Обратить все в шутку.
- Человек современного общества должен развиваться в комплексе, буркнул Сашка-ферматист. Он сидел, считал на логарифмической линейке.
- Где достать царский трон? - вдруг спросил Витя.
- Ты что?
- Мои ребята ставят сказку.
- Сходи в театр.
- Верно. Из головы вылетело.
- Опять отвлеклись от темы! - постучала рукой о стол Варя.
- "Меж ими все рождало споры и к размышлению влекло..."
- Борис!
- Девятый "Б" пишет сочинение в стихах!
- Врешь!
- Честно! Ходят, рифмы ищут.
- Мы первыми должны были писать. Александра Викторовна обещала.
- Напишу пьесу, - заявил Борис - Действующие лица и исполнители: мать Гамлета - Вера Николаевна, Офелия - Майя Скурихина. - При этом Борис встал и поклонился в сторону Майки.
Майка в ответ тоже встала, поклонилась и положила на голову книгу.
Класс засмеялся.
- Первый могильщик... - Боря не успел ничего сказать, как класс хором закричал:
- Вадим Нестерович Лось!
Дверь открылась, и на пороге появился Лось. Рядом с ним Юра. Это было настолько неожиданно, что все - кто где стоял и сидел - застыли на местах. Майка - с книгой на голове.
Наступила тишина. Она повисла в воздухе живая. Ощутимая.
Лось тоже молча повернулся и вышел. Когда дверь за ним закрылась, ребята накинулись на Юру:
- Не предупредил! Ну надо же, а!.. Теперь - метеоритная обстановка! Борьба миров!
- Я сам его привел... Вы же говорили...
Витя, Юра и Лена шли вдоль Москвы-реки.
Большой Каменный мост горел голубоватыми огнями. Над открытым плавательным бассейном клубился пар. Поблескивали в снежном сумраке купола кремлевских церквей. На углу высокого серого дома горела надпись из красных стеклянных трубок: "Театр эстрады".
- Кто по барьеру до Большого Каменного?
- Скользко, Юра, зимой, - сказал Витя.
- Глохни.
И Юра впрыгнул на парапет набережной. За Юрой вскочил Витя. Дал руку Лене. Она тоже поднялась на парапет. Отправились гуськом, балансируя портфелями. Вдруг кто-то кричит:
- Лекомцев! Беляев! Ефремова! Остановитесь!..
Ребята остановились. К ним подошла Вера Николаевна.
- Что за выдумка? А у тебя, Лена, нога слабая. Забыла?
Ребята спрыгнули с парапета.
- У меня лучше нога.
- Лена растянула связки. И серьезно. Мальчишки, безответственные вы!
- Так она молчит.
- Ленка, чего ты молчала?
- Отправляйтесь, - кивнула Вера Николаевна. - По тротуару, как нормальные люди.
- И они отправились в смущении.
- Вас смутишь.
- Нет, почему же... Иногда...
- Не выдумывайте!
Ребята засмеялись и отправились по тротуару, как нормальные люди.
Около театра толпился народ: официальная премьера того самого спектакля - двое спорят...
- Я пошел, - сказал Витя.
- Куда?
- За троном. Договориться надо.
- Не пробьешься.
- Пробьюсь.
И Витя врезался в толпу.
- Василий Тихонович говорит, что работают установки, которые уничтожают тучи, туман. Облака уничтожают. А мне жаль, - сказала Лена.
- Облака?
- И облака, и снег. Тогда его не будет. Я и дождь люблю.
- Дождь не люблю, а снег люблю. - Юра положил на сугроб портфель и сел на него.
Лена положила портфель рядом и тоже села.
К театру подъехало такси, и из такси вышел известный артист.
Народ узнал, захлопал.
Его любили.
- Мне он нравится, - сказала Лена.
- И мне.
- Как ты думаешь, кого будет играть?
- Одного из тех двоих, конечно.
И вдруг совершенно неожиданно Юра спросил:
- Когда была жива твоя мама... ну, ты прости... она с тобой часто разговаривала?
