И раз оккупанты не могут помешать своим же людям незаконно делать спиртное, они позволяют своим солдатам пить самое лучшее, что может произвести планета. Гражданское же население, экзоты, разумеется, не пьют; хотя за последние два года кое-кто из них и начал это делать.
– Среди войск на Сете ходила шутка, которую рассказал у нас в семье родственник, служивший там по контракту, – рассеянно произнес Хэл, снова погружаясь в воспоминания Донала. – Про то, что можно сделать спиртной напиток даже из дохлых крыс. Это, конечно, невозможно, но идея заключалась в том, чтобы уговорить новобранцев попробовать самогон, а затем рассказать им такое, от чего бы стошнило…
«Он на мгновение стал Доналом», – с некоторым удовлетворением заметила про себя Аманда. Она сознательно пыталась пробудить некоторые из этих старых воспоминаний. Та его часть, которая принадлежала Доналу, обладала весьма полезными качествами, о которых он слишком быстро забыл.
Новая часть города представляла из себя настоящие трущобы, единственной сносной чертой которых была чистота, что объяснялось закоренелыми привычками экзотов старшего поколения. Поэтому улицы и фасады зданий сохраняли относительно приличный вид. То здесь, то там в окнах были выставлены букетики цветов, а на маленькой полоске земли перед фасадом дома пытались устроить подобие клумбы.
Аманда свернула к одному из многочисленных домов, ничем не отличающихся от соседних, и постучала в дверь. Ответа не последовало. Она подождала – как показалось Хэлу, необычно долго – затем постучала снова. Они снова стали ждать. Наконец послышалось шуршание подошв по голому деревянному полу, и дверь открылась, На пороге стояла женщина за пятьдесят с исхудалым лицом. И седыми волосами коротко стриженными. Она безучастно смотрела на них.
– Марло! – сказала Аманда. – Вы узнаете меня? Я Коррин, а это Каспар, один из моих братьев. Ниер здесь? Мне хотелось бы, чтобы она познакомилась с ним.
– Нет. Ее нет.
Женщина, которую Аманда назвала Марло, ответила им и продолжала говорить нарочито громко – как будто хотела, чтобы кто-то внутри квартиры слышал ее ответ. – Она больше не живет со мной. Она теперь работает и живет в гарнизоне.
Мужской голос за ее спиной выкрикнул что-то непонятное.
– Ничего! – отозвалась она через плечо. – Просто какие-то люди спрашивают Ниер. Я сказала, что они найдут ее в казармах.
Лицо Марло внезапно исказилось в отчаянной попытке о чем-то предупредить их. Она чуть дернула подбородком, как будто делая им сигнал уйти.
Но за спиной у нее уже слышались звуки шагов. Появился довольно полный мужчина среднего роста, в черных форменных брюках и белой сорочке с расстегнутым воротом, он оттолкнул пожилую женщину в сторону. Черты его слегка веснушчатого лица были мелкими, глаза тоже маленькими; он явно не брился со вчерашнего дня. Ему было около сорока, и в его рыжих волосах пробивалась седина.
– Ну, ну, – его голос, напоминал кваканье крупной лягушки. Он не был пьян, но, судя по тому, что язык его слегка заплетался, находился на пути к этому. – Только взгляните. Огромный бычище и огромная лилия калла. И вы были друзьями нашей дорогой покойной Ниер, не так ли?
– Она едва знала Ниер. А это – ее брат, который вовсе с Ниер не знаком, – поспешно заметила Марло.
– Ну, ну, что из этого? – сказал солдат. – Я капрал Ибан. Где твои манеры, Марло? Пригласи этих добрых друзей Ниер войти!
Он отступил от двери назад.
– Я Коррин, – повторила Аманда, когда они вошли в маленькую комнатку, которая одновременно служила кухней, столовой и гостиной. – Моего брата зовут Каспар.
Водопроводная раковина, кухонная плита и шкафы занимали угол направо от двери. А на столе стояла бутылка с бесцветной жидкостью, на три четверти полная, рядом – полупустая стопка. Кроме этой мебели в комнате находилось еще несколько стульев, а также скамья со спинкой. На сиденье скамьи лежали подушки, явно самодельные.
– Ну, Коррин, ты действительно лилия калла, – сказал Ибан. Он оглядел Аманду и слегка усмехнулся. – Это цветок, который растет на Земле. Я видел его на картинке, и ты в точности на него похожа.
Он широким жестом указал в сторону стола.
– Усаживайтесь, – предложил он, и сам сел на стул, уже стоявший у стола. – Берите себе стулья. Давайте знакомиться.
Марло поспешила им на помощь.
– Я не говорил, что тебе можно сесть! – Голос Ибана внезапно сделался неприятным, а глаза уставились на Марло.
Хэл почувствовал, как внутри него разгорается маленький уголек гнева. Возможно, он мог больше не считать себя дорсайцем; но тем не менее в нем еще осталось достаточно силы и умения, чтобы разделаться с этим наглецом с дряблыми мускулами…
Хэл сумел справиться с собой. Такой способ не годился. Он понял это давным-давно.
