Почти каждый дракон в последующие времена имел собственную теорию насчет того, как сражаться со святым и победить.
Побочным результатом этого явилось то, что драконы стали называть людей Джорджами.
Интерес драконов к легендам людей и чудесам рос и рос. Наконец он распространился на легенду, которую Джим с трудом восстановил в памяти по весьма искаженной версии Секоха. Эта история могла возникнуть только на основе апокрифических книг Нового завета. Произведение неизвестного автора получило во времена и в мире Джима название «Псевдоматфей».
Легенда клиффсайдских драконов была связана с празднованием Рождества Христова. Переплетение этих мотивов задевало чувства драконов. В двух словах, история, которую Джим читал в «Золотой сокровищнице» Пола Грейва, рассказывала о временах, когда Святое семейство бежало в Египет, чтобы избежать предпринятого Иродом избиения младенцев. Как известно, Ирод, который позднее стал царем иудеев, услышал, что один из младенцев может лишить его трона, и приказал убить в Израиле всех младенцев до двух лет.
Ирод вообразил, что устранит опасность до того, как она реализуется, убив всех детей, родившихся во время, подходящее для восшествия на трон.
Иосиф, Мария и младенец Христос бежали от Ирода в Египет; согласно прочитанному Джимом и услышанному Секохом, их свита состояла из всех видов существующих на земле животных, — лев и вол, волк и овца, хищник и добыча в великолепной гармонии шли рядом, как почетная стража Марии, Иосифа и младенца Христа. Согласно «Псевдоматфею», Святое семейство остановилось отдохнуть недалеко от пещеры. А может, это были скалы, — Джим не помнил точно…
Но утром, когда они проснулись с первыми лучами солнца, из пещер неожиданно появились драконы, крупные могучие создания, с которыми охране Святого семейства было не справиться. Иосиф испугался.
Но младенец Христос, который, как помнил Джим, едва умел ходить, успокоил отца.
«Не бойся, — сказал он Иосифу. — Эти добрые создания только исполняют пророчество Давида: „Да хвалят Господа все земные твари, и драконы и звери“. Пусть они приблизятся». И он протянул свою маленькую ручонку к драконам, приглашая их подойти за благословением.
Такова была легенда, которую вспомнил Джим. Прошло всего шесть лет с тех пор, как он изучал «Золотую сокровищницу» Пола Грейва в двадцатом столетии, но за эти шесть лет многое произошло, особенно за последние три года, которые он прожил в четырнадцатом веке.
Секох знал легенду намного лучше, чем она осталась в воспоминаниях Джима. Но тоже не очень хорошо: к тому, что он знал, каким-то образом примешивалась сегодняшняя жизнь и имена современников.
Тем не менее, на сей раз Джиму оставалось только слушать, Секох кипел, как распечатанная бутыль шампанского, трудность состояла в том, чтобы остановить его, не дать ему излиться до конца, как шипучему напитку.
Секох говорил:
— Понимаешь, вот что, как они говорят, случилось. — Для всех драконов понятия «рассказ» и «история» были тождественны. — «Да хвалят Господа все земные твари, и драконы, и звери». Пусть они приблизятся».
— А…
— Ага, ты все понимаешь! Ты дракон, как и мы, если даже какое-то время должен быть Джорджем. Ты знаешь, каковы мы, драконы. Сложности с Джорджами заключаются в том, что они считают нас животными, наряду с прочими. Но мы не таковы. Они — просто животные, а мы — драконы!
Наконец они подошли к зерну всей истории, освобожденному от легендарной шелухи.
Джим понял.
Когда он впервые появился здесь в обличье дракона, тогда он не понял ничего. А сейчас понял. Начал понимать, когда искалеченный Смргол буквально заставил Секоха участвовать в битве у Презренной Башни. Смргол сказал тогда Брайену, Дэффиду и Джиму:
«…и позволив Джорджу войти туда, куда он войти не осмеливался! „Малыш, — сказал я ему, — брось эту глупость, что ты только болотный дракон. Болотные драконы не имеют ничего общего с тем, кем ты являешься на деле. Из какого же ты явился мира, если все мы бродим вокруг тебя и разговариваем подобным образом?“ — Слова, звуча набатом, вылетали из его пасти. Потом Смргол передразнил кого-то, говорившего высоким голосом, но ему удалось подняться только до полубаса: — „О, я просто дракон пастбищ и пахотной земли. Вы должны меня извинить, я дракон, живущий в полдороге от скал…“ — „Малыш! — сказал я ему. — Ты ДРАКОН! Пойми это раз и навсегда! И дракон ВЕДЕТ СЕБЯ как дракон — никак иначе!“
А затем случилось так, что Брайен и Джим отправились во Францию с секретной миссией. Однажды, посреди ночи на постоялом дворе, где остановился Джим, появился Секох. Не желая, чтобы горожане узнали, что в его комнате объявился дракон, и напали на него, Джим превратил Секоха в человека. Поначалу Секох был в восторге от мысли, что изменит обличье. Но, едва он взглянул на собственное поджарое человеческое тело — обнаженное, конечно, ведь драконы не носят одежды, — его обуял ужас.