- Что? - не поняла Лена.
- Разговаривала нормально, понимаешь?
Лена помолчала, потом сказала:
- Почему обижаешь Витю иногда?
На вопрос Юры она не ответила.
- Он всегда прав.
- И меня поэтому обижаешь? - Последние слова Лена сказала совсем негромко.
Юра вскочил:
- Мать свою я не люблю! Ее никто не любит!..
- Зачем ты так?
- А что? Она и тебя не любит. Отца не любила. И Вано не любит. Она себя любит!
- Юра! - Лена тоже встала с сугроба. - Ты не смеешь так о матери!
- Смею!
- Нет! - Лена взглянула ему в лицо. - Часто говоришь и делаешь такое, о чем потом жалеешь.
Юра ничего не ответил.
- Ждешь писем?
Юра молчал.
- Инна обижается, что не приходишь. И бабушка Фрося.
- Странно. Мой отец учился в этой же школе, а я не знал. Странно. Верно, Леша?
Она сняла перчатку, подула на пальцы.
- И мать училась. В параллельном. И тоже молчала.
Лена сказала:
- Давно было. Как и война давно была.
- Чего о войне заговорила?
- Девятый "А" ищет девятый "А".
- Сейчас придумала?
- Да. Но так должно было быть. А то один Витя со своими следопытами.
- Надень перчатку.
Лена надела перчатку.
- Замерзла?
- Нет, что ты!
- Великий ученый Шампольон еще мальчиком сказал: "Я прочту это, когда вырасту". И первый в мире прочел египетские письмена.
Лена улыбнулась.
- А мои письмена ты читаешь в своем дневнике?
- Прочту, когда вырасту! - Юра схватил Лену и посадил в сугроб.
- Ты с ума сошел! Юрка!
- Ничего подобного! - Юра и сам повалился в сугроб. - А великий ученый Шлиман еще мальчиком сказал: "Я найду Трою". И нашел ее!
Лена сидела, мотала головой, отряхиваясь от снега. Громко смеялась.
- И вообще, Майка Скурихина перед тобой просто фанера Милосская! И ничего больше!
- Юра, перестань. К нам, кажется, идет милиционер.
- Не милиционер к нам идет, а Витька.
К ним шел Тыбик.
- Чего сидите в снегу и орете?
- Диктую высказывания ученых. От формации к формации.
11
- Вано, можно к тебе?
- Да, конечно.
"Вано" - это была видимость дружеских отношений со стороны Юры, потому что сам Иван Никитович хотел быть с Юрой в настоящих дружеских отношениях. Но он понимал, что не имеет права добиваться этого. Этого должен был захотеть Юра.
Вано в теплом замшевом пиджаке сидел за своим рабочим столом, читал информационный бюллетень по культурному обмену. Значит, будет очередная встреча: "Дамы и господа, мы собрались, чтобы..."
- Вано, ты любишь мою мать?
Некоторое время Вано продолжал сидеть неподвижно. Потом медленно закрыл бюллетень. Сейчас скажет: "Не понимаю тебя".
Вано поднялся из-за стола.
- Мне бы хотелось, чтобы наш первый серьезный разговор начался не с подобного вопроса, - наконец ответил он.
И действительно, у Юры с Вано никогда не было серьезного разговора.
- А с какого?
Юра был несправедливо агрессивен.
- Я знал, что ты спросишь у меня обо всем, что случилось. Вырастешь и спросишь. Вот ты и вырос, если спросил.
- Но я спросил тебя не об этом?
- Ты спросил меня об этом, Юра.
Юра промолчал, потому что на самом деле спросил об этом. И Вано поступил честно и не сказал: "Я не понимаю тебя". Так бы ответила мать.
Юра продолжал стоять посредине комнаты. Он ждал.
На кухне совсем мирно разговаривала сама с собой тетя Галя. Мамы дома не было, она ушла.
