Жертвовать «живым материалом» было бы для них не слишком разумно, поскольку они дорожат каждым человеческим телом… Слишком многих он убьет во время схватки. Они знают об этом, знают о его способностях, дорогой ценой досталось им его пленение. Тогда что же? Что они предпримут?
Усыпляющий газ? Еще одна сеть? Неожиданное нападение ночью, во время сна?
Он не находил ответа. Мысли лихорадочно метались в голове, как загнанные звери.
Наконец Сергей сказал себе, что если не сумеет взять себя в руки, успокоиться, то потеряет и тот ничтожный шанс, который у него еще был.
Хорошо. Раз он не может предугадать, как поступят ордосы, остается ждать. По крайней мере, он сумеет почувствовать их приближение задолго до того, как его враги появятся в камере.
Минуты превращались в часы изматывающего, изнурительного ожидания. Скорее всего они именно на это и рассчитывали — измотать его неизвестностью до полного изнеможения. Если это так, то им это удалось в полной мере. В сотый раз он прощупывал коридор, ведущий в его камеру, и убеждался, что там нет никого, даже обычной стражи. Усталость, вызванная нечеловеческим напряжением, подтачивала его силы, мысли путались, и наконец ближе к полуночи он забылся коротким сном, а когда очнулся, то понял, что в комнате вновь кто-то есть. Кто-то живой. На этот раз — не голограмма. Он чувствовал рядом с собой ментальное поле живого человека. Было темно. Свет, пока Сергей спал, погас, впервые за все время, которое он находился в камере, и он не мог рассмотреть того, кто находился рядом с ним. Просто знал, что это человек, и к тому же известный ему.
В конце концов, подчиняясь не вполне осознанному импульсу, Сергей мысленно нащупал панель под потолком, прошелся вдоль идущего от нее провода и нашел выключатель. Оставалось сделать сущий пустяк — повернуть его, не прикасаясь к рычажку, поскольку выключатель находился в другой комнате, за запертой дверью.
Он никогда не делал ничего подобного, но сейчас ему был нужен свет — очень нужен, и, сконцентрировав всю свою волю, он повернул выключатель…
Панель под потолком загорелась не сразу, но, нехотя подчинившись его желанию, она наполнилась желтоватым светом.
Рядом с ним на кровати сидела женщина в знакомом пурпурном плаще…
«Откуда взялся свет? Я же решила его не зажигать… Неужели он сумел сделать это, не прикасаясь к выключателю? Нет. Это невозможно», — уловил Сергей обрывки ее мечущихся мыслей и, все еще не веря очевидному, спросил:
— Ружана?
— Узнал меня?
— Тебя трудно не узнать.
— Хотел меня увидеть?
— Еще бы! Я гнался за тобой два дня. Благодаря тебе я оказался в этой камере.
— И ты до сих пор веришь в это? До сих пор жаждешь меня убить?
— Твой слуга служит ордосам. А кому служишь ты?
— Я никому не служу. Я здесь только потому, что хочу помочь тебе.
«Самое странное, что это правда».
— Еще бы! Ты уже помогла мне один раз, открыв ворота при осаде дворца.
— Мотивы наших поступков часто остаются скрытыми. Возможно, и тогда я хотела помочь. К тому же это была не я.
— Но ты знала об этом и никого не предупредила.
— Да. Я знала. Жрен открыл ворота по моему приказу.
«Если бы не эти ворота, ты не гнался бы за мной по пустыне и не оказался бы в башне, ты не встретился бы с песчаным драконом, исказилась бы вся реальность моего мира. Все пошло бы по совершенно другому пути».
— Теперь у тебя появилась возможность рассчитаться. Что же ты медлишь? Может быть, тебе нужно оружие? У меня есть кинжал…
— Убить тебя? Мне нелегко будет это сделать…
«Я знаю. Потому что ты любишь меня. И мне это небезразлично. Поэтому я здесь».
— Сначала я хочу понять, зачем ты пришла, что тебе нужно на этот раз?
Он смотрел в лицо этой женщины, слишком похожее на лицо той, что появилась за тридевять земель отсюда, в его далеких снах. Теперь он впервые понял, что эти две женщины похожи только внешне. Образ из его сновидений заметно отличался от этой надменной аристократки. Ее красивые лживые глаза смеялись, словно она не понимала, как сильно рискует, вот только это было неверно — он не мог уловить ее мыслей, если не считать случайных обрывков. Она умела их прятать так же хорошо, как свои чувства, но ее страх был заметен Сергею даже сквозь притворный смех. И еще он знал, что она боится не его. Ощущение скрытой внешней опасности концентрировалось в ее мозгу и мощным потоком исходило наружу.
