– Ладно. Тогда поймите, что у каждого из вас есть вселенная, с которой вы можете делать что хочется. Те из вас, кто уже держит в руке осколок фонаря, взгляните на него. Остальные пусть тоже подберут по осколку и смотрят на него, думайте. Вы сделали это, не встав со стула, даже не пройдя по стене и не оказавшись ногами на потолке! Теперь вы понимаете? Вы осознаете, что ваша вселенная – это место, где вы можете делать что вам угодно: если у вас есть то, что для этого необходимо: вера, мужество и знание? В нашем случае – знание того, что фонарь с легкостью разобьется. Если я сказал, что Рехо пробьет дыру в потолке, вы, возможно, не поверили бы так быстро и не заставили это произойти в вашей собственной, вселенной.
– Ты не выключишь это? – попросил Хэл.
– Ладно, делайте, как я говорю, подбирайте…
Голос Джатеда внезапно прервался.
– Любопытно, – сказал Амид. – Почему ты хотел остановить запись, причем остановить именно в этом месте, Хэл?
– Потому что он сказал кое-что очень интересное. – Хэл улыбнулся старику. – Я хотел бы некоторое время подумать об этом.
– И что же он сказал такого уж интересного, если мне будет позволено спросить? – поинтересовался Амид.
– То, что он сказал о том, что каждый находится в своей собственной вселенной, – сказал Хэл. – А почему именно это мне интересно, не спрашивай меня сейчас, если не возражаешь. Единственный ответ, который я мог бы тебе дать, был бы слишком длинным и сложным, и я даже не уверен, что он удовлетворил бы тебя.
– Как хочешь, – пожал плечами Амид. – Эта лента и другие ленты Джатеда находится здесь, и ты можешь слушать их в любое время.
– Спасибо, – кивнул Хэл. – Теперь, поскольку ужин закончен – и спасибо за него, – возможно, нам с Амандой лучше отправиться в этот твой кабинет. Еще раз благодарю тебя за разрешение им воспользоваться. Сегодняшний день был долгим, и мы все время шли в гору.
– Могу себе представить, – вздохнул Амид. – Тогда – спокойной ночи. Очень, очень хорошо, что я увиделся с вами. Особенно с тобой, Хэл, так как я не был уверен – до того, как Аманда сказала мне, что приведет тебя к нам, – что когда-либо увижу тебя снова после того, как я покинул Энциклопедию.
– Невозможных встреч не бывает, – сказал Хэл.
– Верно. Еще раз – спокойной ночи. Артур покажет вам, где находится мой кабинет, и удостоверится, что вы нормально устроились. Хорошо, Артур?
– Конечно, – ответил тот.
Глава 16
В кабинете Амида – его, как несколько извиняющееся объяснил Артур, следует называть кабинетом Мастера, когда они говорят со всеми, кроме Амида – можно было бы только работать вдвоем, и все. Места на полу, однако, там хватало для того, чтобы разостлать старомодный широкий матрац, который в остальное время лежал сложенным у стены.
– Ну, – сказала Аманда, устраиваясь поудобнее. – Хочешь рассказать мне, почему запись Джатеда тебе так подняла дух? Я чувствовала даже через стол, как от тебя исходит радость.
– Его слова о том, что у каждого своя вселенная, – ответил Хэл. – У меня хватало тому свидетельств. Я был на верном пути в своих поисках Созидательной Вселенной. Но мне уже в течение нескольких лет не встречалось новых тому подтверждений; и вдруг появляется человек, который согласен со мной.
– Как это, согласен с тобой? – удивилась Аманда. Они лежали в темноте, на спинах, бок об бок, не накрывшись ничем, так как было довольно жарко. – Он говорил о множестве вселенных. А ты всегда говорил об одной-единственной.
– Это не имеет значения, – ответил Хэл. – Одна большая вселенная, в которой достаточно места, так что каждый мог создать то, что он хочет, или по вселенной для каждого, чтобы создать то, что он хочет. Это сводится к одному и тому же…
Он внезапно остановился.
– В чем дело? – спросила Аманда.
– Я просто услышал, как сам говорю, что оба понятия означают одно и то же. Преходящее и вечное – едины. Это сходство напомнило мне о Законе Джатеда, вот и все. Так или иначе, Джатед определенно держался за угол того же самого одеяла, другой угол которого достался мне. Радует, что твои находки подтверждаются.