Вано подошел к Юре и положил ему на плечи руки. И вдруг Юра понял, что на честность Вано он должен ответить тоже мужской честностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
- Человек современного общества должен развиваться в комплексе, буркнул Сашка-ферматист. Он сидел, считал на логарифмической линейке.
- Где достать царский трон? - вдруг спросил Витя.
- Ты что?
- Мои ребята ставят сказку.
- Сходи в театр.
- Верно. Из головы вылетело.
- Опять отвлеклись от темы! - постучала рукой о стол Варя.
- "Меж ими все рождало споры и к размышлению влекло..."
- Борис!
- Девятый "Б" пишет сочинение в стихах!
- Врешь!
- Честно! Ходят, рифмы ищут.
- Мы первыми должны были писать. Александра Викторовна обещала.
- Напишу пьесу, - заявил Борис - Действующие лица и исполнители: мать Гамлета - Вера Николаевна, Офелия - Майя Скурихина. - При этом Борис встал и поклонился в сторону Майки.
Майка в ответ тоже встала, поклонилась и положила на голову книгу.
Класс засмеялся.
- Первый могильщик... - Боря не успел ничего сказать, как класс хором закричал:
- Вадим Нестерович Лось!
Дверь открылась, и на пороге появился Лось. Рядом с ним Юра. Это было настолько неожиданно, что все - кто где стоял и сидел - застыли на местах. Майка - с книгой на голове.
Наступила тишина. Она повисла в воздухе живая. Ощутимая.
Лось тоже молча повернулся и вышел. Когда дверь за ним закрылась, ребята накинулись на Юру:
- Не предупредил! Ну надо же, а!.. Теперь - метеоритная обстановка! Борьба миров!
- Я сам его привел... Вы же говорили...
Витя, Юра и Лена шли вдоль Москвы-реки.
Большой Каменный мост горел голубоватыми огнями. Над открытым плавательным бассейном клубился пар. Поблескивали в снежном сумраке купола кремлевских церквей. На углу высокого серого дома горела надпись из красных стеклянных трубок: "Театр эстрады".
- Кто по барьеру до Большого Каменного?
- Скользко, Юра, зимой, - сказал Витя.
- Глохни.
И Юра впрыгнул на парапет набережной. За Юрой вскочил Витя. Дал руку Лене. Она тоже поднялась на парапет. Отправились гуськом, балансируя портфелями. Вдруг кто-то кричит:
- Лекомцев! Беляев! Ефремова! Остановитесь!..
Ребята остановились. К ним подошла Вера Николаевна.
- Что за выдумка? А у тебя, Лена, нога слабая. Забыла?
Ребята спрыгнули с парапета.
- У меня лучше нога.
- Лена растянула связки. И серьезно. Мальчишки, безответственные вы!
- Так она молчит.
- Ленка, чего ты молчала?
- Отправляйтесь, - кивнула Вера Николаевна. - По тротуару, как нормальные люди.
- И они отправились в смущении.
- Вас смутишь.
- Нет, почему же... Иногда...
- Не выдумывайте!
Ребята засмеялись и отправились по тротуару, как нормальные люди.
Около театра толпился народ: официальная премьера того самого спектакля - двое спорят...
- Я пошел, - сказал Витя.
- Куда?
- За троном. Договориться надо.
- Не пробьешься.
- Пробьюсь.
И Витя врезался в толпу.
- Василий Тихонович говорит, что работают установки, которые уничтожают тучи, туман. Облака уничтожают. А мне жаль, - сказала Лена.
- Облака?
- И облака, и снег. Тогда его не будет. Я и дождь люблю.
- Дождь не люблю, а снег люблю. - Юра положил на сугроб портфель и сел на него.
Лена положила портфель рядом и тоже села.
К театру подъехало такси, и из такси вышел известный артист.
Народ узнал, захлопал.
Его любили.
- Мне он нравится, - сказала Лена.
- И мне.
- Как ты думаешь, кого будет играть?
- Одного из тех двоих, конечно.
И вдруг совершенно неожиданно Юра спросил:
- Когда была жива твоя мама... ну, ты прости... она с тобой часто разговаривала?
