Его напарник, совершенно ошалев от страха, вместо того чтобы помогать ему, бессмысленно палил в ползущие к ним щупальца, которые, легко оторвавшись от пола, уже начали свое неумолимое движение к подоконнику, а на пробивавшие их навылет пули не обращали ни малейшего внимания.
Мертвая тишина стояла над всем коттеджным городком. Люди, которые здесь жили, предпочитали ни во что не вмешиваться и ничего не замечать. Особенно в тех случаях, когда здесь начинались довольно часто случавшиеся в прежние времена разборки со стрельбой. Даже в тех зданиях, где до начала автоматной пальбы светились окна, теперь свет погас.
— Почему не слышно милицейских сирен?! — раздраженно, ни к кому не обращаясь, спросил Сергей, продолжая медленное передвижение по внутреннему двору и стараясь не уклоняться от усыпанной гравием дорожки, ведущей к парадному входу коттеджа.
— И не услышишь. Зачем им спешить? Зачем рисковать? Зарплата маленькая, а собственное здоровье дороже. Когда все утрясется, приедут, составят протокол, если их об этом попросят. Но нам это на руку. Часа два времени у нас есть, пока здесь кто-нибудь объявится.
Они уже стояли у второй проходной, замаскированной под уютную беседку и расположенной перед самым коттеджем. Здесь была еще одна изгородь, состоявшая из колючего кустарника, опоясавшая коттедж плотным кольцом. Синеватый свет мониторов, соединенных с камерами наружного наблюдения, освещал небольшое помещение, в котором никого не было видно.
— Здесь должна была быть охрана! Куда они все подевались?
Сергей решительно толкнул дверь и, убедившись, что помещение действительно пусто, еще раз осмотрел оставшийся за его спиной двор. Во дворе стояла неестественная тишина — ни криков, ни стонов раненых, ни лая собак.
— Словно Мамай прошел… — произнес Алексей, переводя парализатор на боевой взвод.
— Может быть, иновремяне знали о том, что здесь должно произойти? Может, поэтому они не хотели, чтобы мы занимались Чургиным?
— Ну да, заботились о нашей безопасности. Нет, Сергей, мне кажется, что случившееся здесь не входило в их планы.
— Может быть, мы зря паникуем? Может, они все на банкете? А палили в воздух ради развлечения.
— Ну да, включая охрану. В таких домах за дисциплиной обслуги следят настоящие профессионалы. А что здесь произошло, мы сейчас выясним.
Они пересекали последнюю широкую часть пустого двора, освещенную ущербной луной.
У парадного входа в коттедж на земле застыли темные тела, и, еще не подойдя вплотную, по их полной неподвижности Сергей понял, что это трупы…
Собственно, языки, тянущиеся к подоконнику, не имели ничего общего со щупальцами. Подобравшись к людям на расстояние метра, темная масса рассыпалась на отдельные точки, похожие на крохотных черных муравьев или мошек.
Первый укус показался Перунову почти безболезненным, он попытался стряхнуть вцепившуюся в его ногу маленькую тварь, но, к своему удивлению, ее не обнаружил.
На месте укуса виднелось лишь темное пятнышко, и под кожей, вдоль его йоги, что-то определенно двигалось, что-то, постепенно увеличивавшееся в размерах… Едва он осознал это, как боль буквально скрутила его, заставив закричать, и почти сразу он почувствовал, как сотни новых крохотных челюстей впиваются в его тело.
Спрыгнув с подоконника, он бросился к закрытой двери и попытался вышибить ее, забыв про замок и совершенно ошалев от боли. Его напарник Гошорин, издав нечеловеческий вопль, упал с подоконника на пол и стал кататься по нему, не замечая того, что темная масса, занимавшая уже всю поверхность пола, теперь покрыла его тело сплошным шевелящимся ковром.
Крики Гошорина неожиданно прекратились, и только теперь Перунов до конца понял, что его ожидает. Боль неожиданно исчезла, ужас, который человек может испытать лишь в тот момент, когда осознает, какой смертью ему предстоит умереть, совершенно заглушил боль. Остались лишь обрывки ощущений, проявлявшиеся на грани инстинктов. Мелькали не связанные между собой картины разрозненных воспоминаний, словно сознание пыталось отгородиться ими от чудовищной действительности…
Перунов вспомнил, как сбежал в самоволку на свидание с девушкой, рассчитывая вернуться до утренней побудки, но часть, в которой он служил, ночью неожиданно была поднята по тревоге и переброшена в район войсковых учений. Об этом ему сообщил дежурный на проходной, пожалевший непутевого мальчишку. Теперь не попасть на губу он мог единственным способом — попытаться догнать свое подразделение на марше и незаметно влиться в его стройные ряды.
