Будь ее воля, она, не сомневаясь, выбрала бы узкую тропку: ведь Рай был слишком светлым, а Ад чересчур мрачным, тогда как Волшебное Царство…
Музыка словно указывала к нему путь. Она манила за собой в зачарованные долины, где потаенные чудеса дожидались своего часа.
Джейни должна была отправиться туда.
Но как попасть в Волшебное Царство, могла подсказать только музыка. Ответ витал в воздухе и вместе с тем был совершенно недосягаем.
– Как мне… – хотела было спросить Джейни. Музыка взвилась крещендо, потом снова стала тише.
Тот, кто спрашивает,– раздалось в голове у Джейни, – никогда не найдет дороги.
– Но…
Девушка бросила беспомощный взгляд на Маленького Человечка из книги Данторна.
Тьма– это лучшее,– зашептала вдруг музыка. – Тьма– это все.
На лице человечка вдруг отразилась тревога, которая мгновенно передалась и Джейни.
Тем временем музыка зазвучала ниже. Старый Дедушкин коттедж задрожал в такт ее басам: деревянные балки затрещали, фундамент зашатался. Всевышняя благодать и таинственность Волшебного Царства стихли.
А Джейни шагнула вперед.
Резкий звук неожиданно рассек мелодию. Маленький Человечек поспешно нырнул обратно в книгу, размахивая руками так, будто его засасывала трясина. Джейни кинулась было к нему, но в очередной раз остановилась, услышав странный скрежет. Она глянула в окно и увидела целую армию крошечных гоблинов. Они царапали когтями по стеклу, и их глазки-щелочки горели желтым огнем.
Боковым зрением уловив какое-то движение, Джейни быстро повернулась: незримая рука вновь торопливо листала роман. Музыка ударила громче, и с распахнутых страниц книги в комнату повалила тьма.
От стен отделились чьи-то зловещие тени, и в воздухе повеяло смертью. Детские ночные страхи мгновенно ожили, словно кто-то открыл ящик Пандоры, выпустив на волю болезни и бедствия, которые беспощадно обрушились на родных и близких.
Дедушка, словно восставший мертвец, пошатываясь, показался из темноты. Рот его кишел червями, глаза были пусты…
Полусгнивший труп Феликса, покрытый гнойными язвами, протягивал к ней окровавленные руки…
Безногая Клэр ползла по ковру, орлиными когтями впиваясь в мягкий ворс, а с острых клыков ее капала алая кровь…
Репортер из «Роллинг стоун» ковылял, закатив глаза, а за ним тянулись вывалившиеся внутренности…
И многие, многие другие. И все они подступали к Джейни…
Сотни костлявых рук впились в ее тело, сдирали с него кровоточащие полоски кожи и тащили девушку в самую глубь тьмы, где ее ожидали еще более страшные пытки…
Гоблины ломились в окно все яростнее…
В гостиной, как на скотобойне, стоял запах крови, экскрементов, паленой шерсти и гниющей плоти…
К ритмичным басам теперь уже электронной музыки примешивался скрежет клыков, бульканье, зловещий шелест…
И протяжный жалобный стон, вырвавшийся из груди Джейни перед тем, как она наконец проснулась.
Только спустя долгое время ей, совершенно измученной, удалось снова задремать.
В номере маленькой частной гостиницы, расположенной неподалеку от Дедушкиного дома на Дак-стрит, Майкл Бетт лежал в своей постели и размышлял.
Незадолго перед этим ему тоже снился сон. Будто идет он по залитым солнцем холмам, среди фиалок и анемон, которые своим сладостным ароматом привлекают неутомимых пчел. У подножия холмов плещется море, на небе нет ни облачка, и в воздухе плывет нежная мелодия – мягкий голос нортумбрийской волынки выводит мотив, в котором Бетт узнал одно из произведений Джейни Литтл.
Ему никогда в жизни не доводилось бывать в столь мирном месте, и это спокойствие и безмятежность повергли его в неописуемую ярость.
Ведь все вокруг было лживым: на самом деле мир жесток, и в игре под названием «жизнь» побеждает сильнейший.
А это лишь жалкая иллюзия.
Бетт отыскал палку и принялся колотить по цветам, сбивая со стеблей их яркие головки, однако вскоре у него заныло плечо, а звуки волынки, казалось, проникли в мозг, вызвав безумное желание немедленно убить невидимого музыканта.
Джейни Литтл…
Он бы собственными зубами перегрыз ей глотку!
Занеся палку, Бетт лихорадочно огляделся в поисках ненавистного врага. А из груди его вырвался дикий вопль…
С этим воплем он и очнулся, отчаянно пытаясь выбраться из Кокона сбившихся простыней и ощущая пульсирующую боль в плече.
Он вспомнил свой недавний провал с Клэр Мэбли и внезапную перемену в Лине Грант.
