И затем он отпустил бы ее, не причинив вреда.
— Мистер Лаксфорд?
— Он не убил бы ее и не отдал бы такого приказа. Она нужна была ему живой, чтобы обеспечить мое сотрудничество. Но где-то он прокололся. И она погибла. Она не знала, что происходит. Могла перепугаться. Видимо, поэтому она сбежала. Это совершенно в духе Шарлотты — сбежать. Возможно, она мчалась со всех ног. В темноте. По незнакомой местности. Она даже не знала, что там есть канал, потому что никогда не была в Уилтшире.
— Она умела плавать?
— Да. Но если она быстро бежала… Если она бежала, упала, ударилась головой… Вот что вполне могло случиться.
— Мы ничего не исключаем, мисс Боуэн.
— Значит, вы и Денниса не исключаете?
— Как и всех остальных.
Она перевела взгляд на свои бумаги, которые выравнивала.
— Больше никого нет.
— Мы не можем прийти к такому заключению, — сказал Линли, — не рассмотрев досконально всех фактов. — Он выдвинул один из трех других стульев, стоявших вокруг стола. Кивком велел Нкате сделать то же самое. — Я вижу, вы взяли работу домой.
— И первым вы рассмотрите этот факт, да? Почему младший министр сидит спокойненько в своем саду, обложившись работой, в то время как ее муж — который даже не является отцом ребенка — лежит наверху, убитый горем?
— Полагаю, на вас огромная ответственность.
— Нет. Вы полагаете, что я бессердечна. Это же самое логичное объяснение, не так ли? Ведь вы должны оценить мое поведение. Вы должны задаться вопросом, что я за мать. Вам нужно найти похитителя моей дочери, и, на ваш взгляд, я вполне могла организовать похищение сама. Иначе как бы я могла сидеть тут над бумагами, словно ничего не произошло? Я же не похожа на тех, кто будет искать утешения в лихорадочной деятельности, лишь бы не рвать на себе волосы от горя. Не так ли?
Линли наклонился к ней, положив ладонь рядом с ее ладонью — на стопку бумаг, и сказал:
— Поймите меня. Не каждое мое замечание — приговор, мисс Боуэн.
Он услышал, как она судорожно сглотнула.
— А в моем мире это так.
— Вот о вашем мире нам и надо поговорить. Пальцы Ив Боуэн сжались, словно она хотела смять документы. Похоже, ей понадобилось некоторое усилие, чтобы снова расслабиться.
— Я не плакала. Она была моей дочерью. Я не плакала. Он смотрит на меня, ждет моих слез, потому что тогда мог бы утешить меня, а пока их нет, он совершенно потерян. Ему не на что опереться. Не за что даже ухватиться. Потому что я не могу плакать.
— Вы все еще в шоке.
— Нет. И это хуже всего. Не быть в шоке, когда все от тебя этого ожидают. Врачи, родственники, коллеги. Все они ждут, чтобы я хоть каким-то образом выказала материнскую скорбь, чтобы они знали, что делать дальше.
Линли понимал, что нельзя составлять мнение о члене парламента на основании одной из бесконечного числа реакций на внезапную смерть, которых он навидался за многие годы. Верно, что не такого поведения он ожидал бы от матери, чья десятилетняя дочь была похищена, держалась в заточении и затем была найдена мертвой, но он знал, что недостаток эмоций не показатель ее равнодушия. Еще он знал, что Нката помечает это для отчета, потому что констебль принялся писать, едва Ив Боуэн заговорила.
— Мы проверим мистера Лаксфорда, — сказал ей Линли. — Но я не хочу заниматься им, не исключив других возможных подозреваемых. Если похищение вашей дочери было первым шагом на пути устранения вас из политики…
— Тогда нам надо подумать, кто еще, кроме Денниса, был в этом заинтересован, — закончила она за него. — Правильно?
— Да. Нам надо об этом подумать. А также о страстях, которые могли стать для кого-то мотивом. Ревность, алчность, политические амбиции, месть. В оппозиции вы никому не помешали?
Ив коротко, иронически улыбнулась.
— Враги в парламенте сидят не напротив предмета своей антипатии, инспектор. Они сидят позади него, с остальными членами партии.
— Чтобы легче нанести удар в спину, — заметил Нката.
— Совершенно верно. Да.
— Ваше восхождение к власти совершилось относительно быстро, так? — спросил у члена парламента Линли.
— За шесть лет, — ответила она.
— С вашего первого избрания? — Когда она кивнула, он продолжал: — Вы быстро выучились. Другие годами сидят на задних скамьях.
— Я не первая, кто в продвижении наверх опережает старших. Это вопрос таланта, равно как и амбиций.
— Согласен, — сказал Линли. — Но кому-то столь же амбициозному, считающему себя столь же талантливым, могло очень не понравиться, что вы через его голову получили пост в правительстве. Это чувство могло перерасти в сильное желание увидеть вас поверженной. В результате разоблачения личности отца Шарлотты. В таком случае мы ищем человека, который тоже присутствовал в Блэкпуле на конференции тори, где была зачата ваша дочь.
