– Так чем же вы здесь занимаетесь? – спросил генерал.
– Да вот… – удивленно проговорила Флоранс, показывая на рекламы, – холодильниками, вы же сами видите.
– Подержанными?
– Что вы! Почему вы так решили? – воскликнула Флоранс.
– Просто мне показалось… Ну и как… покупают?
– Конечно, – живо ответила она. – Во всяком случае, гораздо больше, чем у других.
– Что ж, тем лучше, – сказал генерал. Потом грубоватым тоном добавил: – Я пришел с вами не о холодильниках говорить, а о кредитном банке, для учреждения коего я дал разрешение воспользоваться своим именем.
Флоранс сразу догадалась, что за этим последует, она чувствовала, что катастрофа приближается.
– Я вас слушаю, – прошептала она.
– Я не желаю, чтобы армия в моем лице оказалась замешанной в финансовом скандале.
– Простите, генерал, – возразила Флоранс, – но никакой скандал нам не грозит.
– Я в делах не разбираюсь, а говорю только то, что слышал, – отрезал генерал. – И слышал неоднократно. – И почти без колебаний нанес сокрушительный удар: – Словом, я решил выйти из правления. Не дожидаясь, пока станет уже поздно.
Флоранс слабо ахнула.
Дальнейшие слова генерала доходили до нее как сквозь сон. Говорил он так велеречиво, что Флоранс лишь с трудом сквозь это нагромождение туманных фраз догадалась о намерениях генерала. Только через несколько минут она расшифровала истинный смысл его слов: генерал хотел, чтобы у него выкупили акции.
Она чуть не подскочила от возмущения:
– Что, что?
– Я хочу, – настойчиво повторил он, – узнать, примерно по какой цене у меня могут их выкупить.
– Позвольте, генерал, но вам же вручили эти акции бесплатно.
С наивным видом простачка генерал возразил:
– Это еще не довод. Я предоставил свое имя для привлечения вкладчиков и надеюсь, что могу за это рассчитывать на вознаграждение. Разве не так?
– Но вы же получали дивиденды.
– Ничего я не получал, – вздохнул генерал. – Каждый раз от меня требовали, чтобы я вложил эти деньги обратно для увеличения оборотного капитала.
Флоранс решила положить конец разговору.
– Лично я, генерал, занимаюсь холодильниками. Банковские дела вне моей компетенции. И кроме того, акции учредителей не подлежат продаже. Впрочем, я поговорю с дядей Самюэлем.
Наступило тягостное молчание. Генерал медленно поднялся с продавленного кресла.
– Я могу, – сказал он, – выйти из правления по-тихому. А могу и со скандалом. Вы меня поняли?
Он стоял перед ней, горделиво выпрямив стан. Флоранс тоже встала.
– Я все прекрасно понимаю, генерал. И это я тоже передам дяде Самюэлю.
Генерал улыбнулся, так, должно быть, улыбалась кошка Алисы из Страны чудес.
– Передайте ему, что я очень его люблю. Но дела есть дела.
– А я-то думала, – кротким голоском проговорила Флоранс, – что вы в них не разбираетесь, генерал.
Он наклонился и поцеловал ей руку.
– Разбираюсь как раз настолько, чтобы защищать свои интересы, – отпарировал он.
– Или нападать, – все также кротко ответила Флоранс.
– Лучшая защита – это нападение, таков древнейший стратегический принцип.
Генерал направился к выходу.
– До свидания, сеньорита. Поцелуйте за меня Самюэля. Моего доброго старого дружищу. Я буду в отчаянии, если поставлю его в тяжелое положение.
Он повернул ручку двери.
– Пусть он подумает.
– До свидания, генерал, – ледяным тоном произнесла Флоранс.
Генерал поклонился и вышел. Флоранс прислонилась к закрытой двери и замерла. Вид у нее был несчастный.
– Господи, – прошептала она, – час от часу не легче… Если уж крысы бегут с корабля…
В таком печальном раздумье и застал ее дядя Самюэль полчаса спустя. Ее вымученная улыбка не обманула его.
– В чем дело? – спросил он. – Что-нибудь случилось?
– К вам приходил генерал Перес.
– Вот как! – воскликнул Бретт. – Это не часто случается. И он не мог меня подождать?
Флоранс постаралась как можно мягче передать ему разговор с генералом. Бретт долго молчал, глядя куда-то в пространство. Наконец он проговорил:
– Ничего не поделаешь, придется выкупать у него акции.
– На какие же деньги?
– Ясно – на мои, – вздохнул Бретт. И бодро добавил, желая утешить Флоранс: – Ладно, не унывай! Как бы плохо ни шли дела, мы с тобой еще не нищие.
На следующий день, как и обычно в субботу, Флоранс отправилась в храм Чичигуа, неподалеку от Хаварона, посмотреть, как продвигаются реставрационные работы. Интеллигенция Тагуальпы проявляла большой интерес к древним индейским памятникам. Современная цивилизация тагуальпеков целиком зиждется на индейской культуре. Не так давно эти памятники лежали в руинах, заросшие бурьяном и кустарником, и являли еще более грустное зрелище, чем храмы Греции и Сицилии, хотя воздвигнуты были сравнительно недавно; только в XVII веке, когда испанские иезуиты и голландские протестанты, объединив свои христианнейшие усилия, постарались вытравить все следы (включая служителей культа, рукописи, памятники искусства и архитектуры) религии Солнца, наиболее чтимой религии Тагуальпы в течение двух тысяч лет, храмы были заброшены. Но сразу же испанцы, голландцы, немцы и итальянцы повели между собой не менее жестокие религиозный войны. Президент Боонен завоевал себе бессмертную славу – во всяком случае в масштабах страны, – положив этим распрям конец при помощи Конвенции о религиозной терпимости 1837 года. Именно под его влиянием и сложился тот единый жизненный уклад, который в дальнейшем, объединив все разношерстные элементы населения, лег в основу морального кодекса тагуальпеков. В силу этого кодекса большинство людей с полным безразличием относились к перемене знакомых и друзей, обстоятельство, так удручавшее Флоранс, ибо, по их мнению, любого друга можно безболезненно заменить новым; одни и те же телевизионные программы, кинофильмы, одинаковый комфорт, одни и те же воскресные газеты с комиксами на двенадцати страницах и рекламами на сорока, а главное – всеобщая схожесть вкусов, выработанных одинаковым чтением, одинаковыми развлечениями, сформировала в конце концов настолько похожих друг на друга людей, что переезд в новый район города, в новый дом, смена автомобиля, клуба и общества, по сути дела, ничего не меняли в жизни тагуальпеков.
Надо сказать, что жители столицы Тагуальпы не так уж усердно посещают храм Чичигуа. Большинство предпочитает бейсбол, борьбу и американский футбол. Но зато многочисленные туристы, главным образом из Техаса, из Калифорнии (всего два часа лету из Лос-Анджелеса), реже – из Мексики (как ни занимателен был храм Чичигуа, он не выдерживал сравнения с храмами ацтеков или майя), толпятся каждую субботу и воскресенье у подножия высоченной пирамиды, карабкаются на развалины и наперебой фотографируют все достопримечательности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59