Она не должна любить этого человека! Не должна позволять семейству Слейдов прельстить ее роскошью и комфортом! Леони чувствовала, что с каждым днем она все сильнее втягивается в здешнюю жизнь. Это пугало ее почти так же, как и мысль о любви к Моргану Слейду.
В сгустившихся сумерках перед мысленным взором Леони беспорядочно возникали то образы усадьбы Сант-Андре, то Моргана, то Джастина. Самым позорным для себя Леони считала забвение, даже на минуту, причин, заставивших ее приехать в Натчез.
Усадьба Сант-Андре была ее родным домом и наследством Джастина! Именно Сант-Андре, а не этот красивый кукольный домик! Ее приданое позволит им восстановить дом и сделать его столь же, а может быть, и более красивым, чем Бонжур.
И все-таки, как она может так легко порвать с человеком, который стал так много значить в ее жизни? Следовало подумать и о Джастине, который все больше привязывался к Моргану, и о все возрастающем влиянии на мальчика человека, которого он считал своим отцом. Леони мучилась от самоуничтожения, но не могла обмануть сына.
Как поступить? — мучительно думала Леони. То, что о Джастине могли говорить как о незаконнорожденном, ранило ее сердце. Она заботилась не о себе, а о нем. Это ему предстояло жить среди людей, готовых шептаться и злословить, обсуждая его происхождение. Леони не могла и не хотела этого допустить!
Возможно, с болью думала Леони, она слишком уж ослабила оборону против обольстительного очарования Моргана Слейда. Ее полностью обезоружила легкость, с которой Морган признал ее сына в то утро, когда они бросались подушками. Именно тогда, впервые с их встречи в Нью-Орлеане, она ощутила к нему что-то иное, кроме неприязни и недоверия.
Последующие после того утра дни еще больше обезоружили Леони. Она видела, что Морган проявляет кажущуюся столь естественной симпатию к ее сыну. Слуги были полностью им очарованы, и даже Иветта робко призналась, что Леони очень повезло с мужем. Ей нравились легкие озорные огоньки, пляшущие в его небесно-голубых глазах, смех, раздающийся во время игр с Джастином, естественная доброта и вежливость, с которой он обращался к окружающим.
Он казался совсем не тем человеком, за которого Леони выходила замуж, и это пугало ее. Этого человека она уже любила… А тот, с которым она познакомилась в Нью-Орлеане, вызывал у нее совсем иные чувства. Поэтому Леони была полна сомнений и вопросов.
То, что Морган сказал на балу, отрицая обвинения Леони, казалось вполне разумным. Но зачем он придумал сказку о разводе, который якобы имел место?.. И потом он утверждает, что никогда ее прежде не видел. Но если даже допустить, что он считал себя разведенным, это никак не объясняло, почему он не возвратил ей приданое. Ссылки на плохую память удовлетворяли Леони не больше, чем его отца. Тогда почему он так гостеприимно принимает ее в своем доме, и не только ребенка, про которого он точно знает, что это не его сын, но и ее немногочисленную челядь? Почему; почему! — удивлялась Леони, прикусывая нижнюю губу.
Они твердо договорились между собой, что не будут предъявлять друг другу никаких претензий. Но несмотря на это, Морган принимает ее с сыном и слугами в своем доме, проявляя при этом благородную щедрость. Тот Морган Слейд, с которым она познакомилась в Нью-Орлеане, совсем не был похож на благородного джентльмена.
Но еще больше, чем это несоответствие, Леони беспокоило то, что она Позволила себе глупо влюбиться в Моргана. В ней все протестовало против этого факта. Влюбиться в этого человека? Как она могла себе позволить такое!..
Леони мучили десятки вопросов о своем будущем. Действительно ли сегодняшний день что-то изменил в их отношениях? Стал ли после этого их брак реальностью? Может быть, это просто какой-то расчет со стороны Моргана. А как быть с Джастином? Рано или поздно Морган захочет знать о нем правду. И как поступить с ее деньгами? Неужели она забыла о них и оставит их мужу?
Что-то в Леони протестовало против такого исхода. Слишком долго она была независимой. Сама улаживала все дела и никому не позволяла вторгаться в свою жизнь. Нет! Морган должен отдать то, что принадлежит ей по праву. Она решила про себя, что главное сейчас — именно это. Но в конце концов, что такое ее деньги, если она станет его настоящей женой? Если бы Джастин был его родным сыном, то забота о ребенке легла бы на него. Но за будущее Джастина несла ответственность только она сама.
Мысль о ребенке от Моргана заставила сильнее биться сердце Леони. Она с ужасом обнаружила, что действительно готова остаться в Натчезе в качестве жены хозяина усадьбы. Дом Сант-Андре камнем лежал на ее душе, но Леони знала, что ни родные стены, ни обстановка не дадут такого полного ощущения радости и счастья, как жизнь с таким мужем, как Морган. Тут она подумала, что ее приданое позволит сохранить усадьбу для Джастина. И мысль о том, что сын когда-нибудь станет владельцем земли своих предков, несколько успокоила ее сердечную боль. Она поговорит с Морганом о приданом и объяснит, почему ей немедленно нужны деньги. Первое июля было почти месяц назад, а Морис де ля Фонтане не собирался слишком долго ждать.
Завтра, твердо заключила Леони, завтра я должна поговорить с Морганом и убедиться, что он предпринял необходимые шаги для возвращения приданого.
Почувствовав облегчение, она внезапно просияла, все еще взволнованная предстоящей встречей с Морганом, и, покинув веранду, спустилась вниз к обеду с остальными членами семьи.
С тех пор как Леони и Морган перебрались в Малыш, Роберт и Доминик впервые обедали вместе с ними. Трапезе сопутствовал оживленный разговор между тремя братьями, Иветтой и сильно взволнованной Леони. Каждый раз, когда Леони ловила на себе пристальный взгляд Моргана, она совершенно терялась и в смущении опускала глаза.
В тот вечер Морган, не в силах превозмочь себя, часто смотрел на Леони. Он пытался побороть устойчивое и почти страстное влечение к ней, пытаясь оживленно беседовать с братьями. Но время от времени его словно магнитом опять тянуло к ней. Задумчивый взгляд медленно скользил по ее лицу и плечам, задерживаясь на нежных пухлых губах или взволнованно вздымающейся под сиреневым платьем груди.
Морган признавался себе, что страстно желает Леони. Но находя ее исключительно привлекательной, он все-таки считал себя не настолько безумным, чтобы влюбиться. И все же в продолжение всего дня он не мог выбросить ее из головы, все еще ощущая вкус этих нежных губ, удивительное тепло ее атласного тела…
В продолжение нескольких часов, которые прошли со времени их встречи, Моргана занимала не только чувственная ее сторона. В памяти возникала Леони, стоящая в речной протоке, ее юбка, заткнутая за пояс, ликующая улыбка, озарившая ее лицо, когда она поймала для Джастина лягушку…
Совершенно необъяснимым образом менее чем за неделю Леони и ее сын стали частью жизни Моргана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109