– Я тоже рада за тебя. – Аманда сжала его руку. – Но по правде говоря, я все еще не понимаю этого эпизода с разбитым фонарем. Был бы он «неразбитым» для кого-то, кто там не был, или вошел в комнату позже… или?..
– Я не знаю, – ответил Хэл. – Возможно, именно поэтому я прав – в том, что скорее есть одна большая вселенная неограниченного объема, чем неограниченное число личных вселенных, о которых говорил Джатед, а недостаток его теории как раз в том, что на заданный тобой сейчас вопрос ответить невозможно. Или, возможно, он был прав в том, что некоторые вещи, сделанные в Созидательной Вселенной, обретают существование в этой. Например, картина возникает в сознании художника, но появляется в том месте, что люди будут, вероятно, всегда называть реальной вселенной.
– Но ты знаешь, почему она появляется в реальной вселенной. Ты можешь следить за тем, как ее рисуют.
– Нет, – сказал Хэл, – ты наблюдаешь вот что: субстанции различных цветов накладывают на ровную вертикальную поверхность. А когда ты увидишь, как живописец вкладывает в живопись именно то, что заставляет эти цвета пробуждать в тебе такие глубокие чувства? Или взять, к примеру, музыку…
– Я вижу, к чему ты клонишь, – сказала Аманда. – Я, разумеется, рада, что он, по-твоему, подтверждает твою точку зрения, но суть в том, что на меня он такого уж глубокого впечатления не произвел. Мне показалось, что ему главным образом хотелось пустить пыль в глаза.
– Тем не менее, – сказал Хэл, – он сознательно, с определенными целями использовал Созидательную Вселенную, а я этого делать не умею. Он входил в нее. Те примеры из искусства различных эпох, которые я всегда привожу, относились только к бессознательному проявлению творческих способностей. Как будто художник может лишь погрузить руки в Созидательную Вселенную, и ему приходится работать только на ощупь. Я же хочу войти в нее полностью – шагнуть туда, как во всякое другое место. Я должен это сделать и превратить его в поле битвы, где я наконец смогу схватиться с Врагом, и создать вход – так, чтобы после меня там могли оказаться и другие, чтобы работать с ним. Но ты права в том, что чудеса – плохой способ преподать что бы то ни было вообще, не говоря уже о нашей цели. Когда я впервые обнаружил Созидательную Вселенную, то отверг этот метод убеждения в ее существовании – но я уже рассказывал тебе про это.
– Мне хотелось бы, – сказала Аманда, – чтобы ты прекратил заявлять, что рассказывал мне о каких-то» вещах, хотя в действительности этого не делал. Ты никогда и ничего не рассказал мне о том, когда же ты обнаружил Созидательную Вселенную.
– Извини, – ответил Хэл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– Ты не выключишь это? – попросил Хэл.
– Ладно, делайте, как я говорю, подбирайте…
Голос Джатеда внезапно прервался.
– Любопытно, – сказал Амид. – Почему ты хотел остановить запись, причем остановить именно в этом месте, Хэл?
– Потому что он сказал кое-что очень интересное. – Хэл улыбнулся старику. – Я хотел бы некоторое время подумать об этом.
– И что же он сказал такого уж интересного, если мне будет позволено спросить? – поинтересовался Амид.
– То, что он сказал о том, что каждый находится в своей собственной вселенной, – сказал Хэл. – А почему именно это мне интересно, не спрашивай меня сейчас, если не возражаешь. Единственный ответ, который я мог бы тебе дать, был бы слишком длинным и сложным, и я даже не уверен, что он удовлетворил бы тебя.
– Как хочешь, – пожал плечами Амид. – Эта лента и другие ленты Джатеда находится здесь, и ты можешь слушать их в любое время.
– Спасибо, – кивнул Хэл. – Теперь, поскольку ужин закончен – и спасибо за него, – возможно, нам с Амандой лучше отправиться в этот твой кабинет. Еще раз благодарю тебя за разрешение им воспользоваться. Сегодняшний день был долгим, и мы все время шли в гору.
– Могу себе представить, – вздохнул Амид. – Тогда – спокойной ночи. Очень, очень хорошо, что я увиделся с вами. Особенно с тобой, Хэл, так как я не был уверен – до того, как Аманда сказала мне, что приведет тебя к нам, – что когда-либо увижу тебя снова после того, как я покинул Энциклопедию.
– Невозможных встреч не бывает, – сказал Хэл.
– Верно. Еще раз – спокойной ночи. Артур покажет вам, где находится мой кабинет, и удостоверится, что вы нормально устроились. Хорошо, Артур?