— О нет! — вскричал он.
Благодаря этому происшествию Джим наконец понял, что драконы совсем не считали себя более низшим видом, чем люди, просто они были другими. Более того, они даже не подозревали, что джорджи классифицируют их как разновидность животных. Сама эта мысль приводила драконов в ужас. Им всегда казалось, что мир иерархически разделен на драконов и Джорджей, которые стоят ниже, а уж за Джорджами, еще ниже, стояли другие животные. Можно вообразить их гнев и возмущение, когда они обнаружили, что каждый Джордж, с которым они встречались, считал само собой разумеющимся, что они просто большие животные, — возможно, полудемоны, но во всем остальном обычные звери. Эта мысль жгла и мучила каждого дракона со времен исторической дуэли святого Георгия.
Теперь Джим знал, что так взволновало клиффсайдских драконов и почему Секоха послали к нему с поручением и мольбой, чтобы Джим понял и помог.
— Драконы и звери, — повторил Секох. — Понимаешь, милорд? Младенец Христос сам это сказал. А раз он пришел из Лондона с твоим другом сэром Джоном…
Джим вздрогнул. Общение с драконами всегда чревато новыми, непредсказуемыми поворотами. Ему никогда не приходило в голову, что через сотни лет драконы умудрятся спутать Христа с молодым принцем Эдуардом, приехавшим к графу. Ясно, что Секох и остальные драконы твердо придерживались мнения, что рождение Христа или состоится сейчас, в праздники, или чудесным образом повторяется каждый год. Они также верили, что эпизод со зверями и драконами и прочее, упомянутое в легенде, может случиться в любой момент праздника Рождества.
— Итак, если ты не против, — Секох, похоже, подбирался к концу, — мы очень хотели бы, чтобы я и несколько других драконов пришли в замок, где ты сейчас находишься, и могли в должное время почтить младенца Христа и получить благословение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
Побочным результатом этого явилось то, что драконы стали называть людей Джорджами.
Интерес драконов к легендам людей и чудесам рос и рос. Наконец он распространился на легенду, которую Джим с трудом восстановил в памяти по весьма искаженной версии Секоха. Эта история могла возникнуть только на основе апокрифических книг Нового завета. Произведение неизвестного автора получило во времена и в мире Джима название «Псевдоматфей».
Легенда клиффсайдских драконов была связана с празднованием Рождества Христова. Переплетение этих мотивов задевало чувства драконов. В двух словах, история, которую Джим читал в «Золотой сокровищнице» Пола Грейва, рассказывала о временах, когда Святое семейство бежало в Египет, чтобы избежать предпринятого Иродом избиения младенцев. Как известно, Ирод, который позднее стал царем иудеев, услышал, что один из младенцев может лишить его трона, и приказал убить в Израиле всех младенцев до двух лет.
Ирод вообразил, что устранит опасность до того, как она реализуется, убив всех детей, родившихся во время, подходящее для восшествия на трон.
Иосиф, Мария и младенец Христос бежали от Ирода в Египет; согласно прочитанному Джимом и услышанному Секохом, их свита состояла из всех видов существующих на земле животных, — лев и вол, волк и овца, хищник и добыча в великолепной гармонии шли рядом, как почетная стража Марии, Иосифа и младенца Христа. Согласно «Псевдоматфею», Святое семейство остановилось отдохнуть недалеко от пещеры. А может, это были скалы, — Джим не помнил точно…
Но утром, когда они проснулись с первыми лучами солнца, из пещер неожиданно появились драконы, крупные могучие создания, с которыми охране Святого семейства было не справиться. Иосиф испугался.
Но младенец Христос, который, как помнил Джим, едва умел ходить, успокоил отца.
«Не бойся, — сказал он Иосифу. — Эти добрые создания только исполняют пророчество Давида: „Да хвалят Господа все земные твари, и драконы и звери“. Пусть они приблизятся». И он протянул свою маленькую ручонку к драконам, приглашая их подойти за благословением.
Такова была легенда, которую вспомнил Джим. Прошло всего шесть лет с тех пор, как он изучал «Золотую сокровищницу» Пола Грейва в двадцатом столетии, но за эти шесть лет многое произошло, особенно за последние три года, которые он прожил в четырнадцатом веке.
