Что касается первого вопроса (как может человек без откровения, полученного им самим, удостовериться в откровении, полученном другим), то это явно невозможно. Ибо хотя человека могут побудить верить в такое откровение чудеса, творимые на его глазах тем человеком, или необычайная святость жизни последнего, или его необычайная мудрость, или необычайная удача во всех его делах как признак необычайной милости Бога, однако это не является достоверным свидетельством специального откровения. Чудеса суть непостижимые вещи, но то, что непостижимо для одного, может быть постижимо для другого. Святость может быть притворной, а видимые удачи в этом мире Бог чаще всего посылает обычным и естественным путем. И поэтому ни один человек не может путем естественного разума безошибочно узнать о том, что кто-нибудь другой имел сверхъестественное откровение божественной воли. Человек может лишь верить в это, причем его вера будет сильнее или слабее в зависимости от большей или меньшей доказательности этих признаков.
Но что касается второго вопроса (как может человек быть обязан повиноваться указанным законам), то на него не трудно ответить. Ибо если возвещенный закон не идет вразрез с естественным законом (который, несомненно, является божественным законом) и человек берет на себя повиновение ему, то тем самым он обязывает себя; обязывает себя, говорю я, повиноваться ему, но не обязывает себя верить в него, ибо вера и тайные помышления человека не подчиняются приказаниям, а внушаются Богом естественным или сверхъестественным путем. Вера в сверхъестественный закон есть не исполнение этого закона, а лишь согласие с ним, и эта вера является с нашей стороны не исполнением долга по отношению к Богу, а даром, который Бог свободно дает, кому ему угодно, точно так же, как безверие есть не нарушение какого-нибудь Его закона, а отклонение их всех, за исключением естественных. Однако то, о чем я говорю, станет яснее, если я подкреплю это примерами и свидетельством Священного писания. Завет, данный Богом Аврааму сверхъестественным путем, был таков (Быт. 17, 10): Сей есть завет Мой, который вы должны соблюдать между Мною и между вами и между потомками твоими после тебя. Потомки Авраама не имели этого откровения, да и не существовали еще, и, однако же, они являются участниками завета и обязаны повиноваться тому, что Авраам объявит им в качестве божественного закона, что могло быть обусловлено лишь их обязанностью повиноваться своим родителям, которые (если они не подвластны никакой другой земной власти, как в данном случае Авраам) имеют верховную власть над своими детьми и слугами. Опять-таки, когда Бог говорит Аврааму: В тебе благословятся все народы земли, ибо я знаю, что ты заповедуешь детям твоим и дому твоему после тебя ходить путем Господним, творя правду и суд,– то ясно, что повиновение его семьи, не имевшей откровения, было обусловлено ее предыдущим обязательством повиноваться своему суверену. На гору Синай взошел один лишь Моисей, чтобы говорить с Богом. Народу под страхом смерти было запрещено приближаться к этому месту, и, однако же, он был обязан повиноваться всему тому, что Моисей объявил ему в качестве божественного закона. На чем же другом, если не на основании их собственной покорности, сыны Израиля говорят Моисею (Исх. 20, 19): Говори и ты с нами, и мы будем слушать, но чтобы не говорил с нами Бог, дабы нам не умереть. Эти две цитаты ясно показывают, что в государстве подданный, лично не имеющий ясного и несомненного откровения в отношении воли Бога, обязан повиноваться в качестве таковой постановлениям государства. Ибо если бы людям была предоставлена свобода считать божественными заповедями свои сновидения и фантазии или сновидения и фантазии частных лиц, то едва ли нашлись бы два человека, согласные между собой в том, что является Божьей заповедью, и в силу сравнения с этими воображаемыми заповедями всякий человек пренебрежительно относился бы к постановлениям государства. Поэтому я заключаю, что во всех вещах, не противоречащих нравственному, т. е. естественному, закону, все подданные обязаны повиноваться как божественным законам тому, что будет объявлено таковыми государственными законами. Это подсказывается также здравым смыслом всякого человека. Ибо все, что не идет против естественного закона, может быть объявлено законом от имени тех, кто обладает верховной властью, и поэтому у людей нет никакого основания быть менее связанными этим законом, раз он объявлен от имени Бога. Да и нет такого места на свете, где бы людям разрешалось признавать другие Божьи заповеди, кроме тех, которые провозглашены таковыми государством. Христианские государства наказывают отступников от христианской религии, а все другие государства наказывают тех, кто устанавливает запрещенную ими религию. Ибо во всем, что не урегулировано государством, справедливость, которая есть естественный и поэтому извечный закон Бога, требует, чтобы всякий человек мог одинаково пользоваться свободой.
И еще одно разделение законов. Имеется еще другое разделение законов – на основные и неосновные. Но ни у одного автора я не мог найти, что означает основной закон. Тем не менее такое разделение может иметь разумный смысл.
Что такое основной закон. В самом деле, основным законом в каждом государстве является тот, по упразднении которого государство, подобно зданию, у которого разрушен фундамент, должно рухнуть и окончательно распасться. Поэтому основным законом (fundamental law) является тот, на основании которого подданные обязаны поддерживать всякую власть, которая дана суверену – монарху или верховному собранию – и без которой государство не может устоять. Таковы, например, право объявления войны и заключения мира, судебная власть, право назначения должностных лиц и право суверена делать все, что он сочтет необходимым в интересах государства. Неосновным является тот закон, упразднение которого не влечет за собой распада государства, каковы, например, законы о тяжбах между подданными. И сказанного достаточно о разделении законов.