– Я только хотела помочь.
– А, тогда все в порядке. Да, помоги. Давайте выпьем. Принеси рюмки, женщина!
Марло поспешила достать еще две стопки.
Ибан рассмеялся и выпил, а затем снова рассмеялся. Увидев, что на столе теперь стоят еще две стопки, он понемногу налил в каждую. – Пейте.
Аманда сделала из своей крохотный глоток и снова поставила ее.
– Это крепкое, – сказала она.
– О да, это крепкое, – подтвердил Ибан. Хэл попробовал определить, откуда тот родом. Он явно не был ни экзотом, ни квакером, ни дорсайцем, или же каким-то гибридом любых из этих субкультур. Недостаточно образованный, чтобы оказаться жителем Кассиды или Ньютона. Он, возможно, уроженец Новой Земли или Сеты. Внезапно Ибан повернулся к нему.
– Ты, Каспар! – резко бросил он. – Пей!
Хэл поднял свою стопку и проглотил немного налитой туда жидкости. Это был напиток большой крепости, чуть-чуть слишком мягкий на вкус, чтобы его мог произвести какой-нибудь самогонщик. Хэл подумал, что если у Ибана возникло желание поразвлечься, наблюдая, как незнакомец опьянеет (поскольку алкоголь был непривычен большинству экзотов), он очень ошибался. Хэл совершенно не пил спиртного в течение трех лет, но на Коби он обнаружил, что для того, чтобы напоить его, потребуется большее количество алкоголя, чем для обычных людей.
– Каспар, – сказал Ибан. Он налил в стопку Хэла чуть большую порцию. – Каспар – собачье имя. Каспар хороший. Вылакай это, Каспар.
Хэл поднял стопку.
– Я сказал: «Вылакай это!» – рявкнул Ибан. – Не пей, Каспар. А вылакай!
– Мой язык слишком короткий, – мягко ответил Хэл и засунул свой язык в стопку, чтобы показать, что не может достать им до жидкости внутри ее.
– Ты! – не поворачивая головы, скомандовал Ибан Марло. – Принеси блюдце!
Марло повиновалась и поставила блюдце на стол перед Хэлом, не дожидаясь команды Ибана.
– Вылей это в блюдце, Каспар, – приказал Ибан. – Вот так. А теперь – на колени, как подобает хорошей собаке…
Ибан внезапно оттолкнул свой стул назад, так что его ножки заскрипели по голому полу, и встал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– Среди войск на Сете ходила шутка, которую рассказал у нас в семье родственник, служивший там по контракту, – рассеянно произнес Хэл, снова погружаясь в воспоминания Донала. – Про то, что можно сделать спиртной напиток даже из дохлых крыс. Это, конечно, невозможно, но идея заключалась в том, чтобы уговорить новобранцев попробовать самогон, а затем рассказать им такое, от чего бы стошнило…
«Он на мгновение стал Доналом», – с некоторым удовлетворением заметила про себя Аманда. Она сознательно пыталась пробудить некоторые из этих старых воспоминаний. Та его часть, которая принадлежала Доналу, обладала весьма полезными качествами, о которых он слишком быстро забыл.
Новая часть города представляла из себя настоящие трущобы, единственной сносной чертой которых была чистота, что объяснялось закоренелыми привычками экзотов старшего поколения. Поэтому улицы и фасады зданий сохраняли относительно приличный вид. То здесь, то там в окнах были выставлены букетики цветов, а на маленькой полоске земли перед фасадом дома пытались устроить подобие клумбы.
Аманда свернула к одному из многочисленных домов, ничем не отличающихся от соседних, и постучала в дверь. Ответа не последовало. Она подождала – как показалось Хэлу, необычно долго – затем постучала снова. Они снова стали ждать. Наконец послышалось шуршание подошв по голому деревянному полу, и дверь открылась, На пороге стояла женщина за пятьдесят с исхудалым лицом. И седыми волосами коротко стриженными. Она безучастно смотрела на них.
– Марло! – сказала Аманда. – Вы узнаете меня? Я Коррин, а это Каспар, один из моих братьев. Ниер здесь? Мне хотелось бы, чтобы она познакомилась с ним.
– Нет. Ее нет.
Женщина, которую Аманда назвала Марло, ответила им и продолжала говорить нарочито громко – как будто хотела, чтобы кто-то внутри квартиры слышал ее ответ. – Она больше не живет со мной. Она теперь работает и живет в гарнизоне.
Мужской голос за ее спиной выкрикнул что-то непонятное.
– Ничего! – отозвалась она через плечо. – Просто какие-то люди спрашивают Ниер. Я сказала, что они найдут ее в казармах.
Лицо Марло внезапно исказилось в отчаянной попытке о чем-то предупредить их. Она чуть дернула подбородком, как будто делая им сигнал уйти.