Он вспомнил, как ему пришлось отчитываться перед Мэдденом минувшим вечером…
Он хотел сорвать на ком-нибудь свою злость, но вынужден был в ожидании рассвета, морщась от боли, тупо таращиться в потолок.
«Терпение, Майкл, – сказал он себе. – Осталось недолго. Скоро эти бараны узнают, что такое настоящая боль». Он выяснит, как устроен каждый из них: сколько вдохов они смогут сделать с дырой в груди, сколько криков успеют издать, пока он сдирает с них шкуру.
Он умел быть очень терпеливым…
Вот только снов на сегодня достаточно.
В своей комнате в отеле Пензанса Лина Грант тоже бодрствовала.
Хотя ее недавние видения были вполне обыденными по сравнению с теми, что посещали других обитателей полуострова Пенвит. Во сне она несколько раз сталкивалась с разъяренным Феликсом и пыталась оправдаться перед ним за свой поступок, но он упорно не желал ее слушать.
Сердце Лины было разбито. Сама не понимая зачем, она снова и снова пускалась в объяснения, но он был все так же безжалостен.
Наконец с лицом, мокрым от слез, она проснулась одна в своей постели, ощущая пустоту, которой не чувствовала никогда прежде. Лина села, подтянув к подбородку колени, и принялась раскачиваться из стороны в сторону. Чтобы отвлечься, она решила подумать о Бостоне, о том, чем будет заниматься в ближайшие выходные его блистательное общество, но мысли ее, как назло, неизменно возвращались в Пензанс.
Как же ей хотелось забыть!
Забыть о Феликсе, о Джейни Литтл, о своей боли… О Клэр Мэбли и о том, сумел ли приятель Вилли Кила отыскать ее раньше Майкла Бетта.
Отец сказал, что завтра утром они с Мэдденом прилетят в Англию.
Как и Бетт, Лина чувствовала, что все вокруг рушится, но, в отличие от него, винила в этом исключительно себя.
Она менялась… Нет, она уже изменилась. И решительно не могла понять почему. Как этому мускулистому моряку удалось сотворить с ней такое?
Огорчение из-за того, что она подвела отца, а вместе с ним и весь Орден, равно как и беспокойство по поводу Бетта, сейчас отодвинулось на второй план: в данный момент ее больше волновало, что же все-таки перевернуло ее мир. Если это любовь, то она обойдется и без нее. Благодарим покорно! Правда, никто не предлагал ей выбора…
Сегодня Лине открылась горькая истина, которую ее отцу и Мэддену еще только предстояло узнать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Музыка словно указывала к нему путь. Она манила за собой в зачарованные долины, где потаенные чудеса дожидались своего часа.
Джейни должна была отправиться туда.
Но как попасть в Волшебное Царство, могла подсказать только музыка. Ответ витал в воздухе и вместе с тем был совершенно недосягаем.
– Как мне… – хотела было спросить Джейни. Музыка взвилась крещендо, потом снова стала тише.
Тот, кто спрашивает,– раздалось в голове у Джейни, – никогда не найдет дороги.
– Но…
Девушка бросила беспомощный взгляд на Маленького Человечка из книги Данторна.
Тьма– это лучшее,– зашептала вдруг музыка. – Тьма– это все.
На лице человечка вдруг отразилась тревога, которая мгновенно передалась и Джейни.
Тем временем музыка зазвучала ниже. Старый Дедушкин коттедж задрожал в такт ее басам: деревянные балки затрещали, фундамент зашатался. Всевышняя благодать и таинственность Волшебного Царства стихли.
А Джейни шагнула вперед.
Резкий звук неожиданно рассек мелодию. Маленький Человечек поспешно нырнул обратно в книгу, размахивая руками так, будто его засасывала трясина. Джейни кинулась было к нему, но в очередной раз остановилась, услышав странный скрежет. Она глянула в окно и увидела целую армию крошечных гоблинов. Они царапали когтями по стеклу, и их глазки-щелочки горели желтым огнем.
Боковым зрением уловив какое-то движение, Джейни быстро повернулась: незримая рука вновь торопливо листала роман. Музыка ударила громче, и с распахнутых страниц книги в комнату повалила тьма.
От стен отделились чьи-то зловещие тени, и в воздухе повеяло смертью. Детские ночные страхи мгновенно ожили, словно кто-то открыл ящик Пандоры, выпустив на волю болезни и бедствия, которые беспощадно обрушились на родных и близких.
