ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Когда загорелся желтый, «мерзавец» рванулся вперед, сразу же перестроился в тот же ряд, что и «опель» Бекаса, и опять резко затормозил.
Бандитам нужна была подставка, чтоб получить деньги на новую машину.
Бекас вовремя нажал на тормоз и остановился в полуметре от бампера старой иномарки. Сдав назад, он нажал на газ, быстро объехав стоявший «мерседес», и продолжил движение. Не сдержав раздражения, он показал «мерзавским» пассажирам фигу.
«Мерседес» завизжал лысыми покрышками и рванул в погоню. Догнав «опель», водитель «мерса» резко повернув руль, направил машину в водительскую дверь.
Бекас не отвернул в сторону, и бандит был вынужден резко затормозить и отвернуть влево, чтобы избежать столкновения.
Позорно закончившийся маневр разозлил претендента на высокое звание «короля подставы». «Мерседес» снова стал догонять «опель».
Бекас слегка придавил педаль газа, доведя скорость до ста сорока. «Мерзавец» не отставал. Менее чем через минуту они долетели до поворота на шоссе. Здесь велись ремонтные работы. Дорога резко сужалась, объезжая по краю огромный котлован. Бекас часто ездил по этому отрезку трассы, объезжая воскресные пробки, когда калымил на «единичке». Водитель «мерса», как всегда, не глядя на знаки, предостерегающие о сужении проезжей части справа, слишком поздно понял, что его переиграли.
Машины шли рядом на ста километрах в час, когда после поворота под колесами одной из них вместо надежного асфальта оказалась щебенка. «Мерседес» развернуло и понесло на ограждение котлована. Легко преодолев это препятствие, старенький «мерседес» на несколько секунд превратился в «мессершмитт», а потом в лепешку, разбившись о лежащие на дне котлована железобетонные плиты.
Бекас почувствовал, что очень устал. Никакой радости от победы он не испытал, бандитов не жалел, но и ненависть куда-то ушла. Он вспомнил, что хотел вернуться домой до одиннадцати вечера, чтобы не разбудить Олиного сынишку шумом своего прихода. Не оглядываясь на место гибели бандитов, Роман направил «опель» обратно на шоссе.
Примерно в это же время на пустой бетонке за Осиновой Рощей Шварц вышиб мозги трем таким же, как эти четверо, представителям салтыковской банды. Вроде бы ничего особенного. Простое совпадение. Но весь изюм заключался в том, что оба события салтыковские приписали одному и тому же исполнителю.
Главный Диспетчер Совпадений был большим шутником.

* * *
«…и вот уже организовать то, чтобы общественное мнение не позволило государственной машинеувильнуть от выполнения этой грязной, но необходимой работы — наша прямая задача. Мы не для того поставили себя в положение несуществующей силы, чтобы оправдывать эту маску. Когда с террором будет покончено, никто не узнает, что это вы, Волк, тратили годы своей жизни на то, чтобы люди жили без страха. Вы не сможете похвастаться перед друзьями, которых у вас, кстати, и нет. И поблагодарю вас только я. А меня — Слон. А Слона… ну, это не для вас…»
Глава 18
МИЛЛИОН, МИЛИОН, МИЛЛИОН РАЗНЫХ СЛОВ! ОТ ПОСЛОВ, ОТ ОСЛОВ И ПРОСТЫХ КОЗЛОВ…
Кабачок сидел за своим директорским столом и слушал доклад о состоянии дел на фронте периодической печати. Дела шли хорошо, новое издательство, которое патронировала организация Кабачка, набирало обороты. Слушая докладчика, он время от времени согласно кивал головой, что вообще-то ни о чем не говорило. Он мог так кивать полчаса, а потом заявить, что докладчика следует повесить за ноги в арке Главного Штаба. Так что Евгений Рудольфович Камелин, занимавшийся вопросами прессы, не расслаблялся и был осторожен, как всегда.
За две недели, прошедшие со дня пропажи миллиона, был сделан вывод, что Бекасов либо залег на дно, либо уехал из города. С поиска Романа снимать не стали, но были дела и поважнее, чем утерянный миллион.
Стоявший на столе слева от Кабачка телефон тихо зазвенел.
Кабачок сделал рукой извиняющийся жест, снял трубку и негромко сказал:
— Слушаю… Да, Гриша.
Он слушал около минуты, потом нахмурился и произнес:
— Хорошо, соедините, только не забудьте включить запись.
После этого его лицо приняло недоброе выражение, и он сказал в трубку:
— Я слушаю вас, Салтыков.
Это было прямое оскорбление, но тупоголовый атаман, добивавшийся беседы с Владимиром Михайловичем, таких тонкостей не понимал и принялся излагать то, ради чего звонил.
Кабачок слушал его молча и не перебивал.
Минуты через три он сказал:
— Продолжайте, я вас слушаю.
Следующие две минуты он опять молчал и, время от времени морщась, отстранял трубку от уха. Потом сказал:
— Да, я понял тебя, Салтыков, до свидания.
И повесил трубку.
Тут же снова раздался тихий зуммер, и Ворон доложил, что разговор записан.
Кабачок поблагодарил его, отключился и снова повернулся к докладчику:
— Ну, Евгений Рудольфович, так что там с тиражами?
Через двадцать минут, когда все вопросы, касающиеся печати, были благополучно разрешены и Евгений Рудольфович удалился, Кабачок вызвал в кабинет Ворона и сказал ему:
— Гриша, через два часа — совещание. Позаботьтесь о том, чтобы все участники были оповещены.
Ворон учтиво кивнул и вышел.
Кабачок придвинул к себе лежащий на столе золотообрезный том Ницше, открыл его на закладке и погрузился в чтение.
Через два часа перед Кабачком снова сидели его двенадцать внимательных апостолов. Кабачок тихо постучал карандашом по столу, и сдержанные разговоры тут же прекратились.
Выдержав небольшую паузу, он начал:
— Два часа назад мне позвонил некто Салтыков и в грубой форме объявил войну.
Апостолы задвигались, раздались возгласы возмущения и удивления, кто-то засмеялся.
Кабачок опять постучал по столу карандашом и продолжил в наступившей тишине:
— Личность Николая Ивановича Салтыкова нам всем известна. Примитивный разбойник, не занимающийся никаким бизнесом, никаким делом, ничем, кроме грабежа и насилия. До сих пор мы терпели его существование потому, что своими беспредельными подвигами он отвлекал внимание соответствующих органов на себя. Теперь, когда семеро его подручных отправились на тот свет, он потерял голову и бросился на нас. Это связано с тем, что трое из них неудачно выбрали себе в жертвы двух наших сотрудников. Но кто убил еще четверых, и убил ли вообще, поскольку машина свалилась в котлован, — неизвестно. Он же считает, что это спланированная акция.
Кабачок взял в руки лист бумаги и, глядя в него, сказал:
— Банда Салтыкова, я говорю «банда» потому, что другого названия для этого нет, состоит из пятидесяти семи, точнее, из пятидесяти откровенных бандитов с большой дороги.
Кабачок посмотрел на одного из присутствующих и продолжил:
— Вот тут Герман Германович засмеялся, когда услышал об объявлении войны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67