Но за спиной у нее уже слышались звуки шагов. Появился довольно полный мужчина среднего роста, в черных форменных брюках и белой сорочке с расстегнутым воротом, он оттолкнул пожилую женщину в сторону. Черты его слегка веснушчатого лица были мелкими, глаза тоже маленькими; он явно не брился со вчерашнего дня. Ему было около сорока, и в его рыжих волосах пробивалась седина.
– Ну, ну, – его голос, напоминал кваканье крупной лягушки. Он не был пьян, но, судя по тому, что язык его слегка заплетался, находился на пути к этому. – Только взгляните. Огромный бычище и огромная лилия калла. И вы были друзьями нашей дорогой покойной Ниер, не так ли?
– Она едва знала Ниер. А это – ее брат, который вовсе с Ниер не знаком, – поспешно заметила Марло.
– Ну, ну, что из этого? – сказал солдат. – Я капрал Ибан. Где твои манеры, Марло? Пригласи этих добрых друзей Ниер войти!
Он отступил от двери назад.
– Я Коррин, – повторила Аманда, когда они вошли в маленькую комнатку, которая одновременно служила кухней, столовой и гостиной. – Моего брата зовут Каспар.
Водопроводная раковина, кухонная плита и шкафы занимали угол направо от двери. А на столе стояла бутылка с бесцветной жидкостью, на три четверти полная, рядом – полупустая стопка. Кроме этой мебели в комнате находилось еще несколько стульев, а также скамья со спинкой. На сиденье скамьи лежали подушки, явно самодельные.
– Ну, Коррин, ты действительно лилия калла, – сказал Ибан. Он оглядел Аманду и слегка усмехнулся. – Это цветок, который растет на Земле. Я видел его на картинке, и ты в точности на него похожа.
Он широким жестом указал в сторону стола.
– Усаживайтесь, – предложил он, и сам сел на стул, уже стоявший у стола. – Берите себе стулья. Давайте знакомиться.
Марло поспешила им на помощь.
– Я не говорил, что тебе можно сесть! – Голос Ибана внезапно сделался неприятным, а глаза уставились на Марло.
Хэл почувствовал, как внутри него разгорается маленький уголек гнева. Возможно, он мог больше не считать себя дорсайцем; но тем не менее в нем еще осталось достаточно силы и умения, чтобы разделаться с этим наглецом с дряблыми мускулами…
Хэл сумел справиться с собой. Такой способ не годился. Он понял это давным-давно.
– Я только хотела помочь.
– А, тогда все в порядке. Да, помоги. Давайте выпьем. Принеси рюмки, женщина!
Марло поспешила достать еще две стопки.
Ибан рассмеялся и выпил, а затем снова рассмеялся. Увидев, что на столе теперь стоят еще две стопки, он понемногу налил в каждую. – Пейте.
Аманда сделала из своей крохотный глоток и снова поставила ее.
– Это крепкое, – сказала она.
– О да, это крепкое, – подтвердил Ибан. Хэл попробовал определить, откуда тот родом. Он явно не был ни экзотом, ни квакером, ни дорсайцем, или же каким-то гибридом любых из этих субкультур. Недостаточно образованный, чтобы оказаться жителем Кассиды или Ньютона. Он, возможно, уроженец Новой Земли или Сеты. Внезапно Ибан повернулся к нему.
– Ты, Каспар! – резко бросил он. – Пей!
Хэл поднял свою стопку и проглотил немного налитой туда жидкости. Это был напиток большой крепости, чуть-чуть слишком мягкий на вкус, чтобы его мог произвести какой-нибудь самогонщик. Хэл подумал, что если у Ибана возникло желание поразвлечься, наблюдая, как незнакомец опьянеет (поскольку алкоголь был непривычен большинству экзотов), он очень ошибался. Хэл совершенно не пил спиртного в течение трех лет, но на Коби он обнаружил, что для того, чтобы напоить его, потребуется большее количество алкоголя, чем для обычных людей.
– Каспар, – сказал Ибан. Он налил в стопку Хэла чуть большую порцию. – Каспар – собачье имя. Каспар хороший. Вылакай это, Каспар.
Хэл поднял стопку.
– Я сказал: «Вылакай это!» – рявкнул Ибан. – Не пей, Каспар. А вылакай!
– Мой язык слишком короткий, – мягко ответил Хэл и засунул свой язык в стопку, чтобы показать, что не может достать им до жидкости внутри ее.
– Ты! – не поворачивая головы, скомандовал Ибан Марло. – Принеси блюдце!
Марло повиновалась и поставила блюдце на стол перед Хэлом, не дожидаясь команды Ибана.
– Вылей это в блюдце, Каспар, – приказал Ибан. – Вот так. А теперь – на колени, как подобает хорошей собаке…
Ибан внезапно оттолкнул свой стул назад, так что его ножки заскрипели по голому полу, и встал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102