Секох знал легенду намного лучше, чем она осталась в воспоминаниях Джима. Но тоже не очень хорошо: к тому, что он знал, каким-то образом примешивалась сегодняшняя жизнь и имена современников.
Тем не менее, на сей раз Джиму оставалось только слушать, Секох кипел, как распечатанная бутыль шампанского, трудность состояла в том, чтобы остановить его, не дать ему излиться до конца, как шипучему напитку.
Секох говорил:
— Понимаешь, вот что, как они говорят, случилось. — Для всех драконов понятия «рассказ» и «история» были тождественны. — «Да хвалят Господа все земные твари, и драконы, и звери». Пусть они приблизятся».
— А…
— Ага, ты все понимаешь! Ты дракон, как и мы, если даже какое-то время должен быть Джорджем. Ты знаешь, каковы мы, драконы. Сложности с Джорджами заключаются в том, что они считают нас животными, наряду с прочими. Но мы не таковы. Они — просто животные, а мы — драконы!
Наконец они подошли к зерну всей истории, освобожденному от легендарной шелухи.
Джим понял.
Когда он впервые появился здесь в обличье дракона, тогда он не понял ничего. А сейчас понял. Начал понимать, когда искалеченный Смргол буквально заставил Секоха участвовать в битве у Презренной Башни. Смргол сказал тогда Брайену, Дэффиду и Джиму:
«…и позволив Джорджу войти туда, куда он войти не осмеливался! „Малыш, — сказал я ему, — брось эту глупость, что ты только болотный дракон. Болотные драконы не имеют ничего общего с тем, кем ты являешься на деле. Из какого же ты явился мира, если все мы бродим вокруг тебя и разговариваем подобным образом?“ — Слова, звуча набатом, вылетали из его пасти. Потом Смргол передразнил кого-то, говорившего высоким голосом, но ему удалось подняться только до полубаса: — „О, я просто дракон пастбищ и пахотной земли. Вы должны меня извинить, я дракон, живущий в полдороге от скал…“ — „Малыш! — сказал я ему. — Ты ДРАКОН! Пойми это раз и навсегда! И дракон ВЕДЕТ СЕБЯ как дракон — никак иначе!“
А затем случилось так, что Брайен и Джим отправились во Францию с секретной миссией. Однажды, посреди ночи на постоялом дворе, где остановился Джим, появился Секох. Не желая, чтобы горожане узнали, что в его комнате объявился дракон, и напали на него, Джим превратил Секоха в человека. Поначалу Секох был в восторге от мысли, что изменит обличье. Но, едва он взглянул на собственное поджарое человеческое тело — обнаженное, конечно, ведь драконы не носят одежды, — его обуял ужас.
— О нет! — вскричал он.
Благодаря этому происшествию Джим наконец понял, что драконы совсем не считали себя более низшим видом, чем люди, просто они были другими. Более того, они даже не подозревали, что джорджи классифицируют их как разновидность животных. Сама эта мысль приводила драконов в ужас. Им всегда казалось, что мир иерархически разделен на драконов и Джорджей, которые стоят ниже, а уж за Джорджами, еще ниже, стояли другие животные. Можно вообразить их гнев и возмущение, когда они обнаружили, что каждый Джордж, с которым они встречались, считал само собой разумеющимся, что они просто большие животные, — возможно, полудемоны, но во всем остальном обычные звери. Эта мысль жгла и мучила каждого дракона со времен исторической дуэли святого Георгия.
Теперь Джим знал, что так взволновало клиффсайдских драконов и почему Секоха послали к нему с поручением и мольбой, чтобы Джим понял и помог.
— Драконы и звери, — повторил Секох. — Понимаешь, милорд? Младенец Христос сам это сказал. А раз он пришел из Лондона с твоим другом сэром Джоном…
Джим вздрогнул. Общение с драконами всегда чревато новыми, непредсказуемыми поворотами. Ему никогда не приходило в голову, что через сотни лет драконы умудрятся спутать Христа с молодым принцем Эдуардом, приехавшим к графу. Ясно, что Секох и остальные драконы твердо придерживались мнения, что рождение Христа или состоится сейчас, в праздники, или чудесным образом повторяется каждый год. Они также верили, что эпизод со зверями и драконами и прочее, упомянутое в легенде, может случиться в любой момент праздника Рождества.
— Итак, если ты не против, — Секох, похоже, подбирался к концу, — мы очень хотели бы, чтобы я и несколько других драконов пришли в замок, где ты сейчас находишься, и могли в должное время почтить младенца Христа и получить благословение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117