Маккоркл и Падильо – 03

OCR Денис
«Росс Томас. Собрание сочинений. Том 2»: Прибой; Москва; 1994
Оригинал: Ross Thomas, “The Backup Men”
Перевод: В. Вебер
Росс Томас
Подставные люди
Глава 1
Выглядел он молодо. Слишком молодо, чтобы заказывать «мартини» в одиннадцать сорок пять утра. А потому по легкому кивку Джоан, нашей официантки, мне пришлось оставить стойку бара и мучившегося легким похмельем корреспондента «Вашингтон пост», чтобы подойти к юному забулдыге и удостовериться, что тому исполнился двадцать один год.
Время ленча еще не приспело. Мы с репортером тянули пиво да обменивались впечатлениями о военной базе на севере Техаса, где давным-давно каждый из нас провел несколько месяцев перед отправкой в Европу. И пришли к единому мнению, что месяцы эти не запомнились нам ни единым светлым мигом.
Даже вблизи лет ему не прибавилось. Я бы дал ему девятнадцать, максимум двадцать, но, возможно, его молодили светлые, почти белые волосы, забранные на затылке в хвост.
Он не посмотрел на меня, даже не поднял головы, занятый своими мыслями.
— Извините, что беспокою вас, — мне пришлось вернуть его к реалиям жизни, — но нет ли у вас документа, удостоверяющего, что вам уже исполнился двадцать один год. Нам бы не хотелось лишиться лицензии.
Он вскинул голову, и, увидев его глаза, я почувствовал, что напрасно подходил к нему. А когда он улыбнулся, в этом не осталось ни малейших сомнений. Улыбка у него была, мягко говоря, неприятная, и чтобы так улыбаться, требовалось прожить на свете куда больше двадцати одного года. Все еще улыбаясь, он сунул руку во внутренний карман, достал какой-то документ в черной «корочке». Глаза его при этом не покидали моего лица, светло-светло-синие, цвета арктического льда и такие же холодные.
Он протянул мне шведский паспорт, раскрыв который я узнал, что имею дело с Уолтером Готаром, тридцати двух лет от роду, проживающим в Женеве. Я отдал паспорт.
— Извините, мистер Готар.
— Такое случается довольно часто.
— Первый бокал за счет заведения.
Он покачал головой.
— Позвольте мне заплатить, — по-английски он говорил с едва уловимым акцентом. Я пожал плечами, мило ему улыбнулся и уже двинулся к стойке бара, когда он остановил меня вопросом: — А где Майкл Падильо?
Я посмотрел на него.
— В Чикаго. По делам.
— Жаль, что не застал его.
— Он собирался вернуться завтра.
— Вас не затруднит передать ему от меня несколько слов?
— Разумеется, нет.
Он долго молчал, вероятно, подыскивал нужные слова, что дало мне возможность полюбоваться его темно-синей рубашкой, белым вязаным галстуком и костюмом из добротного «мокрого» шелка. Из левого рукава торчал кончик платка того же цвета, что и рубашка, и, если бы не столь неприятная улыбка и ледяные глаза, я мог бы принять его за щеголя, обожающего покрасоваться на людях.
— Вы — Маккоркл?
Я ответил утвердительно. Повернулся к Джоан и кивком дал понять, что она может обслужить клиента. После того как она поставила перед ним полный бокал и отошла, он достал из бумажника две долларовые купюры и положил их рядом с бокалом, к которому еще и не притронулся. Пристально разглядывая его содержимое, он произнес: «Скажите Майклу Падильо...» — тут он запнулся и посмотрел на меня, дабы убедиться, что я внимательно слушаю.
— Скажите Падильо, — медленно повторил он, тщательно выговаривая каждое слово, — что мы не хотим покупать ту ферму.
— Его огорчит ваш отказ, — ответил я, словно речь действительно шла о какой-то ферме.
Глаза его продолжали изучать мое лицо. Вероятно, ему хотелось знать, а понял ли я, что означают его слова. Я же постарался, чтобы лицо мое в эти мгновения ничем не отличалось от восковой маски. Общение с Падильо научило меня осмотрительности.
— Причины я обговорю с ним лично.
— Завтра вы сможете его увидеть.
— В какое время?
— Обычно он приходит в половине одиннадцатого, максимум на полчаса позже.
— Вы не забыли мои слова?
— Нет.
— А мое имя?
— Уолтер Готар, — имена, фамилии, лица я запоминал без труда. Иначе салун остался бы без постоянных клиентов.
Плавным движением Готар выскользнул из-за стола. Почти такой же высокий, как я, шесть футов с небольшим, и с закрытыми глазами и без улыбки, мог бы сойти за второкурсника какого-нибудь захолустного колледжа, играющего в футбольной команде четвертным. Вновь посмотрел на меня, все еще гадая, а способен ли я сделать то, что от меня требуется. Кивнул, придя к выводу, что я его не подведу, и двинулся к выходу. Не пригубив «мартини», не попрощавшись.
Я подхватил бокал и понес к стойке, гадая, то ли выпить его самому, то ли продать другому любителю «мартини». В конце концов остановился на первом варианте и уже наполовину опорожнил бокал, прежде чем салун начал заполняться посетителями. Думал я о тех словах, что Готар просил передать Падильо. То был сленг времен второй мировой войны, и Готар был слишком молод, чтобы свободно пользоваться им. С другой стороны, поначалу я подумал, что по молодости он может заказать «мартини» до двенадцати часов дня.
Во время второй мировой войны «купить ферму» означало умереть, а Готар отказывался от покупки, то есть не хотел умирать и просил известить об этом Падильо.
Я нашел это послание довольно странным, поскольку в свое время, работая в одном из федеральных агентств, Падильо «продал ферму» многим и по праву считался незаурядным специалистом. Впрочем, кое-кто с радостью узнал бы о том, что и он, наконец-то, купил себе одну.
Глава 2
Несколько лет тому назад Майклу Падильо и мне принадлежал салун «У Мака». В Бонне, на берегу Рейна. Вернее, в Бад-Годесберге. Некие малоприятные события привели к тому, что салун наш взорвали, а Падильо исчез больше чем на год. Я женился и открыл другой салун, в Вашингтоне, в нескольких кварталах к северу от Кей-стрит и чуть западнее Коннектикут-авеню. Он тоже назывался «У Мака», и никто его не взрывал, хотя после появления Падильо, годом позже, возникли некоторые сложности. Эта довольно запутанная история, действующими лицами которой стали местный гангстер-негр, агент Федерального бюро по борьбе с распространением наркотиков, и умирающий от рака белый премьер-министр одной из южноафриканских стран, который хотел, чтобы Падильо застрелил его на виду у всех, завершилась совсем не так, как хотелось некоторым ее участникам, и кое-кому из них не удалось увильнуть от «покупки фермы».
Идут разговоры, что салун «У Мака» утрачивает прежний лоск, но мне кажется, что он лишь становится уютнее. В зале царит полумрак, в котором тонут лица пришедших на ленч. А потому нас жалуют те, кто не хочет афишировать свое совместное пребывание в общественном месте. Официанты работают быстро, лишних вопросов не задают, проводят у столиков минимум времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42