ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Поэтому вряд ли Хелен могла заявить Томми, что Саймон воспротивится, если она захочет на несколько дней поехать с женихом в Корнуолл. В обычных обстоятельствах он не стал бы возражать, и Томми это было прекрасно известно.
Разумеется, обстоятельства были необычные. Потому что в обычных обстоятельствах она не стояла бы на кухне, с нетерпением ожидая, когда же закипевший чайник избавит ее от необходимости крутиться вокруг правды, уходя от лжи. Потому что Хелен знала: он поймет, что она лжет, и станет гадать, почему. Потому что прошлое у нее было не менее пестрое, чем у него, а когда любовники — любовники с запутанным прошлым, в котором, к несчастью, были периоды взаимного отчуждения — начиют увиливать от прямого ответа, это обычно означает, что какая-то тень из былого неожиданно проскользнула в их настоящее. Не это ли заподозрит Томми?
Господи, думала Хелен. Голова у нее кружилась. Неужели эта вода никогда не закипит?
— Когда мы туда приедем, мне понадобится полдня, чтобы просмотреть документы на поместье, — говорил тем временем Томми, — но после этого я в полном твоем распоряжении. А ты могла бы провести эти полдня с моей матерью, что скажешь?
Могла бы. Конечно, могла бы. Она еще не виделась с леди Ашертон с тех пор, как у них с Томми — по выражению Айрис — «все стало официально». Они разговаривали по телефону. Сошлись на том, что нужно многое обсудить в отношении будущего. И вот предоставляется возможность это сделать. Только она не может уехать. Разумеется, ни завтра и точно ни послезавтра.
Самое время сказать Томми правду: мы тут расследуем одно маленькое дельце, дорогой, мы с Саймоном. Какое, ты спрашиваешь? Да так, ничего особенного. Не имеет значения. Не о чем и беспокоиться.
Правда.
Еще одна ложь. Ложь на лжи. Ужасная путаница.
Хелен с надеждой посмотрела на чайник. Словно в ответ на ее мольбы, он начал закипать, и когда выключился, Хелен бросилась к нему. А Томми тем временем все говорил:
— …и они, по-видимому, решили нагрянуть в Корнуолл как можно скорее, чтобы отпраздновать.
По-моему, это идея тети Августы. Ради торжества готова на что угодно.
— Тети Августы? О чем это ты, Томми? — переспросила Хелен, прежде чем сообразила, что пока она измышляла какой-нибудь правдоподобный предлог для отказа, он говорил об их помолвке. — Прости, дорогой, — промолвила она. — Я на минутку отвлеклась. Думала о твоей матери.
Она налила воды в заварочный чайник, энергично в нем помешала и направилась к холодильнику, в котором стала искать молоко.
Томми молчал, пока она собирала все для чая на деревянном подносе. Потом взяла поднос со словами:
— Давай сядем в гостиной, дорогой. Боюсь, у меня кончился «лапсанг сушонг». Тебе придется удовольствоваться «эрл греем».
Тут он отозвался:
— Что с тобой, Хелен?
Черт, подумала она, а вслух переспросила:
— Со мной?
— Не надо, — сказал Томми. — Я не дурак. Тебя что-то тревожит?
Хелен вздохнула, подменяя правду правдой.
— Это нервы, — ответила она. — Извини. — И подумала: «Не давай ему больше задавать вопросы». И, чтобы удержать его от расспросов, сказала: — Это связано с переменой в отношениях между нами. Наконец-то все решено. И я все думаю, сложится ли наша совместная жизнь.
— Боишься выходить за меня замуж?
— Боюсь? Нет. — Она улыбнулась ему. — Нисколько. Да еще и ноги болят. О чем я думала, когда покупала эти туфли, Томми? Цвет лесной зелени, идеально сочетаются с костюмом и — сущее мучение. К двум часам я уже не чуяла ног. Разотрешь мне ступни, ладно, Томми? И расскажи, как прошел день.
Отвлечь его не удалось. Хелен поняла это по изучающему взгляду Линли. От этой инспекторской инспекции ей не спастись. Она быстро отвернулась и пошла в гостиную. Стала разливать чай, спросила, завершил ли он дело Флеминга, которое последние несколько недель отнимало у него так много времени. Томми не спешил присоединиться к ней, а когда появился в комнате, то направился не к своей чашке чая, которую Хелен поставила рядом со своей, а к торшеру. Включил его, потом лампу на столике у дивана, потом другую — у кресла и не успокоился до тех пор, пока не рассеялись все тени.
Он подошел к Хелен, но не сел рядом, а выбрал кресло, с которого мог с легкостью за ней наблюдать. Этим Томми и занялся, когда она взяла чашку и сделала глоток.
Хелен знала, что он станет доискиваться правды, скажет: «Что же на самом деле происходит, Хелен? Только прошу тебя, не надо мне лгать, потому что я всегда вижу, когда мне лгут, после стольких-то лет разоблачения лжецов самой высокой пробы. Мне бы не хотелось думать, что моя избранница принадлежит к их числу. Поэтому, если ты не против, давай проясним все сейчас, потому что у меня зародились сомнения относительно тебя и нас обоих, пока эти сомнения не будет рассеяны, не представляю, как мы сможем двигаться дальше вместе».
Но он сказал нечто совершенно другое, спокойно сцепив между коленей руки, не прикоснувшись к чаю серьезно, с серьезным лицом и таким голосом… Неуверенным, что ли?
— Я знаю, что иногда я слишком форсирую, Хелен. Единственным оправданием мне служит только то что мне всегда хотелось ускорить наше сближение. Я как будто думаю, что у нас не так уж много времени, и нам нужно все уладить сейчас. Сегодня. Этим вечером. Немедленно. В отношении тебя у меня всегда такое чувство.
Хелен поставила чашку на стол.
— Форсируешь? Я не понимаю.
— Мне следовало позвонить тебе и предупредить, что я буду ждать тебя дома. Я не додумался. — Он отвел взгляд от ее лица, посмотрел на свои руки. Решив, похоже, перейти на более легкий тон, сказал: — Послушай, дорогая, ничего страшного, если сегодня ты… — Поднял голову. Глубоко вздохнул. Чертыхнулся и как в омут бросился: — Хелен. Ты предпочла бы сегодня остаться одна?
Со своего места на диване она смотрела на него, чувствуя, как тает в прямом и переносном смысле. Ощущение было такое, словно проваливаешься в зыбучий песок, и в то время как натура Хелен требовала, чтобы она что-то предприняла и выбралась, сердце говорило, что она не в состоянии это сделать. Она давно уже не реагировала на те качества Томми, которые побуждали других считать его завидной добычей на брачном рынке. Она, в общем-то, была равнодушна к его красоте. Его богатство ее не интересовало. Его страстность иногда утомляла. Его любовный пыл тешил самолюбие, но она видела, как в прошлом Томми расточал его направо-налево, и не питала особых иллюзий насчет его постоянства. И хотя его интеллект впечатлял, Хелен знала других мужчин, столь же умных и одаренных, как Томми. Но это… Хелен не обладала оружием для отражения такой атаки. Ее, выросшую в мире, где слабость не в чести, мужская уязвимость превращала в воск. Она подошла к креслу Томми и опустилась рядом с ним на колени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140