— У нас нет сейчас времени на долгий разговор. Ты ведь ничем не рискуешь. Тебе нечего терять, кроме подвала башни. Так, может быть, стоит поверить мне и не тратить время на пустые разговоры?
— С этим трудно не согласиться. Что я должен делать?
— Просто иди за мной. Дверь камеры открыта, а в коридоре нет стражи.
Он уже знал, что все обстоит именно так, вот только не знал почему. Оставалось встать с койки и последовать за ней к выходу. Что он и сделал. Решив, что никакие ее ухищрения не заставят его спуститься вниз, к подвалу, а в остальном она действительно права — терять ему нечего.
Приглушенный на ночь свет коридорных ламп создавал странное ощущение нереальности происходящего. Может быть, и это всего лишь сон? Он слишком хорошо помнил историю с возникновением дворца посреди пустыни. Ружана умеет конструировать и подчинять своей воле свои и чужие сны…
— Ты почти угадал. На самом деле меня здесь нет, и окружающие тебя стены я вижу во сне.
— Тогда отдай мне твой кинжал. Во сне наши поступки не способны изменить реальность. Разве не так?
— Смотря в каком сне. Но ты можешь попробовать…
Она протянула ему остро отточенное лезвие, украшенное филигранной резьбой. Киранский кинжал — этой стали здесь нет цены… Он сжал лезвие в ладони, желая почувствовать боль и увидеть собственную кровь. Словно таким образом надеялся разрушить колдовские чары полусна-полуяви. Но ощущение боли ничего не изменило, и он покорно продолжал следовать за Ружаной к открытому пандусу башни, так и не решив, что ему делать дальше с этим кинжалом. Через несколько минут, не встретив ни одного стражника на своем пути, они оказались за пределами сетчатой ограды.
Две лошади стояли здесь на привязи, и это было не менее странно, чем все остальное. Стражи башни при желании могли бы сосчитать песчинки в пустыне на многие километры вокруг. Сергей сразу же узнал приметного белого жеребца Ружаны и, не задавая новых вопросов, сел на другую лошадь.
Через несколько часов, когда башня скрылась из виду, а начавшийся рассвет высветил вокруг них однообразные барханы пустыни, Ружана решила сделать небольшой привал. Проверив упряжь и напившись, Сергей смог наконец задать один из самых мучительных своих вопросов:
— Так кто же ты на самом деле? Чего ты хочешь от меня?
— На самом деле я дочь Талосского князя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Усыпляющий газ? Еще одна сеть? Неожиданное нападение ночью, во время сна?
Он не находил ответа. Мысли лихорадочно метались в голове, как загнанные звери.
Наконец Сергей сказал себе, что если не сумеет взять себя в руки, успокоиться, то потеряет и тот ничтожный шанс, который у него еще был.
Хорошо. Раз он не может предугадать, как поступят ордосы, остается ждать. По крайней мере, он сумеет почувствовать их приближение задолго до того, как его враги появятся в камере.
Минуты превращались в часы изматывающего, изнурительного ожидания. Скорее всего они именно на это и рассчитывали — измотать его неизвестностью до полного изнеможения. Если это так, то им это удалось в полной мере. В сотый раз он прощупывал коридор, ведущий в его камеру, и убеждался, что там нет никого, даже обычной стражи. Усталость, вызванная нечеловеческим напряжением, подтачивала его силы, мысли путались, и наконец ближе к полуночи он забылся коротким сном, а когда очнулся, то понял, что в комнате вновь кто-то есть. Кто-то живой. На этот раз — не голограмма. Он чувствовал рядом с собой ментальное поле живого человека. Было темно. Свет, пока Сергей спал, погас, впервые за все время, которое он находился в камере, и он не мог рассмотреть того, кто находился рядом с ним. Просто знал, что это человек, и к тому же известный ему.
В конце концов, подчиняясь не вполне осознанному импульсу, Сергей мысленно нащупал панель под потолком, прошелся вдоль идущего от нее провода и нашел выключатель. Оставалось сделать сущий пустяк — повернуть его, не прикасаясь к рычажку, поскольку выключатель находился в другой комнате, за запертой дверью.
Он никогда не делал ничего подобного, но сейчас ему был нужен свет — очень нужен, и, сконцентрировав всю свою волю, он повернул выключатель…
Панель под потолком загорелась не сразу, но, нехотя подчинившись его желанию, она наполнилась желтоватым светом.
Рядом с ним на кровати сидела женщина в знакомом пурпурном плаще…
«Откуда взялся свет? Я же решила его не зажигать… Неужели он сумел сделать это, не прикасаясь к выключателю? Нет. Это невозможно», — уловил Сергей обрывки ее мечущихся мыслей и, все еще не веря очевидному, спросил:
— Ружана?
