Ты найдешь номер его телефона в записной книжке.
— А что с ней случилось? Она прекрасно работала вчера.
— Иногда она издает какой-то смешной звук, когда работает.
— Я не слышала никаких звуков.
— Он прерывистый, — сказала Рут.
Карен не могла не улыбнуться. С сушилкой, конечно, ничего не случилось: это был просто предлог для звонка. А сейчас Рут могла задавать вопросы, которые ее действительно интересовали. Поела ли ты что-нибудь? Волнуешься ли, находясь там одна? Тебе страшно, скучно, одиноко?
— Хорошо, — сказала Карен. — Не беспокойся, я прослежу за этим.
— И за собой.
— Хорошо.
— Надеюсь, у тебя был хороший спокойный день.
— К ужину приходила Джули.
— Это хорошо.
— Не очень. Она уже давно положила глаз на твой чердак. Она только ждала, когда ты уедешь, чтобы наброситься.
— О Карен, я уверена, она пришла потому, что любит тебя...
— Рут, дорогая, не надо тешить мое "я". Джули любит меня так же, как любого другого, но она прежде всего коммерсант. При виде стульев Патрика у нее слюнки потекли.
— Она их не получит, — раздраженно сказала Рут. — Черт возьми, использовать дружбу с тобой, чтобы лазить по моему дому... — Рут тяжело вздохнула, потом раздался приглушенный смех, и ее голос сменился голосом ее супруга. Карен отодвинула трубку на несколько дюймов от уха.
— Что это ты сказала моей жене? Она просто в ярости, — требовательно спросил Пат. — Я не могу позволить тебе расстраивать ее, она становится сущим дьяволом, когда сердится.
Карен услышала голос Рут:
— Отдай мне трубку сейчас же, Патрик МакДугал!
— Только если ты разрешишь мне подслушивать.
Послышались звуки борьбы; Карен покорно ждала, когда МакДугалы придут, наконец, к соглашению.
Затем Рут сказала:
— Не позволяй этой предприимчивой особе получить хоть одну вещь!
— Я буду защищать твою собственность до последней капли крови, — уверила ее Карен. — Ты ведь не возражаешь, если я буду носить кое-что из одежды?
— Одежды? Какой одежды?
— Да там ее куча. Кое-какая твоя, часть, наверное, принадлежала кузине Хэтти, да там есть и более старые вещи. Модельная одежда всегда выглядит стильно, и я подумала...
— А, эти старые вещи. Я собиралась отдать их в какую-нибудь благотворительную организацию, да все времени не было.
Пат перебил ее комментарием, которого Карен не расслышала; это было, очевидно, грубое замечание по поводу того, что Рут ничего не хотела выбрасывать. Подозревая, что это может стать темой очередной словесной баталии, Карен громко сказала:
— Ты отдашь их мне?
Это прервало спор. Явно озабоченная такой просьбой, Рут помолчала секунду, потом сказала:
— Милая моя девочка, ты можешь брать в доме все, что угодно. Однажды это все будет принадлежать тебе и Саре.
— Но это случится чертовски не скоро, — сказал Пат.
— Прекрати, Патрик. Дорогая, ты сделаешь мне настоящее одолжение, если расчистишь чердак от этого хлама. Возьми то, что тебе пригодится, а остальное отдай в «Армию спасения» или кому-нибудь еще. А пока они будут этим заниматься, пусть выбросят все из кабинета Пата. Просто скажи им, чтобы все забирали.
— Если пропадет хоть один клочок бумаги, — закричал Пат, — я пошлю всех к чертовой матери!
— Ты действительно уверена, что собираешься все выбросить? — настаивала Карен.
— Совершенно верно. А что, что, собственно, ты задумала?
Карен объяснила.
— Я полагаю, это слишком самонадеянно с моей стороны думать, что я смогу открыть собственный магазин, — закончила она. — Но я многому научилась у Джу-ли, а потом, с твоими вещами я смогу начать дело. Джули сказала, что самое сложное — найти товар.
— Дорогая, я думаю, это замечательная идея. Конечно, ты можешь это делать.
— Только не открывай магазин в гостиной, — сказал Пат. — Это зона некоммерческого использования.
— Ты же знаешь, я этого не сделаю.
— Вот черт, у тебя напрочь отсутствует чувство юмора. Давай вперед, становись продавцом тряпок и костей; судя по тому, что я вижу в витринах магазинов, некоторые покупают все, что угодно. Сходи повидайся с моей мамой. Может быть, ты сможешь уговорить и ее расчистить чердак.
— Я собиралась, конечно, зайти к ней, но не для этого.
— Почему это не для этого? Я в течение многих лет пытаюсь уговорить ее покинуть этот мавзолей на Р-стрит.
Она говорит, что не может, так как ей не позволят взять с собой эту чертову собаку... Эй, — весело сказал Пат.
