Выйдя во двор, он с удовлетворением отметил, что дождя нет. Некоторое время ему мерещились киллеры, стоящие в темных парадных домов и ждущие, когда он выйдет на открытое место. Выругавшись, Бекас шагнул в сторону арки и, пройдя мимо своей, стоящей у самой стены, машины, уверенно вышел на Саратовскую улицу.
По дороге к Центральному городскому саду он свернул в какую-то подворотню и бросил половину сумки в мусорный бак, повторив процедуру через несколько дворов с другой половиной.
Все. Сумки не было.
«И рублей, между прочим, тоже нет», — вспомнил он, поворачивая на бывшую улицу имени Кропоткина, где находился местный обменник, купив по дороге у метро газету «Из рук в руки».
Поменяв пятьсот долларов, Роман приступил к своему плану.
План был прост. Поскольку за большими деньгами обычно стоят люди с большими возможностями, то первое, что следовало сделать, это поменять место жительства. Гостиницы и друзья отпадали. Официально регистрироваться он не мог, а немногочисленные друзья вычислялись быстро.
Для этого он и купил газету, но перед тем как заняться поиском подходящего жилья, Роман перешел сразу ко второй части плана: спрятать деньги, ибо таскаться со спортивной сумкой весом в десять килограммов по приличным местам было очень неприлично и, что более важно, очень заметно.
Мария Юрьевна, заведующая операционной части коммерческого банка «София-Банк» иронично посмотрела на нового арендатора личного сейфа. Сразу было видно, что аренда индивидуального сейфа — дело для него новое. Он даже сумку с собой взял в хранилище, а не оставил наверху. Ячейку зачем-то выбрал самую большую, аренда которой на год стоила триста долларов. Ячейка была к тому же явно велика для того небольшого количества купюр, которые достал из кармана арендатор, пока они вместе открывали сейф.
Оставшись в одиночестве, Роман быстро переложил пачки в специальный контейнер. Влезла только треть содержимого сумки.
Вторую треть он положил в банковское хранилище Правобережного отделения Сбербанка, подальше от первого, но так, чтобы было недалеко от станции метро. Третью в сейф Промстройбанка. Себе на карманные расходы он оставил сто тысяч баксов, то есть три миллиона рублей, если по курсу.
Початую пачку Роман оставил в кармане, а девять других вернул на дно сумки.
В газете он нашел несколько объявлений о продаже радиотелефонов и сим-карт. По таксофону созвонился с владельцами и предложил им подъехать к метро. Трое согласились, и через час у Бекаса было три договора, оформленных на разных клиентов, и три «симки». Телефон Бекас купил один «Nokia 8310». Бросив по сто долларов на каждый из номеров, новоявленный крез взялся за поиск квартиры.
Здесь его ждала непредвиденная засада. Фирмы хотели знать его паспортные данные. Частные лица тем более. Некоторое время он стоял на Рыночной площади, размышляя над ситуацией. Ему была нужна квартира с мебелью, с этой ночи, по возможности, без лишней засветки документов, да еще и такая, чтобы не обнесли ночью радушные хозяева.
Взгляд Бекаса уперся в объявление, написанное от руки на листке из блокнота, аккуратно приклеенное к водосточной трубе: «Сдадим комнату в трехкомнатной квартире, на короткий срок. Комната свободна». «Вот оно, — подумал Бекас, — не квартира, а комната! Никто не додумается искать меня в коммунальной квартире, тем более что объявление было не из газеты».
Он набрал номер. На том конце ответил приятный пожилой интеллигентный женский голос. Через пять минут вопрос был улажен. Роман подтвердил отсутствие вредных привычек и пообещал сегодня же внести деньги за три месяца вперед. Договорились, что он подойдет в восемь вечера по указанному адресу: улица Декабристов 17, кв. 254.
Следующие несколько часов прошли в четких и планомерных действиях.
Первым делом Бекас подстригся под канадку в парикмахерской, оказавшейся всего лишь в ста шагах от Рыночной площади. Потом он купил шикарную оправу с простыми дымчатыми стеклами в «Оптике» напротив той же парикмахерской. Надев ее, он сам себя не узнал. Из зеркала на него смотрел рафинированный интеллигент с богемным уклоном. Правда, неожиданно появился еще один уклон. Так что ему теперь следовало бы держаться подальше от собраний славянофильского толка. Могли и побить.
«Ну, и черт с ними», — подумал он и пошел в универмаг. Увидев себя в зеркальных дверях универмага, он еще более утвердился во мнении, что тот, кто не знал Бекаса много лет, вряд ли смог бы опознать его по фотографии.
Проболтавшись в магазине около трех часов, Роман накупил себе целый чемодан вещей. Оставалось совсем немного времени до восьми, и, поймав машину, Бекас заглянул по дороге в продуктовый магазин.
У дома 27 по улице Декабристов Бекас расплатился с таксистом, вытащил из багажника чемодан, спортивную сумку, в которую был положен пакет с продуктами, и вошел в пахнущий хлоркой и кошачьей всячиной подъезд, в котором находилась квартира Инги Борисовны, хозяйки его будущего временного пристанища.
Судя по номеру, квартира находилась на четвертом этаже. Лифта в доме не было. Поднимаясь наверх по крутым ступенькам лестницы, Бекас подумал о том, что ежедневные подъемы по лестнице даже полезны будут, чтоб не расслаблялся.
Впереди кто-то громко поднимался. Он услышал плач ребенка. Неожиданно наверху послышался быстрый топот ног, бегущего вниз человека. Бекас поднялся на площадку между вторым и третьим этажами, когда увидел перед собой женщину с ребенком в одной руке и коляской в другой. На ручке коляски висела небольшая сумка, которую в этот момент и рванул на ходу парень в спортивном костюме, пробегая мимо. Женщина вскрикнула, инстинктивно бросив коляску и прижимая к себе ребенка. Парень хотел сбежать дальше, но на его пути оказался Бекас, который не стал геройствовать, а просто выставил вперед ногу в новом итальянском ботинке и старом как мир ударе: «ека-гири».
Роман поднял выпавшую из рук скорчившегося от боли парня сумку…

* * *
«…центра в Нью-Йорке. А знаете почему? А потому, что мало было жертв/ Ситуация показывает, что такое арифметическое число погибших еще не достигает уровня, при котором общество перестает соблюдать внешние приличия и начинает защищать себя всеми доступными и неприличными способами. Хорошо. Возьмем другой вариант. Вы представляете себе разницу в восприятии обществом публичного убийства пятисот взрослых мужчин и пятисот восьмилетних девочек? Вот именно. Во втором случае общественный резонанс…»
Глава 8
«МАМА, А НАСТОЯЩИЕ МУЖЧИНЫ БЫВАЮТ? — О! ЭТА ТАКАЯ ФАНТАСТИКА!»
Сначала сработал инстинкт, и Ольга прижала к себе сына. Первая же ее мысль после испуга была острой, как бритва: слава Богу, Игорек не ушибся!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67