Но где-то, сквозь призму этого воспоминания, он уже чувствовал, что его едят изнутри, рвут на части его печень, селезенку и желудок — он понимал это и воспринимал почти спокойно, почти освобожденно, поскольку это означало, что темный ужас, вошедший в его тело, вскоре закончится.
Он еще успел вспомнить свое благополучное возвращение в часть и то свидание, которое, как теперь выяснилось, было последним в его жизни… Он даже Целоваться толком еще не умел и почему-то запомнил запах сладких карамелек, исходивший от девушки. Его подруга работала на кондитерской фабрике, и сейчас этот запах стал последней завесой его угасающего сознания.
Он увидел, как вздрогнула дверь от чудовищного удара снаружи. Кто-то еще ломился в их убежище, ставшее смертельной ловушкой. Кто-то большой и сильный, кто-то такой, кого никто из людей не захочет увидеть перед своей смертью…
Последнюю часть двора Сергей и Алексей прошли без происшествий, если не считать трупы, на которые оба старались не обращать внимания, чтобы сохранить остатки мужества и решимости довести до конца начатое предприятие.
К счастью для них, большинство наружных фонарей погасло, да и крови на трупах практически не было, не составляло особого труда убедить себя в том, что темные объекты, тут и там валявшиеся вдоль дорожки, не имеют никакого отношения к людям.
Собак тоже не было. Вообще, не было ничего живого, и тишина стояла такая, словно они неожиданно оказались на луне.
Парадные двери, ведущие в просторный холл коттеджа, оказались распахнутыми настежь. За ними взгляду открылось большое помещение, на этот раз хорошо освещенное. Свет, который погас, когда началась стрельба, несколько минут тому назад загорелся снова. Это могло означать, что в доме все же уцелели живые люди, но потом Сергей подумал, что, скорее всего, сработала аварийная автоматика.
Такие дома, как этот, обычно имели в подвале свой собственный генератор, и, прислушавшись, он различил едва слышный рокот дизельного мотора.
Людей в холле не было — ни живых, ни мертвых. Зато в изобилии имелись бронзовые статуи, по периметру окружавшие весь холл. Вкусы хозяина этого дома Сергей обсуждать не собирался, не до того ему сейчас было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Мертвая тишина стояла над всем коттеджным городком. Люди, которые здесь жили, предпочитали ни во что не вмешиваться и ничего не замечать. Особенно в тех случаях, когда здесь начинались довольно часто случавшиеся в прежние времена разборки со стрельбой. Даже в тех зданиях, где до начала автоматной пальбы светились окна, теперь свет погас.
— Почему не слышно милицейских сирен?! — раздраженно, ни к кому не обращаясь, спросил Сергей, продолжая медленное передвижение по внутреннему двору и стараясь не уклоняться от усыпанной гравием дорожки, ведущей к парадному входу коттеджа.
— И не услышишь. Зачем им спешить? Зачем рисковать? Зарплата маленькая, а собственное здоровье дороже. Когда все утрясется, приедут, составят протокол, если их об этом попросят. Но нам это на руку. Часа два времени у нас есть, пока здесь кто-нибудь объявится.
Они уже стояли у второй проходной, замаскированной под уютную беседку и расположенной перед самым коттеджем. Здесь была еще одна изгородь, состоявшая из колючего кустарника, опоясавшая коттедж плотным кольцом. Синеватый свет мониторов, соединенных с камерами наружного наблюдения, освещал небольшое помещение, в котором никого не было видно.
— Здесь должна была быть охрана! Куда они все подевались?
Сергей решительно толкнул дверь и, убедившись, что помещение действительно пусто, еще раз осмотрел оставшийся за его спиной двор. Во дворе стояла неестественная тишина — ни криков, ни стонов раненых, ни лая собак.
— Словно Мамай прошел… — произнес Алексей, переводя парализатор на боевой взвод.
— Может быть, иновремяне знали о том, что здесь должно произойти? Может, поэтому они не хотели, чтобы мы занимались Чургиным?
— Ну да, заботились о нашей безопасности. Нет, Сергей, мне кажется, что случившееся здесь не входило в их планы.
— Может быть, мы зря паникуем? Может, они все на банкете? А палили в воздух ради развлечения.
— Ну да, включая охрану. В таких домах за дисциплиной обслуги следят настоящие профессионалы. А что здесь произошло, мы сейчас выясним.