— О нет! — воскликнула Карен. — О нет, ты этого не сделаешь, Пат.
— А почему бы и нет? Это прекрасная идея. А собака будет тебя защищать.
— Только не эта собака. Она же кусает в доме все, что может двигаться. После чего движущихся объектов просто не остается.
— Но это как раз то, что должна делать собака-охранник.
— О Боже, но она меня уже кусала, когда я последний раз навещала твою маму.
— Но ты можешь отучить ее это делать.
— Как?
— А дубинка для чего? Бог мой, это же действительно потрясающая идея. Не могу себе представить, почему я не подумал об этом раньше. Позвоню-ка я старушке прямо сейчас. Ну давай, Рут, ты и так слишком долго разговариваешь по телефону. Все замечательно, так? Спокойной ночи, Карен.
Телефон замолчал, обрывая вялые протесты Рут. Если бы у Карен был номер телефона друзей, у которых находились Патрик и Рут, она бы обязательно перезвонила. Обычно выходки ее дяди веселили ее, но только не сегодня. Если только она знала Патрика, а она его знала, он прямо сейчас приводил в исполнении свою угрозу, объясняя грандиозную схему действий своей маме. Карен готова была убить его. Она не хотела собаку. Она не хотела именно собаку миссис МакДугал.
Она легла в постель и выключила свет, все еще волнуясь, но спустя какое-то время решила, что беспокоиться не о чем. Миссис МакДугал накричит на Патрика, и этим все кончится. Она ни за что не покинет дом, который хранит память о семидесяти годах ее жизни, ради стерильной чистоты частной лечебницы. Только не миссис МакДугал. В девяносто три года интереса к жизни в каждом мизинце у нее было значительно больше, чем у некоторых двадцативосьмилетних во всем теле.
В холле скрипнула доска. Поднимался ветер; раздался мрачный шорох, когда ветка задела оконное стекло. Белоснежная сорочка слетела со спинки стула и плавно, словно падающая в обморок девушка викторианской эпохи, опустилась на пол.
Сто пятьдесят. Там было по меньшей мере шесть нижних юбок, столько же ночных сорочек. Скажем, по сто долларов в среднем за штуку... Шесть раз по сто, плюс шесть раз по пятьдесят, возможно, семьдесят пять...
Карен намеревалась дать волю невыплаканным слезам, но была настолько занята сложением и умножением, что заснула за этим занятием до того, как успела обронить хоть одну слезу.
Глава 2
Телефонный звонок явился грубым вторжением в блаженную пустоту сна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— А что с ней случилось? Она прекрасно работала вчера.
— Иногда она издает какой-то смешной звук, когда работает.
— Я не слышала никаких звуков.
— Он прерывистый, — сказала Рут.
Карен не могла не улыбнуться. С сушилкой, конечно, ничего не случилось: это был просто предлог для звонка. А сейчас Рут могла задавать вопросы, которые ее действительно интересовали. Поела ли ты что-нибудь? Волнуешься ли, находясь там одна? Тебе страшно, скучно, одиноко?
— Хорошо, — сказала Карен. — Не беспокойся, я прослежу за этим.
— И за собой.
— Хорошо.
— Надеюсь, у тебя был хороший спокойный день.
— К ужину приходила Джули.
— Это хорошо.
— Не очень. Она уже давно положила глаз на твой чердак. Она только ждала, когда ты уедешь, чтобы наброситься.
— О Карен, я уверена, она пришла потому, что любит тебя...
— Рут, дорогая, не надо тешить мое "я". Джули любит меня так же, как любого другого, но она прежде всего коммерсант. При виде стульев Патрика у нее слюнки потекли.
— Она их не получит, — раздраженно сказала Рут. — Черт возьми, использовать дружбу с тобой, чтобы лазить по моему дому... — Рут тяжело вздохнула, потом раздался приглушенный смех, и ее голос сменился голосом ее супруга. Карен отодвинула трубку на несколько дюймов от уха.
— Что это ты сказала моей жене? Она просто в ярости, — требовательно спросил Пат. — Я не могу позволить тебе расстраивать ее, она становится сущим дьяволом, когда сердится.
Карен услышала голос Рут:
— Отдай мне трубку сейчас же, Патрик МакДугал!
— Только если ты разрешишь мне подслушивать.
Послышались звуки борьбы; Карен покорно ждала, когда МакДугалы придут, наконец, к соглашению.
Затем Рут сказала:
— Не позволяй этой предприимчивой особе получить хоть одну вещь!
— Я буду защищать твою собственность до последней капли крови, — уверила ее Карен. — Ты ведь не возражаешь, если я буду носить кое-что из одежды?
— Одежды? Какой одежды?
— Да там ее куча. Кое-какая твоя, часть, наверное, принадлежала кузине Хэтти, да там есть и более старые вещи. Модельная одежда всегда выглядит стильно, и я подумала...
— А, эти старые вещи. Я собиралась отдать их в какую-нибудь благотворительную организацию, да все времени не было.
