Этот образ действия популярных и честолюбивых людей представляет собой явный мятеж и может быть сравним с действием колдовства.
Чрезмерная величина одного города, множество корпораций. Другим недугом государства является наличие в нем неумеренно большого города, если тот имеет возможность снарядить из среды своего населения и за свой счет большую армию. Болезнью является также наличие большого числа корпораций, представляющих собой как бы много маленьких государств в недрах одного большого, как черви во внутренностях живого человека.
Свобода высказываний против верховной власти. К этим болезням может быть прибавлена свобода высказываться против абсолютной власти, предоставленная людям, претендующим на политическую мудрость. И хотя эти люди в большинстве случаев являются выходцами из низов народа, однако, будучи воодушевлены ложными учениями, они своими непрерывными нападками на основные законы производят беспокойство в государстве и подобны в этом отношении маленьким червячкам, которых врачи называют аскаридами.
Мы можем, далее, прибавить к болезням государства:
неутомимую жажду расширения своих владений, имеющую часто своим следствием неисцелимые драмы, полученные от врагов; опухоль неприсоединенных завоеванных земель, которые часто являются бременем и теряются с меньшей опасностью, чем приобретаются, а также летаргию изнеженности и мотовство пиршеств и ненужных расходов.
Распад государства. Наконец, когда в войне (внешней или внутренней) враги одержали решительную победу, так что подданные не находят больше никакой защиты в своей лояльности (ибо военные силы государства покинули поле сражения), тогда государство распадается, и каждый человек волен защищать себя теми средствами, какие ему подскажет собственное разумение. Ибо суверен есть душа государства, дающая ему жизнь и движение, и, когда эта душа умирает, члены управляются ею не более, чем труп человека управляется покинувшей его (хотя и бессмертной) душой. И хотя право суверенного монарха не может быть уничтожено актом другого, однако обязательство членов – может. Ибо тот, кто нуждается в защите, может ее искать где угодно, и если он имеет ее, то обязан защищать своего защитника, пока хватит его сил (не прибегая к мошеннической отговорке, что он, мол, подчинился ему из страха). Если же низвержена власть собрания, то его право угасает раз и навсегда, ибо само собрание прекратило свое существование и, следовательно, не может снова стать носителем верховной власти.
Глава XXX
Об обязанностях суверена
Обеспечение блага народа. Обязанности суверена (будь то монарх или собрание) определяются той целью, ради которой он был облечен верховной властью, а именно целью обеспечения безопасности народа, к чему он обязывается естественным законом и за что он отвечает перед Богом, творцом этого закона, и ни перед кем другим. Но под обеспечением безопасности подразумевается не одно лишь обеспечение безопасности голого существования, но также обеспечение за всяким человеком всех благ жизни, приобретенных законным трудом, безопасным и безвредным для государства.
Посредством просвещения и законов. Выполнение этой задачи подразумевает не только заботы об отдельных индивидуумах помимо защиты их от обид, когда они на таковые жалуются, а общие меры, состоящие в просвещении народа посредством учения и примера и в издании и применении хороших законов, которые отдельные лица могли бы применять к обстоятельствам своей жизни.
Отказ от какого-либо из его существенных прав противоречит долгу суверена. Так же как и оставление народа в неведении об их основах. Так как упразднение существенных прав верховной власти (специально изложенных в XV1I1 главе) повлекло бы за собой распад государства и возвращение каждого человека к состоянию и бедствиям войны всех против всех (что было бы величайшим из всех несчастий, могущих произойти в его жизни), то обязанность суверена – удержать за собой эти нрава в полном объеме. Следовательно, суверен поступает прежде всего против долга, уступая другому или отрекаясь от какого-нибудь из этих прав. Ибо тот, кто отказывается от средств, ведущих к определенным целям, тем самым отказывается также и от этих целей, а отказывается от средств тот, кто, будучи сувереном, признает себя подчиненным гражданским законам или отказывается от права высшей юрисдикции, или от права собственной властью объявлять войну и заключать мир, или от права определять нужды государства, или от права взимания налогов и набора солдат, когда и сколько он по совести сочтет нужным, или от права назначения военных и гражданских чиновников и должностных лиц, или от нрава назначения учителей и от права определять, какие учения соответствуют и какие противоречат интересам защиты, мира и блага народа. Суверен, во-вторых, поступает против долга, если он оставляет народ в неведении или в полузнании об основах и смысле этих его существенных прав, так как вследствие этого люди могут поддаться соблазну и подстрекательству и оказывать противодействие суверену именно тогда, когда интересы государства требовали бы использования и осуществления этих прав.