Наклонив набок голову, Ив Боуэн внимательно рассматривала Линли, потом с некоторым удивлением проговорила:
— Он действительно все вам рассказал, да? Мистер Сент-Джеймс?
— Я же сказал, что разговаривал с ним.
— Я почему-то думала, что он опустит интимные подробности.
— Я не имел бы шанса продвинуться вперед, не зная, что вы с мистером Лаксфордом были в Блэкпуле любовниками.
Она подняла палец.
— Сексуальными партнерами, инспектор. Кем бы мы ни были, но мы с Деннисом Лаксфордом никогда не были любовниками.
— Называйте как хотите, но кто-то знает, что произошло между вами. Кто-то, кто подсчитал…
— Или подсчитала, — вставил Нката.
— …или подсчитала, — согласился Линли. — Кто-то, кто знает, что в результате появилась Шарлотта. Кто бы ни был этот человек, он находился тогда в Блэкпуле, он, вероятно, таит на вас злобу, он, очень возможно, хочет занять ваше место.
Ив Боуэн задумалась.
— Первый, кто хотел бы занять мое место, — это Джоэл, — сказала она. — Он ведет большую часть моих дел. Но вряд ли он…
— Джоэл? — переспросил Нката, держа наготове карандаш. — Пожалуйста, фамилию, мисс Боуэн?
— Вудуорд, но он слишком молод. Сейчас ему двадцать девять лет. Он не мог присутствовать на конференции в Блэкпуле. Разве что приехал с отцом.
— Кто это?
— Джулиан. Полковник Вудуорд. Он председатель ассоциации моих избирателей. Многие десятилетия работает в партии. Не знаю, был ли он в Блэкпуле, но мог быть. Следовательно, мог и Джоэл. — Она взяла бокал, но пить не стала, а, обхватив его ладонями, говорила, глядя в него. — Джоэл мой помощник. У него есть политические амбиции. Иногда у нас бывают расхождения во мнениях. Но все равно… — Она покачала головой, отметая такую мысль. — Не думаю, что это Джоэл. Никто не знает, где я и зачем, лучше него. Он также знает все про Алекса и Шарлотту. Поневоле. Это входит в его обязанности. Но совершить такое… Как он мог это провернуть? Он же находился в Лондоне. На работе. Все это время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
— Мистер Лаксфорд?
— Он не убил бы ее и не отдал бы такого приказа. Она нужна была ему живой, чтобы обеспечить мое сотрудничество. Но где-то он прокололся. И она погибла. Она не знала, что происходит. Могла перепугаться. Видимо, поэтому она сбежала. Это совершенно в духе Шарлотты — сбежать. Возможно, она мчалась со всех ног. В темноте. По незнакомой местности. Она даже не знала, что там есть канал, потому что никогда не была в Уилтшире.
— Она умела плавать?
— Да. Но если она быстро бежала… Если она бежала, упала, ударилась головой… Вот что вполне могло случиться.
— Мы ничего не исключаем, мисс Боуэн.
— Значит, вы и Денниса не исключаете?
— Как и всех остальных.
Она перевела взгляд на свои бумаги, которые выравнивала.
— Больше никого нет.
— Мы не можем прийти к такому заключению, — сказал Линли, — не рассмотрев досконально всех фактов. — Он выдвинул один из трех других стульев, стоявших вокруг стола. Кивком велел Нкате сделать то же самое. — Я вижу, вы взяли работу домой.
— И первым вы рассмотрите этот факт, да? Почему младший министр сидит спокойненько в своем саду, обложившись работой, в то время как ее муж — который даже не является отцом ребенка — лежит наверху, убитый горем?
— Полагаю, на вас огромная ответственность.
— Нет. Вы полагаете, что я бессердечна. Это же самое логичное объяснение, не так ли? Ведь вы должны оценить мое поведение. Вы должны задаться вопросом, что я за мать. Вам нужно найти похитителя моей дочери, и, на ваш взгляд, я вполне могла организовать похищение сама. Иначе как бы я могла сидеть тут над бумагами, словно ничего не произошло? Я же не похожа на тех, кто будет искать утешения в лихорадочной деятельности, лишь бы не рвать на себе волосы от горя. Не так ли?
Линли наклонился к ней, положив ладонь рядом с ее ладонью — на стопку бумаг, и сказал:
— Поймите меня. Не каждое мое замечание — приговор, мисс Боуэн.
Он услышал, как она судорожно сглотнула.
— А в моем мире это так.
— Вот о вашем мире нам и надо поговорить. Пальцы Ив Боуэн сжались, словно она хотела смять документы. Похоже, ей понадобилось некоторое усилие, чтобы снова расслабиться.
