенькую колбаску, величиной с нормальную сардельку, в прозрачной упаковке, сквозь которую видно, что это никакая не колбаска, а самый настоящий сырой фарш! Такой же, как тот, который я лопал в столовой на Ганноверской заправке. Только там это называлось «татарский бифштекс».
Я спрыгнул со спинки кресла вниз на сиденье, обнюхал эту колбаску, и несмотря на то что она была с обоих концов запакована металлическими скобками, я всё-таки почувствовал, что к фаршу там явно примешан и сырой лук, с которым у меня с детства натянутые отношения.
Мне очень не хотелось огорчать Водилу, и я промолчал. Но Водила тут же сказал:
– Я посмотрел там в столовке, как ты этот фарш трескаешь, так сразу сообразил – надо моему Кысе эту хреновину на дорожку купить. «Цвибельнвурст» называется. Там лучок, приправки всякие. Я его лично – жутко обожаю! Но ты не стесняйся, если тебе с луком не по вкусу, – найн проблем! Я и ветчинкой отоварился. Так что – выбирай. И молока я тебе пакет купил. Честно скажу – пожиже. Всего полтора процента жирности. А то… По себе знаю, я как тут в Германии нормального молока попью, потом дрищу как умалишённый! Извини за выражение – сутки с горшка не слезаю. Непривычные наши русские желудки к нормальному молоку – нам, как всегда, подавай разбавленное, бля…
Спустя часа полтора стало быстро темнеть. Встречные машины уже почти все шли с зажжёнными фарами. Мы тоже включили «ближний свет», как сказал мне Водила.
Теперь, когда за окнами стала опускаться на землю тёмно-серая мгла, в нашей кабине, достаточно симпатичной и при дневном освещении, от мягкой зелёной подсветки приборов стало удивительно уютно и благостно.
На какое-то мгновение вдруг показалось, что нет в мире никакого кокаина, пистолетов с глушителями, Барменов, Лысых и разных профессиональных Аликов…
– Нет, Кыся, нам главное, чтоб нас никто до Мюнхена не тормознул! – упрямо сказал Водила, напрочь разрушив мои сладкие иллюзии, навеянные мягким светом приборного щитка, – Не станут же они пулять в центре большого города?! Там-то мы уж как-нибудь отмахнёмся. Мне бы товарища «Калашникова». Я бы им, блядям, показал светлое будущее!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161