Эневек кивнул. Внезапно ему стало ясно, куда клонит Делавэр.
– Она сняла нападение, – сказал он.
– Она сняла китов, которые напали на корабль. Не знаю, насколько ты сможешь идентифицировать этих китов, но ведь ты знаешь их давно.
– И ты, конечно, предусмотрительно забыла спросить у дамы разрешения взять ее камеру? – догадался Эневек.
Она задрала подбородок и посмотрела на него с вызовом:
– Ну и что?
Он повертел камеру в руках.
– Ладно. Я посмотрю.
– Мы посмотрим, – поправила его Делавэр. – Я хочу проследить всю эту историю от начала до конца. И пожалуйста, не спрашивай меня, почему. Мне это просто причитается, вот и всё.
Эневек уставился на неё.
– Кроме того, – добавила она, – будь со мной поприветливее.
Он медленно выдохнул и стал разглядывать камеру. Надо было признать, что идея Делавэр была пока что лучшим из всего, чем они располагали.
– Я постараюсь, – пробормотал он.

12 апреля
Тронхейм, Норвегия
Приглашение застало Йохансона, когда он собирался ехать к себе на озеро.
После возвращения из Киля он рассказал Тине Лунд об эксперименте на глубоководном симуляторе. Разговор был недолгий. Лунд была по уши занята сразу несколькими проектами, а остальное время проводила с Каре Свердрупом. Йохансону даже показалось, что она не вполне вникает в тему. Но у него хватило такта ни о чём её не расспрашивать.
Несколько дней спустя позвонил Борман, чтобы поставить его в известность о последних результатах. Они продолжали эксперименты с червями. Йохансон, уже собрав вещи, был готов к выходу, но решил отложить отъезд ещё на один звонок, чтобы поделиться новостями с Лунд. Однако она не дала сказать ему ни слова. На сей раз она была в приподнятом настроении.
– Не можешь ли ты сейчас заглянуть к нам? – предложила она.
– Куда? В институт?
– Нет, в исследовательский центр «Статойла». К нам приехали руководители проекта. Из Ставангера.
– А для чего вам я? Рассказывать им страшилки?
– Это я уже сама сделала. Но они хотят подробностей.
– Почему именно от меня?
– А почему нет?
– У вас же есть отзывы, – сказал Йохансон. – Целые штабеля. А я могу только повторить то, что выяснили другие.
– Ты можешь больше, – сказала Лунд. – Ты можешь… выразительно передать свои чувства.
Йохансон на мгновение лишился дара речи.
– Они знают, что ты не эксперт в области нефтяного бурения и не специалист по червям, – горячо продолжала она. – Но ты пользуешься хорошей славой в НТНУ, ты нейтрален, на тебя не давят обязательства, как на нас. Мы судим совсем под другим углом зрения.
– Вы судите с точки зрения исполнимости того или иного проекта.
– Не только! Видишь ли, в «Статойле» целая куча людей, и каждый лучше всех знает что-то одно, а…
– Короче, зашоренные узкие специалисты.
– Совсем нет! – Она сердилась. – Зашоренным людям в нашей фирме нечего делать. Просто каждый слишком углублён в своё. Мы все, как бы это выразить, под водой. Нам необходим взгляд снаружи.
– Я в вашем деле мало что понимаю.
– Разумеется, тебя никто не принуждает. – Лунд постепенно начинала раздражаться.
Йохансон закатил глаза:
– Ну ладно-ладно. К тому же есть пара новостей из Киля…
– Я могу считать это согласием?
– Да. Когда состоится эта встреча?
– Собственно, мы тут постоянно в переговорах…
– Ну, хорошо. Сегодня пятница. На выходные я уезжаю, а в понедельник…
– Это… – Она запнулась. – Это было бы…
– Что? – протяжно спросил Йохансон, мучимый дурными предчувствиями.
Она молчала ещё несколько секунд.
– А куда ты уезжаешь на выходные? На своё озеро?
– Правильно, умница. Хочешь со мной?
Она засмеялась:
– Почему бы нет?
– Хо-хо! А что скажет Каре?
– Мне всё равно. А что он может сказать? – Она секунду помолчала. – Ах, чёрт!
– Была бы ты во всём так хороша, как в работе, – тихо сказал Йохансон, не стараясь, чтобы она его расслышала.
– Сигур, пожалуйста! А ты не мог бы отложить свой отъезд? Мы встречаемся через два часа, и… это ведь недалеко. И ненадолго. Ты сегодня же уедешь.
– Я…
– Нам надо скорее прийти к какому-нибудь решению, время не терпит, ты ведь знаешь, чего всё это стоит, а мы топчемся на месте…
– Хорошо, я приеду!
– Ты просто сокровище.
– Мне за тобой заехать?
– Нет, я буду уже там. О, как я рада. Спасибо! – она положила трубку.
Йохансон с тоской посмотрел на свой упакованный чемодан.
Когда он вошёл в конференц-зал исследовательского центра «Статойла», царившее там напряжение можно было потрогать руками. Лунд сидела в обществе троих мужчин за чёрным полированным столом. Послеполуденное солнце заглядывало в окна и придавало хоть немного теплоты сдержанному интерьеру из стекла и стали. Стены были увешаны диаграммами и чертежами.
– Вот он, – сказала дама из приёмной, передавая его присутствующим, словно рождественский подарок. Один из мужчин пошёл к нему навстречу с распростёртыми руками. Он был в модных очках и с коротко остриженными чёрными волосами.
– Тор Хвистендаль, заместитель директора исследовательского центра «Статойла», – представился он. – Извините, что мы так бесцеремонно завладели вашим временем, но госпожа Лунд заверила нас, что вам не пришлось ничем жертвовать.
Йохансон метнул в сторону Лунд выразительный взгляд и пожал протянутую руку.
– Я действительно ничем не пожертвовал, – сказал он.
Лунд ухмыльнулась. Она представила ему остальных мужчин. Как Йохансон и ожидал, один из них приехал из центрального офиса компании в Ставангере – плотный рыжий тип со светлыми, добродушными глазами. Он представлял правление.
– Финн Скауген, – пророкотал он, пожимая руку. Третий мужчина, серьёзный и лысый, со складками в углах рта, единственный из всех был в галстуке и оказался непосредственным начальником Лунд. Его звали Клиффорд Стоун, он был родом из Шотландии и руководил проектом нефтеразведки. Он холодно кивнул Йохансону и, казалось, был не в восторге от присутствия биолога. А может, выражение озабоченности составляло неотъемлемую часть его физиономии. Заподозрить, что он когда-нибудь улыбался, не было никакой возможности.
Йохансон выслушал несколько любезностей, отказался от кофе и сел. Хвистендаль подвинул к себе пакет документов.
– Давайте перейдём к делу. Ситуация вам известна. Мы не можем беспристрастно оценить, то ли навлекаем на себя беду, то ли попусту осторожничаем. Вы, наверно, знаете о законах и рекомендациях, с которыми нефтедобыче приходится считаться?
– Североморская конференция? – сказал Йохансон наугад.
Хвистендаль кивнул:
– Среди прочих. Мы подпадаем под множество ограничений: природоохранное законодательство, техническая исполнимость, ну и общественное мнение на всякий нерегламентируемый пункт. Короче говоря, мы принимаем во внимание всех и вся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242