Дедушка, словно восставший мертвец, пошатываясь, показался из темноты. Рот его кишел червями, глаза были пусты…
Полусгнивший труп Феликса, покрытый гнойными язвами, протягивал к ней окровавленные руки…
Безногая Клэр ползла по ковру, орлиными когтями впиваясь в мягкий ворс, а с острых клыков ее капала алая кровь…
Репортер из «Роллинг стоун» ковылял, закатив глаза, а за ним тянулись вывалившиеся внутренности…
И многие, многие другие. И все они подступали к Джейни…
Сотни костлявых рук впились в ее тело, сдирали с него кровоточащие полоски кожи и тащили девушку в самую глубь тьмы, где ее ожидали еще более страшные пытки…
Гоблины ломились в окно все яростнее…
В гостиной, как на скотобойне, стоял запах крови, экскрементов, паленой шерсти и гниющей плоти…
К ритмичным басам теперь уже электронной музыки примешивался скрежет клыков, бульканье, зловещий шелест…
И протяжный жалобный стон, вырвавшийся из груди Джейни перед тем, как она наконец проснулась.
Только спустя долгое время ей, совершенно измученной, удалось снова задремать.
В номере маленькой частной гостиницы, расположенной неподалеку от Дедушкиного дома на Дак-стрит, Майкл Бетт лежал в своей постели и размышлял.
Незадолго перед этим ему тоже снился сон. Будто идет он по залитым солнцем холмам, среди фиалок и анемон, которые своим сладостным ароматом привлекают неутомимых пчел. У подножия холмов плещется море, на небе нет ни облачка, и в воздухе плывет нежная мелодия – мягкий голос нортумбрийской волынки выводит мотив, в котором Бетт узнал одно из произведений Джейни Литтл.
Ему никогда в жизни не доводилось бывать в столь мирном месте, и это спокойствие и безмятежность повергли его в неописуемую ярость.
Ведь все вокруг было лживым: на самом деле мир жесток, и в игре под названием «жизнь» побеждает сильнейший.
А это лишь жалкая иллюзия.
Бетт отыскал палку и принялся колотить по цветам, сбивая со стеблей их яркие головки, однако вскоре у него заныло плечо, а звуки волынки, казалось, проникли в мозг, вызвав безумное желание немедленно убить невидимого музыканта.
Джейни Литтл…
Он бы собственными зубами перегрыз ей глотку!
Занеся палку, Бетт лихорадочно огляделся в поисках ненавистного врага. А из груди его вырвался дикий вопль…
С этим воплем он и очнулся, отчаянно пытаясь выбраться из Кокона сбившихся простыней и ощущая пульсирующую боль в плече.
Он вспомнил свой недавний провал с Клэр Мэбли и внезапную перемену в Лине Грант.
Он вспомнил, как ему пришлось отчитываться перед Мэдденом минувшим вечером…
Он хотел сорвать на ком-нибудь свою злость, но вынужден был в ожидании рассвета, морщась от боли, тупо таращиться в потолок.
«Терпение, Майкл, – сказал он себе. – Осталось недолго. Скоро эти бараны узнают, что такое настоящая боль». Он выяснит, как устроен каждый из них: сколько вдохов они смогут сделать с дырой в груди, сколько криков успеют издать, пока он сдирает с них шкуру.
Он умел быть очень терпеливым…
Вот только снов на сегодня достаточно.
В своей комнате в отеле Пензанса Лина Грант тоже бодрствовала.
Хотя ее недавние видения были вполне обыденными по сравнению с теми, что посещали других обитателей полуострова Пенвит. Во сне она несколько раз сталкивалась с разъяренным Феликсом и пыталась оправдаться перед ним за свой поступок, но он упорно не желал ее слушать.
Сердце Лины было разбито. Сама не понимая зачем, она снова и снова пускалась в объяснения, но он был все так же безжалостен.
Наконец с лицом, мокрым от слез, она проснулась одна в своей постели, ощущая пустоту, которой не чувствовала никогда прежде. Лина села, подтянув к подбородку колени, и принялась раскачиваться из стороны в сторону. Чтобы отвлечься, она решила подумать о Бостоне, о том, чем будет заниматься в ближайшие выходные его блистательное общество, но мысли ее, как назло, неизменно возвращались в Пензанс.
Как же ей хотелось забыть!
Забыть о Феликсе, о Джейни Литтл, о своей боли… О Клэр Мэбли и о том, сумел ли приятель Вилли Кила отыскать ее раньше Майкла Бетта.
Отец сказал, что завтра утром они с Мэдденом прилетят в Англию.
Как и Бетт, Лина чувствовала, что все вокруг рушится, но, в отличие от него, винила в этом исключительно себя.
Она менялась… Нет, она уже изменилась. И решительно не могла понять почему. Как этому мускулистому моряку удалось сотворить с ней такое?
Огорчение из-за того, что она подвела отца, а вместе с ним и весь Орден, равно как и беспокойство по поводу Бетта, сейчас отодвинулось на второй план: в данный момент ее больше волновало, что же все-таки перевернуло ее мир. Если это любовь, то она обойдется и без нее. Благодарим покорно! Правда, никто не предлагал ей выбора…
Сегодня Лине открылась горькая истина, которую ее отцу и Мэддену еще только предстояло узнать:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136