- Что? - не поняла Лена.
- Разговаривала нормально, понимаешь?
Лена помолчала, потом сказала:
- Почему обижаешь Витю иногда?
На вопрос Юры она не ответила.
- Он всегда прав.
- И меня поэтому обижаешь? - Последние слова Лена сказала совсем негромко.
Юра вскочил:
- Мать свою я не люблю! Ее никто не любит!..
- Зачем ты так?
- А что? Она и тебя не любит. Отца не любила. И Вано не любит. Она себя любит!
- Юра! - Лена тоже встала с сугроба. - Ты не смеешь так о матери!
- Смею!
- Нет! - Лена взглянула ему в лицо. - Часто говоришь и делаешь такое, о чем потом жалеешь.
Юра ничего не ответил.
- Ждешь писем?
Юра молчал.
- Инна обижается, что не приходишь. И бабушка Фрося.
- Странно. Мой отец учился в этой же школе, а я не знал. Странно. Верно, Леша?
Она сняла перчатку, подула на пальцы.
- И мать училась. В параллельном. И тоже молчала.
Лена сказала:
- Давно было. Как и война давно была.
- Чего о войне заговорила?
- Девятый "А" ищет девятый "А".
- Сейчас придумала?
- Да. Но так должно было быть. А то один Витя со своими следопытами.
- Надень перчатку.
Лена надела перчатку.
- Замерзла?
- Нет, что ты!
- Великий ученый Шампольон еще мальчиком сказал: "Я прочту это, когда вырасту". И первый в мире прочел египетские письмена.
Лена улыбнулась.
- А мои письмена ты читаешь в своем дневнике?
- Прочту, когда вырасту! - Юра схватил Лену и посадил в сугроб.
- Ты с ума сошел! Юрка!
- Ничего подобного! - Юра и сам повалился в сугроб. - А великий ученый Шлиман еще мальчиком сказал: "Я найду Трою". И нашел ее!
Лена сидела, мотала головой, отряхиваясь от снега. Громко смеялась.
- И вообще, Майка Скурихина перед тобой просто фанера Милосская! И ничего больше!
- Юра, перестань. К нам, кажется, идет милиционер.
- Не милиционер к нам идет, а Витька.
К ним шел Тыбик.
- Чего сидите в снегу и орете?
- Диктую высказывания ученых. От формации к формации.
11
- Вано, можно к тебе?
- Да, конечно.
"Вано" - это была видимость дружеских отношений со стороны Юры, потому что сам Иван Никитович хотел быть с Юрой в настоящих дружеских отношениях. Но он понимал, что не имеет права добиваться этого. Этого должен был захотеть Юра.
Вано в теплом замшевом пиджаке сидел за своим рабочим столом, читал информационный бюллетень по культурному обмену. Значит, будет очередная встреча: "Дамы и господа, мы собрались, чтобы..."
- Вано, ты любишь мою мать?
Некоторое время Вано продолжал сидеть неподвижно. Потом медленно закрыл бюллетень. Сейчас скажет: "Не понимаю тебя".
Вано поднялся из-за стола.
- Мне бы хотелось, чтобы наш первый серьезный разговор начался не с подобного вопроса, - наконец ответил он.
И действительно, у Юры с Вано никогда не было серьезного разговора.
- А с какого?
Юра был несправедливо агрессивен.
- Я знал, что ты спросишь у меня обо всем, что случилось. Вырастешь и спросишь. Вот ты и вырос, если спросил.
- Но я спросил тебя не об этом?
- Ты спросил меня об этом, Юра.
Юра промолчал, потому что на самом деле спросил об этом. И Вано поступил честно и не сказал: "Я не понимаю тебя". Так бы ответила мать.
Юра продолжал стоять посредине комнаты. Он ждал.
На кухне совсем мирно разговаривала сама с собой тетя Галя. Мамы дома не было, она ушла.
Вано подошел к Юре и положил ему на плечи руки. И вдруг Юра понял, что на честность Вано он должен ответить тоже мужской честностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14