Они пересекали последнюю широкую часть пустого двора, освещенную ущербной луной.
У парадного входа в коттедж на земле застыли темные тела, и, еще не подойдя вплотную, по их полной неподвижности Сергей понял, что это трупы…
Собственно, языки, тянущиеся к подоконнику, не имели ничего общего со щупальцами. Подобравшись к людям на расстояние метра, темная масса рассыпалась на отдельные точки, похожие на крохотных черных муравьев или мошек.
Первый укус показался Перунову почти безболезненным, он попытался стряхнуть вцепившуюся в его ногу маленькую тварь, но, к своему удивлению, ее не обнаружил.
На месте укуса виднелось лишь темное пятнышко, и под кожей, вдоль его йоги, что-то определенно двигалось, что-то, постепенно увеличивавшееся в размерах… Едва он осознал это, как боль буквально скрутила его, заставив закричать, и почти сразу он почувствовал, как сотни новых крохотных челюстей впиваются в его тело.
Спрыгнув с подоконника, он бросился к закрытой двери и попытался вышибить ее, забыв про замок и совершенно ошалев от боли. Его напарник Гошорин, издав нечеловеческий вопль, упал с подоконника на пол и стал кататься по нему, не замечая того, что темная масса, занимавшая уже всю поверхность пола, теперь покрыла его тело сплошным шевелящимся ковром.
Крики Гошорина неожиданно прекратились, и только теперь Перунов до конца понял, что его ожидает. Боль неожиданно исчезла, ужас, который человек может испытать лишь в тот момент, когда осознает, какой смертью ему предстоит умереть, совершенно заглушил боль. Остались лишь обрывки ощущений, проявлявшиеся на грани инстинктов. Мелькали не связанные между собой картины разрозненных воспоминаний, словно сознание пыталось отгородиться ими от чудовищной действительности…
Перунов вспомнил, как сбежал в самоволку на свидание с девушкой, рассчитывая вернуться до утренней побудки, но часть, в которой он служил, ночью неожиданно была поднята по тревоге и переброшена в район войсковых учений. Об этом ему сообщил дежурный на проходной, пожалевший непутевого мальчишку. Теперь не попасть на губу он мог единственным способом — попытаться догнать свое подразделение на марше и незаметно влиться в его стройные ряды.
Но где-то, сквозь призму этого воспоминания, он уже чувствовал, что его едят изнутри, рвут на части его печень, селезенку и желудок — он понимал это и воспринимал почти спокойно, почти освобожденно, поскольку это означало, что темный ужас, вошедший в его тело, вскоре закончится.
Он еще успел вспомнить свое благополучное возвращение в часть и то свидание, которое, как теперь выяснилось, было последним в его жизни… Он даже Целоваться толком еще не умел и почему-то запомнил запах сладких карамелек, исходивший от девушки. Его подруга работала на кондитерской фабрике, и сейчас этот запах стал последней завесой его угасающего сознания.
Он увидел, как вздрогнула дверь от чудовищного удара снаружи. Кто-то еще ломился в их убежище, ставшее смертельной ловушкой. Кто-то большой и сильный, кто-то такой, кого никто из людей не захочет увидеть перед своей смертью…
Последнюю часть двора Сергей и Алексей прошли без происшествий, если не считать трупы, на которые оба старались не обращать внимания, чтобы сохранить остатки мужества и решимости довести до конца начатое предприятие.
К счастью для них, большинство наружных фонарей погасло, да и крови на трупах практически не было, не составляло особого труда убедить себя в том, что темные объекты, тут и там валявшиеся вдоль дорожки, не имеют никакого отношения к людям.
Собак тоже не было. Вообще, не было ничего живого, и тишина стояла такая, словно они неожиданно оказались на луне.
Парадные двери, ведущие в просторный холл коттеджа, оказались распахнутыми настежь. За ними взгляду открылось большое помещение, на этот раз хорошо освещенное. Свет, который погас, когда началась стрельба, несколько минут тому назад загорелся снова. Это могло означать, что в доме все же уцелели живые люди, но потом Сергей подумал, что, скорее всего, сработала аварийная автоматика.
Такие дома, как этот, обычно имели в подвале свой собственный генератор, и, прислушавшись, он различил едва слышный рокот дизельного мотора.
Людей в холле не было — ни живых, ни мертвых. Зато в изобилии имелись бронзовые статуи, по периметру окружавшие весь холл. Вкусы хозяина этого дома Сергей обсуждать не собирался, не до того ему сейчас было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107