— Узнал меня?
— Тебя трудно не узнать.
— Хотел меня увидеть?
— Еще бы! Я гнался за тобой два дня. Благодаря тебе я оказался в этой камере.
— И ты до сих пор веришь в это? До сих пор жаждешь меня убить?
— Твой слуга служит ордосам. А кому служишь ты?
— Я никому не служу. Я здесь только потому, что хочу помочь тебе.
«Самое странное, что это правда».
— Еще бы! Ты уже помогла мне один раз, открыв ворота при осаде дворца.
— Мотивы наших поступков часто остаются скрытыми. Возможно, и тогда я хотела помочь. К тому же это была не я.
— Но ты знала об этом и никого не предупредила.
— Да. Я знала. Жрен открыл ворота по моему приказу.
«Если бы не эти ворота, ты не гнался бы за мной по пустыне и не оказался бы в башне, ты не встретился бы с песчаным драконом, исказилась бы вся реальность моего мира. Все пошло бы по совершенно другому пути».
— Теперь у тебя появилась возможность рассчитаться. Что же ты медлишь? Может быть, тебе нужно оружие? У меня есть кинжал…
— Убить тебя? Мне нелегко будет это сделать…
«Я знаю. Потому что ты любишь меня. И мне это небезразлично. Поэтому я здесь».
— Сначала я хочу понять, зачем ты пришла, что тебе нужно на этот раз?
Он смотрел в лицо этой женщины, слишком похожее на лицо той, что появилась за тридевять земель отсюда, в его далеких снах. Теперь он впервые понял, что эти две женщины похожи только внешне. Образ из его сновидений заметно отличался от этой надменной аристократки. Ее красивые лживые глаза смеялись, словно она не понимала, как сильно рискует, вот только это было неверно — он не мог уловить ее мыслей, если не считать случайных обрывков. Она умела их прятать так же хорошо, как свои чувства, но ее страх был заметен Сергею даже сквозь притворный смех. И еще он знал, что она боится не его. Ощущение скрытой внешней опасности концентрировалось в ее мозгу и мощным потоком исходило наружу.
— У нас нет сейчас времени на долгий разговор. Ты ведь ничем не рискуешь. Тебе нечего терять, кроме подвала башни. Так, может быть, стоит поверить мне и не тратить время на пустые разговоры?
— С этим трудно не согласиться. Что я должен делать?
— Просто иди за мной. Дверь камеры открыта, а в коридоре нет стражи.
Он уже знал, что все обстоит именно так, вот только не знал почему. Оставалось встать с койки и последовать за ней к выходу. Что он и сделал. Решив, что никакие ее ухищрения не заставят его спуститься вниз, к подвалу, а в остальном она действительно права — терять ему нечего.
Приглушенный на ночь свет коридорных ламп создавал странное ощущение нереальности происходящего. Может быть, и это всего лишь сон? Он слишком хорошо помнил историю с возникновением дворца посреди пустыни. Ружана умеет конструировать и подчинять своей воле свои и чужие сны…
— Ты почти угадал. На самом деле меня здесь нет, и окружающие тебя стены я вижу во сне.
— Тогда отдай мне твой кинжал. Во сне наши поступки не способны изменить реальность. Разве не так?
— Смотря в каком сне. Но ты можешь попробовать…
Она протянула ему остро отточенное лезвие, украшенное филигранной резьбой. Киранский кинжал — этой стали здесь нет цены… Он сжал лезвие в ладони, желая почувствовать боль и увидеть собственную кровь. Словно таким образом надеялся разрушить колдовские чары полусна-полуяви. Но ощущение боли ничего не изменило, и он покорно продолжал следовать за Ружаной к открытому пандусу башни, так и не решив, что ему делать дальше с этим кинжалом. Через несколько минут, не встретив ни одного стражника на своем пути, они оказались за пределами сетчатой ограды.
Две лошади стояли здесь на привязи, и это было не менее странно, чем все остальное. Стражи башни при желании могли бы сосчитать песчинки в пустыне на многие километры вокруг. Сергей сразу же узнал приметного белого жеребца Ружаны и, не задавая новых вопросов, сел на другую лошадь.
Через несколько часов, когда башня скрылась из виду, а начавшийся рассвет высветил вокруг них однообразные барханы пустыни, Ружана решила сделать небольшой привал. Проверив упряжь и напившись, Сергей смог наконец задать один из самых мучительных своих вопросов:
— Так кто же ты на самом деле? Чего ты хочешь от меня?
— На самом деле я дочь Талосского князя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104