Ибо в отношении конфискации закон не допускает никакого доказательства против юридической презумпции, основанной на его бегстве». Вы видите здесь, что невиновный человек, оправданный судом, несмотря на свою невиновность (если писаный закон не запретил ему бежать), установленную судебным решением, приговаривается к лишению всего его имущества на основании юридической презумпции. Если закон основывает на его бегстве презумпцию совершения им уголовного преступления, то приговор должен был бы соответствовать природе преступления. Если же презумпция не касается факта совершения преступления, то за что же человек должен лишаться своего состояния? Поэтому такое положение не является законом Англии и такой приговор основан не на презумпции закона, а на презумпции судей. И не соответствует также закону утверждение, будто не допускается доказательств против юридической презумпции. Напротив, отказ каких бы то ни было судей, верховных и подчиненных, выслушивать доказательства есть отказ в правосудии. Ибо хотя приговор таких судей и может оказаться справедливым, однако судьи, которые осуждают, не выслушивая представленных доказательств, являются несправедливыми судьями, и их презумпция есть лишь предубеждение, с которым ни один судья не должен приступать к решению дела, сколько бы ни было прецедентов и примеров, на которые он мог бы ссылаться. Можно было бы привести много других подобных примеров, где люди судят превратно из-за доверия к прецедентам. Однако уже достаточно показано, что, хотя приговор судьи есть закон для тяжущейся стороны, он не является законом для судьи, который сменит его в этой должности.
Точно так же, когда встает вопрос о смысле писаного закона, толкователем закона является не тот, кто пишет комментарии к нему, ибо комментарии еще более подвержены лжетолкованиям, чем текст, и нуждаются в других комментариях, так что им не будет конца. И поэтому если нет толкователя, который уполномочен на то сувереном и от толкований которого подчиненные судьи не имеют права отступить, то толкователями могут быть лишь обычные судьи, кем они и являются в случаях неписаного закона, и их приговоры суть законы для тяжущихся сторон, но эти приговоры не обязывают других судей выносить подобные приговоры в подобных случаях. Ибо судья может ошибаться в толковании даже писаных законов, но ошибка подчиненного судьи не может изменить закона, который является общим постановлением суверена.
Различие между буквой и смыслом (sentence) закона. В писаных законах люди обычно различают букву закона и его смысл, и если под буквой понимать все, что может быть выведено из одних слов, то это различение вполне правильно. Ибо значение почти всех слов самих по себе или благодаря метафорическому их употреблению двояко, и они могут быть использованы в различных смыслах (senses), закон же имеет лишь один смысл. Однако, если под буквой закона подразумевать его буквальный смысл, тогда буква есть то же самое, что смысл (sentence) или намерение закона, ибо буквальный смысл есть тот, который законодатель хотел вложить в букву закона. Намерение же законодателя всегда предполагается совпадающим с принципом справедливости, ибо думать иначе о суверене было бы большим оскорблением его со стороны судьи. Если поэтому слова закона не дают достаточных указаний для разумного решения, судья обязан дополнительно руководствоваться естественным законом, а если случай слишком сложен, то он обязан отсрочить свое решение до получения более широких полномочий. Например, писаный закон постановляет, что человек, который силой был выброшен из своего дома, силой же должен быть водворен обратно. Но вот случилось, что человек по халатности оставил свои дом открытым и по возвращении был силой не впущен в него. Для данного случая специального закона нет. Но очевидно, что данный случай содержится в том же самом законе, ибо иначе не было бы вообще возможности восстановить такого человека в его правах, каковое предположение противоречило бы намерению законодателя. Другой пример: слова закона повелевают судье выносить решение в соответствии со свидетельскими показаниями. Но вот человек ложно обвиняется в преступлении, причем сам судья видит, что это преступление совершено кем-нибудь другим, а не обвиняемым. В этом случае судья не может ни следовать букве закона и выносить обвинительный приговор, ни вынести оправдательный приговор против показаний свидетелей, что было бы против буквы закона. Поэтому судья в таком случае обязан обращаться к суверену с просьбой назначить для этого дела другого судью, а его самого привлечь в качестве свидетеля. Таким образом, неувязка, вытекающая из буквы писаного закона, может служить для судьи руководящей нитью при вскрытии намерения закона и тем самым способствовать лучшему истолкованию последнего. Однако никакая неувязка не может оправдать решение, идущее вразрез с законом. Ибо каждый судья поставлен для того, чтобы решать, что есть право и что не есть право, а не для того, чтобы решать, что удобно и что неудобно для государства.
Способности, которыми должен обладать судья. Способности, которыми должен обладать хороший толкователь закона, т. е. хороший судья, неодинаковы со способностями, необходимыми для адвоката, который должен хорошо знать законы. Ибо, подобно тому как судья обязан почерпывать знание факта только из показаний свидетелей, точно так же он обязан почерпывать знание закона лишь из уложений и постановлений суверена, на которые ссылаются тяжущиеся стороны или которые сообщены ему тем, кто имеет на это полномочия. И у судьи нет необходимости заранее изучать дело, подлежащее его решению. Ибо то, что он должен сказать в отношении факта, он узнает от свидетелей, а то, что он должен сказать в отношении закона, он узнает в ходе процесса от тяжущихся сторон и от того, кто имеет право толковать закон на месте. Лорды верхней палаты Англии были судьями, и очень много сложных дел слушалось и решалось ими, и, однако, мало кто из них был сведущ в юриспруденции, и еще меньше среди них было профессиональных юристов, и хотя они и советовались с законоведами, назначенными с этой целью для присутствия в верхней палате, однако только сами лорды имели полномочие выносить решение. Точно так же в обычных судах судьями являются двенадцать человек из общин (т. е. присяжные), которые выносят решение не только в отношении факта, но и в отношении права и выносят приговоры в пользу истца или ответчика, т. е. являются судьями не только факта, но также и права; а там, где речь идет о преступлении, они не только решают, было или не было совершено преступление, но также имело ли место преднамеренное или неумышленное убийство, измена, нападение и т.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158