– Конечно, – ответил тот.
Глава 16
В кабинете Амида – его, как несколько извиняющееся объяснил Артур, следует называть кабинетом Мастера, когда они говорят со всеми, кроме Амида – можно было бы только работать вдвоем, и все. Места на полу, однако, там хватало для того, чтобы разостлать старомодный широкий матрац, который в остальное время лежал сложенным у стены.
– Ну, – сказала Аманда, устраиваясь поудобнее. – Хочешь рассказать мне, почему запись Джатеда тебе так подняла дух? Я чувствовала даже через стол, как от тебя исходит радость.
– Его слова о том, что у каждого своя вселенная, – ответил Хэл. – У меня хватало тому свидетельств. Я был на верном пути в своих поисках Созидательной Вселенной. Но мне уже в течение нескольких лет не встречалось новых тому подтверждений; и вдруг появляется человек, который согласен со мной.
– Как это, согласен с тобой? – удивилась Аманда. Они лежали в темноте, на спинах, бок об бок, не накрывшись ничем, так как было довольно жарко. – Он говорил о множестве вселенных. А ты всегда говорил об одной-единственной.
– Это не имеет значения, – ответил Хэл. – Одна большая вселенная, в которой достаточно места, так что каждый мог создать то, что он хочет, или по вселенной для каждого, чтобы создать то, что он хочет. Это сводится к одному и тому же…
Он внезапно остановился.
– В чем дело? – спросила Аманда.
– Я просто услышал, как сам говорю, что оба понятия означают одно и то же. Преходящее и вечное – едины. Это сходство напомнило мне о Законе Джатеда, вот и все. Так или иначе, Джатед определенно держался за угол того же самого одеяла, другой угол которого достался мне. Радует, что твои находки подтверждаются.
– Я тоже рада за тебя. – Аманда сжала его руку. – Но по правде говоря, я все еще не понимаю этого эпизода с разбитым фонарем. Был бы он «неразбитым» для кого-то, кто там не был, или вошел в комнату позже… или?..
– Я не знаю, – ответил Хэл. – Возможно, именно поэтому я прав – в том, что скорее есть одна большая вселенная неограниченного объема, чем неограниченное число личных вселенных, о которых говорил Джатед, а недостаток его теории как раз в том, что на заданный тобой сейчас вопрос ответить невозможно. Или, возможно, он был прав в том, что некоторые вещи, сделанные в Созидательной Вселенной, обретают существование в этой. Например, картина возникает в сознании художника, но появляется в том месте, что люди будут, вероятно, всегда называть реальной вселенной.
– Но ты знаешь, почему она появляется в реальной вселенной. Ты можешь следить за тем, как ее рисуют.
– Нет, – сказал Хэл, – ты наблюдаешь вот что: субстанции различных цветов накладывают на ровную вертикальную поверхность. А когда ты увидишь, как живописец вкладывает в живопись именно то, что заставляет эти цвета пробуждать в тебе такие глубокие чувства? Или взять, к примеру, музыку…
– Я вижу, к чему ты клонишь, – сказала Аманда. – Я, разумеется, рада, что он, по-твоему, подтверждает твою точку зрения, но суть в том, что на меня он такого уж глубокого впечатления не произвел. Мне показалось, что ему главным образом хотелось пустить пыль в глаза.
– Тем не менее, – сказал Хэл, – он сознательно, с определенными целями использовал Созидательную Вселенную, а я этого делать не умею. Он входил в нее. Те примеры из искусства различных эпох, которые я всегда привожу, относились только к бессознательному проявлению творческих способностей. Как будто художник может лишь погрузить руки в Созидательную Вселенную, и ему приходится работать только на ощупь. Я же хочу войти в нее полностью – шагнуть туда, как во всякое другое место. Я должен это сделать и превратить его в поле битвы, где я наконец смогу схватиться с Врагом, и создать вход – так, чтобы после меня там могли оказаться и другие, чтобы работать с ним. Но ты права в том, что чудеса – плохой способ преподать что бы то ни было вообще, не говоря уже о нашей цели. Когда я впервые обнаружил Созидательную Вселенную, то отверг этот метод убеждения в ее существовании – но я уже рассказывал тебе про это.
– Мне хотелось бы, – сказала Аманда, – чтобы ты прекратил заявлять, что рассказывал мне о каких-то» вещах, хотя в действительности этого не делал. Ты никогда и ничего не рассказал мне о том, когда же ты обнаружил Созидательную Вселенную.
– Извини, – ответил Хэл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102