Различие между законом и правом. Я нахожу даже у самых ученых авторов, что для обозначения одного и того же они употребляют слова lex civilis и jus civile, т. е. закон и гражданское право, чего, однако, не следует делать. Ибо право есть свобода, именно та свобода, которую составляет нам гражданский закон. Гражданский же закон есть обязательство и отнимает у нас ту свободу, которую предоставляет нам естественный закон. Природа дает всякому человеку право обезопасить себя своими силами и для предупреждения нападения самому напасть на подозрительного соседа. Гражданский же закон лишает нас этой свободы во всех случаях, когда защита закона обеспечивает безопасность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
Но что касается второго вопроса (как может человек быть обязан повиноваться указанным законам), то на него не трудно ответить. Ибо если возвещенный закон не идет вразрез с естественным законом (который, несомненно, является божественным законом) и человек берет на себя повиновение ему, то тем самым он обязывает себя; обязывает себя, говорю я, повиноваться ему, но не обязывает себя верить в него, ибо вера и тайные помышления человека не подчиняются приказаниям, а внушаются Богом естественным или сверхъестественным путем. Вера в сверхъестественный закон есть не исполнение этого закона, а лишь согласие с ним, и эта вера является с нашей стороны не исполнением долга по отношению к Богу, а даром, который Бог свободно дает, кому ему угодно, точно так же, как безверие есть не нарушение какого-нибудь Его закона, а отклонение их всех, за исключением естественных. Однако то, о чем я говорю, станет яснее, если я подкреплю это примерами и свидетельством Священного писания. Завет, данный Богом Аврааму сверхъестественным путем, был таков (Быт. 17, 10): Сей есть завет Мой, который вы должны соблюдать между Мною и между вами и между потомками твоими после тебя. Потомки Авраама не имели этого откровения, да и не существовали еще, и, однако же, они являются участниками завета и обязаны повиноваться тому, что Авраам объявит им в качестве божественного закона, что могло быть обусловлено лишь их обязанностью повиноваться своим родителям, которые (если они не подвластны никакой другой земной власти, как в данном случае Авраам) имеют верховную власть над своими детьми и слугами. Опять-таки, когда Бог говорит Аврааму: В тебе благословятся все народы земли, ибо я знаю, что ты заповедуешь детям твоим и дому твоему после тебя ходить путем Господним, творя правду и суд,– то ясно, что повиновение его семьи, не имевшей откровения, было обусловлено ее предыдущим обязательством повиноваться своему суверену. На гору Синай взошел один лишь Моисей, чтобы говорить с Богом. Народу под страхом смерти было запрещено приближаться к этому месту, и, однако же, он был обязан повиноваться всему тому, что Моисей объявил ему в качестве божественного закона. На чем же другом, если не на основании их собственной покорности, сыны Израиля говорят Моисею (Исх. 20, 19): Говори и ты с нами, и мы будем слушать, но чтобы не говорил с нами Бог, дабы нам не умереть. Эти две цитаты ясно показывают, что в государстве подданный, лично не имеющий ясного и несомненного откровения в отношении воли Бога, обязан повиноваться в качестве таковой постановлениям государства. Ибо если бы людям была предоставлена свобода считать божественными заповедями свои сновидения и фантазии или сновидения и фантазии частных лиц, то едва ли нашлись бы два человека, согласные между собой в том, что является Божьей заповедью, и в силу сравнения с этими воображаемыми заповедями всякий человек пренебрежительно относился бы к постановлениям государства. Поэтому я заключаю, что во всех вещах, не противоречащих нравственному, т. е. естественному, закону, все подданные обязаны повиноваться как божественным законам тому, что будет объявлено таковыми государственными законами. Это подсказывается также здравым смыслом всякого человека. Ибо все, что не идет против естественного закона, может быть объявлено законом от имени тех, кто обладает верховной властью, и поэтому у людей нет никакого основания быть менее связанными этим законом, раз он объявлен от имени Бога. Да и нет такого места на свете, где бы людям разрешалось признавать другие Божьи заповеди, кроме тех, которые провозглашены таковыми государством. Христианские государства наказывают отступников от христианской религии, а все другие государства наказывают тех, кто устанавливает запрещенную ими религию. Ибо во всем, что не урегулировано государством, справедливость, которая есть естественный и поэтому извечный закон Бога, требует, чтобы всякий человек мог одинаково пользоваться свободой.
И еще одно разделение законов. Имеется еще другое разделение законов – на основные и неосновные. Но ни у одного автора я не мог найти, что означает основной закон. Тем не менее такое разделение может иметь разумный смысл.
Что такое основной закон. В самом деле, основным законом в каждом государстве является тот, по упразднении которого государство, подобно зданию, у которого разрушен фундамент, должно рухнуть и окончательно распасться. Поэтому основным законом (fundamental law) является тот, на основании которого подданные обязаны поддерживать всякую власть, которая дана суверену – монарху или верховному собранию – и без которой государство не может устоять. Таковы, например, право объявления войны и заключения мира, судебная власть, право назначения должностных лиц и право суверена делать все, что он сочтет необходимым в интересах государства. Неосновным является тот закон, упразднение которого не влечет за собой распада государства, каковы, например, законы о тяжбах между подданными. И сказанного достаточно о разделении законов.
Различие между законом и правом. Я нахожу даже у самых ученых авторов, что для обозначения одного и того же они употребляют слова lex civilis и jus civile, т. е. закон и гражданское право, чего, однако, не следует делать. Ибо право есть свобода, именно та свобода, которую составляет нам гражданский закон. Гражданский же закон есть обязательство и отнимает у нас ту свободу, которую предоставляет нам естественный закон. Природа дает всякому человеку право обезопасить себя своими силами и для предупреждения нападения самому напасть на подозрительного соседа. Гражданский же закон лишает нас этой свободы во всех случаях, когда защита закона обеспечивает безопасность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158