— Я не плакала. Она была моей дочерью. Я не плакала. Он смотрит на меня, ждет моих слез, потому что тогда мог бы утешить меня, а пока их нет, он совершенно потерян. Ему не на что опереться. Не за что даже ухватиться. Потому что я не могу плакать.
— Вы все еще в шоке.
— Нет. И это хуже всего. Не быть в шоке, когда все от тебя этого ожидают. Врачи, родственники, коллеги. Все они ждут, чтобы я хоть каким-то образом выказала материнскую скорбь, чтобы они знали, что делать дальше.
Линли понимал, что нельзя составлять мнение о члене парламента на основании одной из бесконечного числа реакций на внезапную смерть, которых он навидался за многие годы. Верно, что не такого поведения он ожидал бы от матери, чья десятилетняя дочь была похищена, держалась в заточении и затем была найдена мертвой, но он знал, что недостаток эмоций не показатель ее равнодушия. Еще он знал, что Нката помечает это для отчета, потому что констебль принялся писать, едва Ив Боуэн заговорила.
— Мы проверим мистера Лаксфорда, — сказал ей Линли. — Но я не хочу заниматься им, не исключив других возможных подозреваемых. Если похищение вашей дочери было первым шагом на пути устранения вас из политики…
— Тогда нам надо подумать, кто еще, кроме Денниса, был в этом заинтересован, — закончила она за него. — Правильно?
— Да. Нам надо об этом подумать. А также о страстях, которые могли стать для кого-то мотивом. Ревность, алчность, политические амбиции, месть. В оппозиции вы никому не помешали?
Ив коротко, иронически улыбнулась.
— Враги в парламенте сидят не напротив предмета своей антипатии, инспектор. Они сидят позади него, с остальными членами партии.
— Чтобы легче нанести удар в спину, — заметил Нката.
— Совершенно верно. Да.
— Ваше восхождение к власти совершилось относительно быстро, так? — спросил у члена парламента Линли.
— За шесть лет, — ответила она.
— С вашего первого избрания? — Когда она кивнула, он продолжал: — Вы быстро выучились. Другие годами сидят на задних скамьях.
— Я не первая, кто в продвижении наверх опережает старших. Это вопрос таланта, равно как и амбиций.
— Согласен, — сказал Линли. — Но кому-то столь же амбициозному, считающему себя столь же талантливым, могло очень не понравиться, что вы через его голову получили пост в правительстве. Это чувство могло перерасти в сильное желание увидеть вас поверженной. В результате разоблачения личности отца Шарлотты. В таком случае мы ищем человека, который тоже присутствовал в Блэкпуле на конференции тори, где была зачата ваша дочь.
Наклонив набок голову, Ив Боуэн внимательно рассматривала Линли, потом с некоторым удивлением проговорила:
— Он действительно все вам рассказал, да? Мистер Сент-Джеймс?
— Я же сказал, что разговаривал с ним.
— Я почему-то думала, что он опустит интимные подробности.
— Я не имел бы шанса продвинуться вперед, не зная, что вы с мистером Лаксфордом были в Блэкпуле любовниками.
Она подняла палец.
— Сексуальными партнерами, инспектор. Кем бы мы ни были, но мы с Деннисом Лаксфордом никогда не были любовниками.
— Называйте как хотите, но кто-то знает, что произошло между вами. Кто-то, кто подсчитал…
— Или подсчитала, — вставил Нката.
— …или подсчитала, — согласился Линли. — Кто-то, кто знает, что в результате появилась Шарлотта. Кто бы ни был этот человек, он находился тогда в Блэкпуле, он, вероятно, таит на вас злобу, он, очень возможно, хочет занять ваше место.
Ив Боуэн задумалась.
— Первый, кто хотел бы занять мое место, — это Джоэл, — сказала она. — Он ведет большую часть моих дел. Но вряд ли он…
— Джоэл? — переспросил Нката, держа наготове карандаш. — Пожалуйста, фамилию, мисс Боуэн?
— Вудуорд, но он слишком молод. Сейчас ему двадцать девять лет. Он не мог присутствовать на конференции в Блэкпуле. Разве что приехал с отцом.
— Кто это?
— Джулиан. Полковник Вудуорд. Он председатель ассоциации моих избирателей. Многие десятилетия работает в партии. Не знаю, был ли он в Блэкпуле, но мог быть. Следовательно, мог и Джоэл. — Она взяла бокал, но пить не стала, а, обхватив его ладонями, говорила, глядя в него. — Джоэл мой помощник. У него есть политические амбиции. Иногда у нас бывают расхождения во мнениях. Но все равно… — Она покачала головой, отметая такую мысль. — Не думаю, что это Джоэл. Никто не знает, где я и зачем, лучше него. Он также знает все про Алекса и Шарлотту. Поневоле. Это входит в его обязанности. Но совершить такое… Как он мог это провернуть? Он же находился в Лондоне. На работе. Все это время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140