А основы этих прав тем более необходимо старательно В правильно разъяснять, что они не могут быть поддержаны ни гражданским законом, ни страхом законного наказания. Ибо гражданский закон, который запретил бы бунт ^а таковым является всякое противодействие существенным правам верховной власти), имел бы (как гражданский закон) обязательную силу лишь на основании естественного закона, запрещающего нарушение верности. А если люди не знают этой естественной обязанности, то они не Могут знать и права суверена на составление закона. Наказание же они принимают лишь за враждебный акт, который ни будут стремиться отвратить от себя враждебными действиями со своей стороны, если считают себя достаточно сильными для этого.
Возражение тех, кто утверждает, будто абсолютная власть основана не на принципах разума. Я слышал, как некоторые утверждали, что «справедливость» есть лишь слово без всякого содержания и все, что человек может приобрести силой или хитростью, есть не только в состоянии войны, но и в государстве его собственное. Ложность этих утверждений я уже показал. Точно так же имеются люди, которые утверждают, что эти существенные права, делающие верховную власть абсолютной, не имеют никаких оснований и не могут быть подкреплены никакими принципами разума. Ибо, если бы такие основания и принципы имелись, они были бы найдены в том или другом месте, между тем как мы видим, что до сих пор не существовало государства, в котором эти права признавались бы или требовались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158
Чрезмерная величина одного города, множество корпораций. Другим недугом государства является наличие в нем неумеренно большого города, если тот имеет возможность снарядить из среды своего населения и за свой счет большую армию. Болезнью является также наличие большого числа корпораций, представляющих собой как бы много маленьких государств в недрах одного большого, как черви во внутренностях живого человека.
Свобода высказываний против верховной власти. К этим болезням может быть прибавлена свобода высказываться против абсолютной власти, предоставленная людям, претендующим на политическую мудрость. И хотя эти люди в большинстве случаев являются выходцами из низов народа, однако, будучи воодушевлены ложными учениями, они своими непрерывными нападками на основные законы производят беспокойство в государстве и подобны в этом отношении маленьким червячкам, которых врачи называют аскаридами.
Мы можем, далее, прибавить к болезням государства:
неутомимую жажду расширения своих владений, имеющую часто своим следствием неисцелимые драмы, полученные от врагов; опухоль неприсоединенных завоеванных земель, которые часто являются бременем и теряются с меньшей опасностью, чем приобретаются, а также летаргию изнеженности и мотовство пиршеств и ненужных расходов.
Распад государства. Наконец, когда в войне (внешней или внутренней) враги одержали решительную победу, так что подданные не находят больше никакой защиты в своей лояльности (ибо военные силы государства покинули поле сражения), тогда государство распадается, и каждый человек волен защищать себя теми средствами, какие ему подскажет собственное разумение. Ибо суверен есть душа государства, дающая ему жизнь и движение, и, когда эта душа умирает, члены управляются ею не более, чем труп человека управляется покинувшей его (хотя и бессмертной) душой. И хотя право суверенного монарха не может быть уничтожено актом другого, однако обязательство членов – может. Ибо тот, кто нуждается в защите, может ее искать где угодно, и если он имеет ее, то обязан защищать своего защитника, пока хватит его сил (не прибегая к мошеннической отговорке, что он, мол, подчинился ему из страха). Если же низвержена власть собрания, то его право угасает раз и навсегда, ибо само собрание прекратило свое существование и, следовательно, не может снова стать носителем верховной власти.
