- Всю жизнь я преклоняюсь перед Богом, и мне не страшно умереть...
Я пытался привстать, но ужасная боль пронзила мое тело.
- Эй! Фельдфебель! - закричал я, превозмогая боль.
Тот быстро оглянулся, и ствол его винтовки холодно уставился мне в
глаза. Осклабившись, он кошачьими шагами направился в мою сторону.
- О, ты уже очнулся, - поинтересовался он. Багровый отблеск заката
играл на его физиономии. Его улыбка ясно показала мне, как отлично он
понимал, что даже малейшее физическое усилие может меня прикончить.
- Очнулся достаточно, чтобы услышать кое-какие интересные вещи, -
прохрипел я. В горле у меня пересохло, нога начала непроизвольно
вздрагивать. Но неукротимая ярость наполняла мое тело невиданной силой.
Казалось, еще немного, и она, вырвавшись, испепелит негодяя на месте.
- Разве ты не знаешь, что я ньюсмен? И все действия, которые могут
причинить мне вред - противозаконны! Вот мои бумаги.
Фельдфебель осторожно нагнулся, взял документы и начал внимательно их
рассматривать.
- Все верно, - сказал я, когда он снова взглянул на меня. - Я
ньюсмен. И я не прошу тебя, а приказываю! Мне необходимо срочно в
госпиталь! И мой помощник, - я указал на Дэйва, - должен быть со мной.
Фельдфебель снова уткнулся в документы. Когда он снова оторвал от них
свой взгляд, лик его был грозен. Это был лик фанатика.
- Я знаю тебя, ньюсмен, - заревел он. - Ты один из тех писак, которые
в своих статейках чернят Слово Божье. Твои документы - халтура и
бессмыслица. Но ты мне нравишься, так как уже успел получить свою долю
справедливости. И поэтому я отправлю тебя в госпиталь, и ты напишешь
историю нашей борьбы, историю торжества Бога и его последователей.
- Отправь меня немедленно! - приказал я.
- Успеешь! - махнув рукой, прервал он меня. - В тех документах,
которые ты мне дал, я нигде не нашел сведений о твоем помощнике. На его
документах нет ни одной подписи наших командиров о том, что он твой
помощник. А что это значит? А? А значит это то, что этот человек - шпион!
И поэтому место его с другими военнопленными! И он встретит то, что угодно
будет Богу!
Бросив документы к моим ногам, фельдфебель повернулся и пошел прочь.
Я закричал, требуя, чтобы он вернулся, но он не обратил на это никакого
внимания.
Но Гретен подбежал к нему, схватил его за руку и что-то зашептал на
ухо, указывая на группу пленных. Фельдфебель грязно выругался.
Подойдя к солдатам, он закричал:
- Становись!
Стрелки поспешно бросились выполнять команду.
- Смир-но! Напра-во! Шагом марш! Рядовой Гретен! По прибытии на
командный пункт доложите командиру, что я послал вас на помощь атакующим.
Фельдфебель немного постоял, глядя вслед удаляющимся солдатам, а
затем, вскинув оружие наизготовку, медленно направился к пленным.
- Теперь, когда ваши защитники ушли, - угрюмо начал он, - все стало
на свои места. Нас впереди ждет не одна атака, и оставлять вас, врагов, в
нашем тылу я не могу. А тратить солдат для вашей охраны тоже невозможно,
когда на счету каждый боец. Поэтому я посылаю вас туда, откуда вы уже не
сможете больше повредить помазанникам Божьим!
И только сейчас я окончательно понял, что он задумал.
Крик боли и ненависти, вырвавшийся из моего горла, потонул в громе
автоматических выстрелов.
13
Я мало что помню после этого. Помню, как фельдфебель направился ко
мне после того, как перестали шевелиться тела. Он тяжело шел ко мне, держа
свое орудие в одной руке.
Он стоял возле меня и долгим задумчивым взглядом смотрел мне в глаза.
Я попытался встать, но не смог.
- Не беспокойся, ньюсмен, я тебя не трону, - сказал он, глядя на
меня. Его голос был глубок и спокоен, но глаза были безумны. - Одного
только прошу у тебя. Поспеши с этой историей. Ты будешь жить, чтобы всем
рассказать о том, что здесь произошло! И пускай все узнают, как беспощадны
могут быть Божьи воины к нечестивцам! Может быть, я скоро паду в штурме, в
этом или в следующем, но я рад, что исполнил волю того, кто только что
управлял моими пальцами! Твоя писанина ничего не значит для тех, кто
читает только писание Бога Битв!
Он отступил назад.
- А теперь оставайся здесь, ньюсмен, - усмехнулся он одними губами. -
Не бойся, они найдут тебя и спасут. - Фельдфебель повернулся и ушел. Я
смотрел на его черную спину, тающую в темноте, до тех пор, пока не остался
один в темном лесу, один на один с трупами.
Не знаю, как я добрался до них, как нашел Дэйва. Он был залит кровью,
я чувствовал ее. Я приподнял его голову и поставил рядом горящий фонарь.
- Эйлин? - внезапно спросил он, когда луч света упал ему в глаза. Но
глаз он так и не открыл. Я начал тормошить его, что-то говорить, что-то
очень странное.
- Она скоро будет здесь, - пытался я его успокоить.
Он ничего больше не сказал, а только тяжело дышал.
Отчаяние разрывало мне сердце. Я не обращал внимания на боль,
терзающую мое тело. Все мои мысли были заняты Дэйвом. Я что-то говорил,
плакал, молил бога о помощи, но все было зря.
Внезапно я заметил, что Дэйв открыл глаза. Я наклонился и вдруг
увидел на его лице счастливую улыбку.
- О, Эйлин, ты наконец пришла! - еле слышно произнес он.
Я не знал, что сказать, и только слезы капали из моих глаз.
Дэйв еще что-то прошептал и вдруг замолчал на полуслове.
В это время взошла одна из лун Новой Земли и при ее свете я увидел,
что мой шурин мертв.
14
Меня нашли вскоре после восхода солнца, но не френдлизцы, а
кассидиане. Кейси Грим ударил во фланг наступающим войскам Севера,
опрокинул их и начал преследовать по всему фронту. И всего за сутки отряды
Френдлиза, полностью обескровленные, вынуждены были капитулировать.
Гражданская война между Севером и Югом Новой Земли была закончена полной
победой кассидиан.
Но меня это не беспокоило. В полубессознательном состоянии меня
доставили в Блаувейн, в госпиталь. Излечение мое несколько затянулось, так
как рана оказалась запущенной, и я потерял много крови. Положение еще
ухудшилось моим ужасным моральным состоянием.
Чтобы немного привести меня в чувство, врач сказал мне, что
фельдфебеля, который совершил то гнусное убийство, взяли в плен и после
недолгого разбирательства расстреляли за нарушение Кодекса Наемников. Но
что это могло изменить? Ведь я не смог уберечь Дэйва!
Я чувствовал себя как в те часы, которые только недавно сломались.
Они уже не могут показывать точного времени, но если их поднести к уху и
немного потрясти, то можно было бы что-то и услышать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43