Слава богу, меня эта проблема не касается. К тому же, когда я упомянул о ней своим верным информаторам, и Бернард, и Рой единодушно и независимо друг от друга высказали мнение, что сэр Хамфри в любом случае за бортом не останется. Не говоря о солидной пенсии, бывшие постоянные заместители при желании всегда могут рассчитывать на хорошую должность в каком-нибудь Совете по каналам и водным путям или на что-нибудь в этом роде.
Что касается Бернарда, то в последнее время я не раз имел возможность убедиться в его абсолютной лояльности по отношению ко мне. Он искренне (я убежден в этом) и с чувством ответственности помогает мне во всех делах, порой даже рискуя поставить под удар собственную карьеру. Иногда меня несколько беспокоит, что между нами установились такие доверительные, по-настоящему доброжелательные отношения: если так пойдет и дальше, его, без сомнения, переведут на другое место. Рано или поздно наступит момент, когда Уайтхолл неизбежно осознает: чем полезнее Бернард для меня, тем вреднее – для него.
29 марта
Сегодня во второй половине дня, когда я просматривал почту, в кабинет робко, пряча руки за спиной, вошел Бернард.
– Извините, господин министр, – смущенно, переминаясь с ноги на ногу, произнес он и достал из-за спины какую-то ксерокопию, – тут… э-э… кое-что про вас…
– Про меня? Ну что ж, давайте. О себе почитать всегда приятно.
– Да, но… – Бернард нервно сглотнул. – Боюсь… в общем, это из «Прайвит аи», – промямлил он, протягивая мне листок.
У меня засосало под ложечкой. Я с опаской, будто гремучую змею, взял двумя пальцами этот пасквильный листок. Обычно копии посвященных мне статей приносит наш пресс-секретарь. Раз он предоставил это Бернарду, значит, надо ожидать чего-то из ряда вон выходящего. Причем нетрудно догадаться, какого рода, если источник – «Прайвит аи».
– Они там… э-э… кое-что вспоминают, господин министр, – нерешительно намекнул Бернард.
В голове сразу же закружился хоровод панических предположений – одно страшнее другого. В миг передо мной пронеслась вся моя жизнь. Что? Что они откопали?
Испугавшись, что Бернард прочитает мои мысли, я поспешил принять бодрый вид.
– Ну, и что они там напридумывали про меня в этом мерзопакостном листке?
– Пожалуй, вам лучше прочесть это самому, господин министр.
Так я и сделал.
Удар был силен, ничего не скажешь!
«Сага о деяниях органов национальной безопасности, иначе говоря, совершенно секретный документ под названием «Доклад Гатри», о существовании которого мы поведали нашим читателям на прошлой неделе, продолжает лихорадить элиту Уайтхолла. Как выяснилось, одной из жертв злобной химеры подозрительности, насаждаемой органами безопасности, в свое время стал не кто иной, как «истый Джим» – член нынешнего кабинета Джеймс Хэкер, министр административных дел, чьей главной задачей является управление 23 тысячами администраторов страны. Когда он находился в оппозиции, в его квартире были установлены подслушивающие устройства и за ней велось круглосуточное наблюдение. А сейчас, по иронии судьбы, именно ведомство «истого Джима» отвечает за поставки всех видов электронного подслушивающего оборудования. Что, очевидно, дает право считать достопочтенного министра главным бациллоносителем этой заразы».
Я немедленно послал за Хамфри. Необходимо установить, правда ли то, о чем говорится в заметке.
Меня особенно заинтриговало одно определение в этом пасквиле.
– «Истый Джим»… Что они имеют в виду? – спросил я Бернарда.
– Думаю, «выдающийся»… э-э… в том или ином плане.
Что ж, если так, я не возражаю. Хотя с чего бы это «Прайвит аи» стал меня хвалить? Не мешает проверить.
Наконец явился Хамфри, прочел статью вслух и весьма бестактно рассмеялся, когда дошел до «бациллоносителя заразы».
– Это правда? – в упор спросил я.
– Конечно, нет, господин министр.
У меня отлегло от сердца, но… всего лишь на миг, пока он не продолжил:
– Это очередная шуточка. Вряд ли кто всерьез полагает, что вы баци… то есть… э-э…
– Хамфри! – взорвался я. – При чем тут эта пошлая «шуточка»?! Меня интересует, правда ли, что в свое время я находился под наблюдением и что сейчас я отвечаю за подслушивающую аппаратуру.
Верный себе, сэр Хамфри попытался уйти от прямого ответа.
– Как бы там ни было, господин министр, вы же не собираетесь верить тому, что написано в этом клеветническом листке?
Я снова спросил его, соответствуют ли действительности приведенные в журнале факты.
И вновь получил уклончивый ответ:
– По-моему, не стоит принимать это так близко к сердцу, господин министр.
Его сочувственный тон привел меня в ярость. Я заявил, что рассматриваю данный пасквиль, как возмутительное, недопустимое вмешательство в мою частную жизнь. И если он не находит в этом ничего предосудительного, то я другого мнения. Шутка сказать – за мной, свободным гражданином, более того, членом парламента, была установлена тотальная слежка! Сознает ли он, что это нарушение всех демократических устоев и противоречит европейской Конвенции по правам человека?
На Хамфри мои слова, казалось, не произвели никакого впечатления.
– Негласное наблюдение, – невозмутимо констатировал он, – является незаменимым оружием в борьбе против организованной преступности.
Невероятно! Неужели это может служить оправданием для установки подслушивающих устройств у меня, политического деятеля?
– Хамфри, вы что, политиков тоже причисляете к организованному преступному миру?
– Хм… И к неорганизованному тоже, – отшутился он, но, поглядев на меня, понял, что переборщил, – Если серьезно, господин министр…
Я резко оборвал его, напомнив об одном факте моей биографии.
– Будучи редактором журнала «Реформ», я написал передовицу, в которой резко осудил подобное вмешательство в частную жизнь свободных граждан. К тому же я был инициатором общенациональной петиции, требовавшей запретить чиновникам совать нос в чужие дела. И что я узнаю теперь – заметьте, не от вас, а от «Прайвит аи»? Оказывается, ответственность за технические аспекты этой порочной практики несу именно я!
Сэр Хамфри ограничился кивком.
– Почему же вы не информировали меня об этом? (Мой извечный вопрос.)
– А вы не спрашивали. (Его извечный ответ.)
– Что ж, да здравствует свободная пресса! Слава богу, в нашей стране нашелся один смелый и честный журнал!
Бернард принялся было лепетать, что, дескать, пять минут назад я говорил совсем другое. Посоветовал ему (в довольно резкой форме) оттачивать политическое чутье. Надо уметь гибко реагировать на малейшие изменения в ситуации.
Надеюсь, он меня понял.
– Теперь предстоит выяснить еще один важный момент – о магнитофонных записях и/или стенограммах моих подслушанных разговоров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158