Глава XXX
Об обязанностях суверена
Обеспечение блага народа. Обязанности суверена (будь то монарх или собрание) определяются той целью, ради которой он был облечен верховной властью, а именно целью обеспечения безопасности народа, к чему он обязывается естественным законом и за что он отвечает перед Богом, творцом этого закона, и ни перед кем другим. Но под обеспечением безопасности подразумевается не одно лишь обеспечение безопасности голого существования, но также обеспечение за всяким человеком всех благ жизни, приобретенных законным трудом, безопасным и безвредным для государства.
Посредством просвещения и законов. Выполнение этой задачи подразумевает не только заботы об отдельных индивидуумах помимо защиты их от обид, когда они на таковые жалуются, а общие меры, состоящие в просвещении народа посредством учения и примера и в издании и применении хороших законов, которые отдельные лица могли бы применять к обстоятельствам своей жизни.
Отказ от какого-либо из его существенных прав противоречит долгу суверена. Так же как и оставление народа в неведении об их основах. Так как упразднение существенных прав верховной власти (специально изложенных в XV1I1 главе) повлекло бы за собой распад государства и возвращение каждого человека к состоянию и бедствиям войны всех против всех (что было бы величайшим из всех несчастий, могущих произойти в его жизни), то обязанность суверена – удержать за собой эти нрава в полном объеме. Следовательно, суверен поступает прежде всего против долга, уступая другому или отрекаясь от какого-нибудь из этих прав. Ибо тот, кто отказывается от средств, ведущих к определенным целям, тем самым отказывается также и от этих целей, а отказывается от средств тот, кто, будучи сувереном, признает себя подчиненным гражданским законам или отказывается от права высшей юрисдикции, или от права собственной властью объявлять войну и заключать мир, или от права определять нужды государства, или от права взимания налогов и набора солдат, когда и сколько он по совести сочтет нужным, или от права назначения военных и гражданских чиновников и должностных лиц, или от нрава назначения учителей и от права определять, какие учения соответствуют и какие противоречат интересам защиты, мира и блага народа. Суверен, во-вторых, поступает против долга, если он оставляет народ в неведении или в полузнании об основах и смысле этих его существенных прав, так как вследствие этого люди могут поддаться соблазну и подстрекательству и оказывать противодействие суверену именно тогда, когда интересы государства требовали бы использования и осуществления этих прав.
А основы этих прав тем более необходимо старательно В правильно разъяснять, что они не могут быть поддержаны ни гражданским законом, ни страхом законного наказания. Ибо гражданский закон, который запретил бы бунт ^а таковым является всякое противодействие существенным правам верховной власти), имел бы (как гражданский закон) обязательную силу лишь на основании естественного закона, запрещающего нарушение верности. А если люди не знают этой естественной обязанности, то они не Могут знать и права суверена на составление закона. Наказание же они принимают лишь за враждебный акт, который ни будут стремиться отвратить от себя враждебными действиями со своей стороны, если считают себя достаточно сильными для этого.
Возражение тех, кто утверждает, будто абсолютная власть основана не на принципах разума. Я слышал, как некоторые утверждали, что «справедливость» есть лишь слово без всякого содержания и все, что человек может приобрести силой или хитростью, есть не только в состоянии войны, но и в государстве его собственное. Ложность этих утверждений я уже показал. Точно так же имеются люди, которые утверждают, что эти существенные права, делающие верховную власть абсолютной, не имеют никаких оснований и не могут быть подкреплены никакими принципами разума. Ибо, если бы такие основания и принципы имелись, они были бы найдены в том или другом месте, между тем как мы видим, что до сих пор не существовало государства, в котором эти права признавались бы или требовались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158