Пат перебил ее комментарием, которого Карен не расслышала; это было, очевидно, грубое замечание по поводу того, что Рут ничего не хотела выбрасывать. Подозревая, что это может стать темой очередной словесной баталии, Карен громко сказала:
— Ты отдашь их мне?
Это прервало спор. Явно озабоченная такой просьбой, Рут помолчала секунду, потом сказала:
— Милая моя девочка, ты можешь брать в доме все, что угодно. Однажды это все будет принадлежать тебе и Саре.
— Но это случится чертовски не скоро, — сказал Пат.
— Прекрати, Патрик. Дорогая, ты сделаешь мне настоящее одолжение, если расчистишь чердак от этого хлама. Возьми то, что тебе пригодится, а остальное отдай в «Армию спасения» или кому-нибудь еще. А пока они будут этим заниматься, пусть выбросят все из кабинета Пата. Просто скажи им, чтобы все забирали.
— Если пропадет хоть один клочок бумаги, — закричал Пат, — я пошлю всех к чертовой матери!
— Ты действительно уверена, что собираешься все выбросить? — настаивала Карен.
— Совершенно верно. А что, что, собственно, ты задумала?
Карен объяснила.
— Я полагаю, это слишком самонадеянно с моей стороны думать, что я смогу открыть собственный магазин, — закончила она. — Но я многому научилась у Джу-ли, а потом, с твоими вещами я смогу начать дело. Джули сказала, что самое сложное — найти товар.
— Дорогая, я думаю, это замечательная идея. Конечно, ты можешь это делать.
— Только не открывай магазин в гостиной, — сказал Пат. — Это зона некоммерческого использования.
— Ты же знаешь, я этого не сделаю.
— Вот черт, у тебя напрочь отсутствует чувство юмора. Давай вперед, становись продавцом тряпок и костей; судя по тому, что я вижу в витринах магазинов, некоторые покупают все, что угодно. Сходи повидайся с моей мамой. Может быть, ты сможешь уговорить и ее расчистить чердак.
— Я собиралась, конечно, зайти к ней, но не для этого.
— Почему это не для этого? Я в течение многих лет пытаюсь уговорить ее покинуть этот мавзолей на Р-стрит.
Она говорит, что не может, так как ей не позволят взять с собой эту чертову собаку... Эй, — весело сказал Пат.
— О нет! — воскликнула Карен. — О нет, ты этого не сделаешь, Пат.
— А почему бы и нет? Это прекрасная идея. А собака будет тебя защищать.
— Только не эта собака. Она же кусает в доме все, что может двигаться. После чего движущихся объектов просто не остается.
— Но это как раз то, что должна делать собака-охранник.
— О Боже, но она меня уже кусала, когда я последний раз навещала твою маму.
— Но ты можешь отучить ее это делать.
— Как?
— А дубинка для чего? Бог мой, это же действительно потрясающая идея. Не могу себе представить, почему я не подумал об этом раньше. Позвоню-ка я старушке прямо сейчас. Ну давай, Рут, ты и так слишком долго разговариваешь по телефону. Все замечательно, так? Спокойной ночи, Карен.
Телефон замолчал, обрывая вялые протесты Рут. Если бы у Карен был номер телефона друзей, у которых находились Патрик и Рут, она бы обязательно перезвонила. Обычно выходки ее дяди веселили ее, но только не сегодня. Если только она знала Патрика, а она его знала, он прямо сейчас приводил в исполнении свою угрозу, объясняя грандиозную схему действий своей маме. Карен готова была убить его. Она не хотела собаку. Она не хотела именно собаку миссис МакДугал.
Она легла в постель и выключила свет, все еще волнуясь, но спустя какое-то время решила, что беспокоиться не о чем. Миссис МакДугал накричит на Патрика, и этим все кончится. Она ни за что не покинет дом, который хранит память о семидесяти годах ее жизни, ради стерильной чистоты частной лечебницы. Только не миссис МакДугал. В девяносто три года интереса к жизни в каждом мизинце у нее было значительно больше, чем у некоторых двадцативосьмилетних во всем теле.
В холле скрипнула доска. Поднимался ветер; раздался мрачный шорох, когда ветка задела оконное стекло. Белоснежная сорочка слетела со спинки стула и плавно, словно падающая в обморок девушка викторианской эпохи, опустилась на пол.
Сто пятьдесят. Там было по меньшей мере шесть нижних юбок, столько же ночных сорочек. Скажем, по сто долларов в среднем за штуку... Шесть раз по сто, плюс шесть раз по пятьдесят, возможно, семьдесят пять...
Карен намеревалась дать волю невыплаканным слезам, но была настолько занята сложением и умножением, что заснула за этим занятием до того, как успела обронить хоть одну слезу.
Глава 2
Телефонный звонок явился грубым вторжением в блаженную пустоту сна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91